По следам адъютанта Его Превосходительства. Книга вторая

– Вся эта мышиная возня, которую некоторые полагают борьбой? А, Павел Андреич?

Требовательный тон Барона дополнился требовательным же взглядом его выцветших глаз: куда только делась минутной давности печаль из них?!

– Вот Вы неоднократно ходили за кордон, в самое логово большевизма, рисковали жизнью. А Вы никогда не думали: ради чего я это делаю? А, Павел Андреич?

Концов уже почти собрался ответить что-нибудь в ура-патриотическом духе с небольшой примесью фатовства, как вдруг понял, что Барон его не проверяет «на вшивость». Похоже, что Его Высокопревосходительство сам терзался раздумьями. И Павел Андреич перестроился буквально «на марше».

– Да как Вам сказать, Ваше высокопревосходительство… Разные мысли приходят на ум… Разные… Не буду скрывать, среди них попадаются и такие, что сродни Вашим…

На всякий случай Концов решил схитрить – и, как щитом, «прикрылся» Бароном.

– Но я твёрдо решил, Ваше высокопревосходительство: с Вами – до конца! Чтобы там ни случилось, а Вас я не оставлю! При этом я не могу гарантировать, что подобного не произойдёт, займи Ваше место один из двух Ваших «заклятых друзей»…

Барон мрачно усмехнулся.

– И Вы, Ваше высокопревосходительство, всегда можете быть уверены в моей преданности!

Веки припухших глаз Барона неожиданно покраснели ещё больше и увлажнились. Как он ни старался, но удержать выкатившуюся из глаза слезинку ему не удалось. Потому что выкатилась она, как и полагается в такой ситуации, предательски, застав «носителя» врасплох.

– Павел Андреич… Я никогда не забуду этой минуты… У меня просто нет слов, чтобы выразить Вам… чтобы выразить…

Барон так и не смог сказать, для чего именно у него нет слов, и что он хотел бы ими выразить. Вместо этого он только крепко пожал руку Концову.

– Да, но как же быть с людьми из Вашей группы…

В очередной раз Барон наглядно демонстрировал то, что лирик из него – никудышный. Ну, может, это – излишне суровая оценка, но «вытягивать из себя душу» Барон явно не собирался. Даже «изливаясь», за самыми неожиданными признаниями он никогда не забывал дела.

– Павел Андреич, я бы не хотел, чтобы обо мне говорили, будто глава РВС посылает людей на смерть «за здорово живёшь»…

– Ваше высокопревосходительство!..

В голосе Концова слышался лёгкий укор.

– Я уже имел честь докладывать Вам, что решение этого вопроса я беру на себя – в независимости от того, насколько успешной или неуспешной окажется наша миссия!

Землистое – особенно в последнее время – лицо Барона прояснилось.

– Благодарю Вас, Павел Андреич! В который уже раз Вы выступаете в роли моей личной палочки-выручалочки! И чтобы не выглядеть, как говорят мужики, свиньёй неблагодарной, я хочу сказать Вам: в любой момент, когда посчитаете нужным, Вы можете отойти в сторону! Я всё пойму и осуждать Вас не стану!

Концов подобрался и сдвинул каблуки.

– Благодарю Вас, Ваше высокопревосходительство! Но я пока не собираюсь отходить в сторону. А если и сделаю это, то только после Вас: сами знаете – субординация-с!

Он улыбнулся. Улыбнулся и Барон. Гнетущая обстановка, на которую дополнительным грузом навалилась и неудача похода за сокровищами, несколько разрядилась.

– Ну, что ж, Павел Андреич. Можете отдыхать до завтра… Нет: до послезавтра…

Концов изысканно благородно кивнул головой и вышел. За углом его уже поджидали «товарищи по несчастью».

– Ну, что? – не выдержал ротмистр. – Большой палец – вверх или вниз?

Концов рассмеялся.

– Что это Вас потянуло на эпитеты, ротмистр? «Большой палец»… «вверх»… «вниз»…

«Соратники» никак не реагировали на критику полковника: они ждали ответа. Они ждали решения своей судьбы. Концов не стал истязать компаньонов: не было времени.

– Прошу в мой кабинет, господа!

Когда «токари-пекари», вновь ставшие, пусть и беспорточными, но «господами», закрыли за собой дверь, Павел Андреич извлёк из сейфа три худосочных пачки.

– Как и обещал: каждому – по двадцать тысяч франков!

Пачки звучно шлёпнулись на стол. Там они долго не залежались, ибо тут же они стали добычей трясущихся рук несостоявшихся «подельников».

– Благодарю Вас, господин полковник…

Голос ротмистра дрогнул почти драматически: хоть сейчас —

на сцену. Нос его издал, пусть и менее благородный, но не менее достоверный хлюп.

– Вы – благородный человек, не то, что некоторые!

Пятясь задом к двери и по пути раболепно раскланиваясь, все трое экс-компаньонов вышли вон. Впервые за много дней Концов смог перевести дух. Что он и сделал, отдав себя во власть мягкого кожаного кресла…

А Барон, тем временем, уже ехал в посольство одной из «тех самых» стран в Париже. Он не стал откладывать выяснения отношений «на потом». То есть, Барон решил «ковать железо» в том состоянии, о котором ещё Александр Сергеич сказал: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы…». Горение Его Высокопревосходительства не пропало втуне: принявший его военный атташе был откровенно напуган разъярённым видом главы РВС.

– Что случилось, Ваше Высокопревосходительство? – предусмотрительно отступил он к стене под натиском скалой надвигающегося на него Барона. – На Вас буквально лица нет!

– На мне нет? – взревел Барон. – Сейчас его на Вас не будет! Вместе со всем остальным!

– Я Вас не пони…

Договорить фразу, а с ней – и продемонстрировать благородное возмущение – атташе не удалось: в лицо его влепились с размаху брошенные фотографии «стальных комнат».

– Это и есть ваши гарантии?!

Казалось, ещё минута – и Барон одним только взглядом испепелит съёжившегося атташе. В этот момент тот сожалел лишь о том, что, как назло, в поле зрения не наблюдалось ни одной подходящей щели, в которую можно было бы забиться, чтобы переждать варварский гнев этого русского.

Но так как прятаться действительно было некуда, пришлось избрать другой метод защиты. И атташе с преувеличенным вниманием, только бы затянуть паузу, могущую оказаться спасительной, начал разглядывать фотокарточки.

Наконец, он оторвался взгляд от снимков и медленно перевёл его на Барона. Взгляд этот был весьма красноречивым: атташе был непритворно напуган. И не перспективой быть избитым Бароном, хотя это вовсе не исключалось. Он был поражён увиденным им на фотокарточке. Точнее – не увиденным там.

– Вы хотите сказать, что…

Указательный палец его правой руки сепаратно от взгляда ткнулся в один из снимков.

– Вы удивительно догадливы!