Падение Кремля. Воспоминания о будущем

– Да, но… нет! На это я пойти не могу! Во всяком случае, сейчас.

План вернулся автору. Принимая бумагу, тот усмехнулся одним лишь текстом.

– Не смею настаивать… Бывает и так, что шапке Мономаха начинают предпочитать «гражданский» убор…

Намёк был понят. Посредством напряжённого сопения. Но русский «авось» оказался сильнее.

– У тебя там есть пункт о противодействии легальными путями…

По причине деликатности момента Президент старательно не смотрел на Главу, который, словно нарочно – а, скорее всего, так и было – избыточно верноподданно поедал глазами начальство.

– Я не имею в виду «восстановление конституционного порядка» силами ВВ: я говорю о выборах.

– ???

– Мы пошлём туда своих кандидатов – из числа местных уроженцев, работающих сейчас в Москве и Питере. К местным, сам знаешь, на местах и отношение другое. Местное.

– И как мы их «внедрим»? – в который уже раз позволил себе лишнего Глава. Но Президент не стал округлять глаз – по причине их недоступности взгляду собеседника.

– Обыкновенно внедрим: организуем мощную агитацию по телевидению, зашлём «голосуев», обработаем «пипл»! «Как внедрим»!

– Мощную, немо?щную, н?емощную, и вообще никакую агитацию по телевидению мы там не организуем!

«Чаша терпения» Президента уже переполнилась – и он изготовился к излиянию. Но Глава почему-то не ухмыльнулся, и это спасло его от получения замечания «сверху».

– Мы можем её организовать только здесь, в Центре. К сожалению, все каналы телевидения на местах находятся под контролем «Структуры». Овладеть нашим телевидением, как Вы знаете, не проблема: «всегда готово». И не как тот пионер: к акту любви. Поэтому все «идейно незрелые» передачи из Москвы на местах тут же перекрываются «идеологически безупречными» фильмами, мультфильмами, концертами…

– А вот, кстати, насчёт концертов…

Похоронив – при деятельном участии Главы – одну идею, Президент немедленно принялся за другую.

– …Если мы не можем использовать телевидение, то ничто не мешает нам использовать «звёзд эстрады», так сказать, вживую! На местах! Воспользуемся опытом предшественника! Помнишь: «Голосуй или проиграешь!» Стимулируем этих «голосуев» приличными гонорарами – и зашлём их по примеру агитбригад времён Великой Отечественной!

Глава Администрации и не хотел уже вывешивать усмешку, да она не спросилась. Уж «слишком уместным» выглядело сравнение.

– Вы забываете, Господин Президент, какой нынче на дворе год…

– И какой нынче на дворе?

– Не девяносто шестой! И давно уже!

– Не понял?

– «Структура» – не КПР. В том числе – и по части наличия козырей.

– Ну?

Президент был непохож сам на себя: лаконичен. И обычно это не сулило «получателям» ничего хорошего. Но Глава уже пристроился к «хранителям гордого терпенья».

– Не станем же мы через всю страну отправлять на Восток эшелоны «с подарками» избирателю? Да и с подбрасыванием деньжат тоже ничего не выйдет: «Структура подбрасывает лучше и больше.

– … твою мать!

Вот теперь это был подлинный Президент – не его «телевизионный двойник для массового потребления». Он «обронил маску» и не торопился водворять её на место.

– На кой х… мы тогда, денежка к денежке, собирали этот хренов Стабфонд? На кой х… чахли над ним, как тот царь Кащей? На кой, я тебе, спрашиваю, х…, если сегодня мы не можем пустить его в дело? Он ведь и создавался «на всякий пожарный случай»! И этот случай – не «пожар мировой войны», а «пожар в собственном доме»!

Президент ещё и не начал матюкаться, а Глава же выключил усмешку: «всему своё время, и время всякой вещи под небом». Дракон – не обязательно для того, чтобы его «драконить». На свою же задницу.

– Я полностью согласен с Вами, господин Президент – в части обозначенных Вами целей создания Фонда.

Глава перешёл на язык себя, «телевизионного».

– И мы, конечно, будем расходовать его средства именно на эти цели. Мы можем и сейчас использовать часть этих денег для работы с избирателем на востоке страны. Но я хотел бы, господин Президент, чтобы между нами не было недопонимания по этому вопросу. Я хотел бы, чтобы также не было и места иллюзиям… ненужным и опасным.

Одними глазами Президент немедленно «озвучил» вопрос. Глава также не стал медлить – уже с ответом.

– Я имею в виду иллюзию о возможности разрешения ситуации при помощи денег. Именно иллюзию. Во-первых, не можем же мы эти деньги повезти туда в мешках и раздавать прохожим на улице? Значит, надо использовать легальные источники выплаты: пенсионный фонд, сберкассы, собес, банки. А их услугами мы сегодня воспользоваться не сможем: вотчина «Структуры». А во-вторых, «Структура» может запросто «приватизировать» нашу щедрость. Вот будет хохоту-то – уже не нашего с Вами!

Глава перевёл дыхание и сочувственно посмотрел на Президента, уже основательно «полинявшего» от его речей. «Горнолыжного настроения» у сановного «горнолыжника» – как не бывало.

– Но что-то же надо делать?!

Умоляющие глаза Президента… правильно: «умоляли» Главу. Видел бы его сейчас хоть кто-нибудь из тех, кто некогда повторял следом за эстрадным шутом: «В чистом поле – система „Град“, За нами – … „этот“ и Сталинград!»

– Так я Вам и говорю, что…

– Нет-нет!

Президент даже не позволил оратору «сказать, что…»

– Только не это! То есть, я хотел сказать… не сейчас… потом… В общем… засылай «голосуев»…

Глава тринадцатая

В самолёте, забитом «под завязку» представителями попсовой богемы, царило не просто оживление – неподдельный энтузиазм и даже восторг. «Звёзды» российской «попсы» были счастливы оказанным им доверием представлять интересы власти: доверие было платным. Цифры озвученных гонораров только добавляли энтузиазма.

Правда, не все обитатели эстрадных подмостков согласились принять участие в вояже. Нашлись и «отщепенцы», которые осмелились нагло заявить о том, что артист должен продаваться только на сцене. И продавать только свой труд – не душу. Но глас «моралистов от эстрады», как ему и положено, «вопиял в пустыне»: «агитбригадовцам» нечего было продавать. Свои души они давно уже заложили и перезаложили. Те, у кого они имелись.

Поэтому «оппортунистов» быстро «заклеймили» и «пригвоздили» – и теперь в огромном чреве роскошного «Боинга» находились только единомышленники. Только соратники по борьбе за доступ к кремлёвской кормушке и многообещающей благосклонности «обитателей поднебесья».

Рекой лилось французское шампанское и русская водка! Хватив стакан, над креслом двухметрово вырос один из «заслуженных голосуев», ветеран всех призывов «демократической» власти. Это был смазливый мужик с завитыми и напомаженными волосами, сделавший себе карьеру посредством женитьбы на бесформенной «суперстар», годящейся ему по возрасту в матери.

– Господа, поможем родной власти в очередной раз отвратить нашего хама от коммунистических погремушек – и она не останется неблагодарной!

«Господа» одобрительным рёвом дружно откликнулись на «патриотический» призыв «голосуя-запевалы».

Спиртное и дифирамбы друг другу и «родной» власти лились до тех пор, пока стюардесса, преодолевая смущёние и страх, не объявила, что самолёт не может совершить посадку «метеоусловиями аэропорта назначения».