По следам адъютанта Его Превосходительства. Книга вторая

– Итак, ротмистр?

Телятьев хлопнул глазами.

– Последними Вашими словами были «тем более что»… Тем более – что?

Кутахов улыбался едва ли не добродушно.

– Так точно, Ваше высокопревосходительство!

Мгновенно сориентировавшись в обстановке, вторым дублем ротмистр нанёс ещё один удар по самолюбию Клеймовича.

– Я имел сказать, что сами устроители выставки сообщили экскурсантам, что демонстрируется только часть найденных вещей, и у них есть все основания считать эту находку далеко не последней. Во всяком случае, Ваше высокопревосходительство, доступ посторонним лицам на склады был тут же закрыт под предлогом внеплановой комплексной ревизии. И почти тут же на склады, по слухам, нагрянули «археологи с Лубянки». Но подтвердить слухи у нас не было возможности. Однако, думаю, что они соответствуют действительности.

– Почему Вы так думаете? – сверкнув глазом, напомнил о себе Клеймович.

– Какие-то люди явно не бухгалтерской наружности на склады прибыли – в тот же день: это мы видели сами, Ваше превосходительство!

Выслушав доклад, Кутахов задумался – сепаратно от Клеймовича. Но долго отдыхать Телятьеву не пришлось.

– Значит, Вы убеждены в том, что ценности там есть – и ценности немалые?

Ротмистр не стал прятать глаз от пристального взгляда главы РВС.

– Так точно, Ваше высокопревосходительство!

Кутахов покосился на Клеймовича, словно передавая тому эстафету вопросов вместе с объектом работы. Предваряя текст, Клеймович обозрел ротмистра из-под насупленных бровей.

– Несмотря на то, что задание Вами, по существу, не выполнено, я не стану наказывать Вас. Сведения, которые Вы принесли, действительно представляют определённый интерес. Именно Вам предстоит убедиться в их достоверности, и вернуться назад уже не с пустыми руками! Так, что, готовьтесь, ротмистр!

Он повернул голову в сторону Кутахова.

– Ротмистр Вам больше не нужен, Ваше превосходительство?

Последняя часть обращения была произнесена Клеймовичем намеренно чётко и с явным акцентом на первый слог. Кутахову не оставалось ничего другого, как сделать вид, будто ничего особенного он и не услышал. Чтобы добиться этого, а заодно и лишить удовольствия конкурента, он вынужден был «внезапно заинтересоваться видами из окна».

– Вы свободны, ротмистр! – отрывисто бросил Клеймович: итогом работы с Кутаховым он был удовлетворён лишь частично. Ведь Кутахов мог прореагировать на его тонкий намёк и более непосредственно. Слово за слово – и, какой-никакой, а завязался бы обмен мнениями. А так, получается – за что боролись?!

Когда за Телятьевым закрылась дверь, Кутахов перевёл взгляд с окна на огорчённое лицо Клеймовича. Вид конкурента не мог не доставить главе РВС некоторого удовольствия – ведь тот де-факто огорчался за двоих.

– Владимир Николаич, Вы, конечно, отдаёте себе отчёт в том, что всё это…

Он кивнул головой в сторону исчезнувшего за дверью Телятьева.

– … как говорится, «вилами по воде писано». Даже, если предположения ротмистра верны, то светлый день их реализации наступит ещё очень нескоро… Если вообще наступит… А деньги нам нужны, как говорится, «ещё вчера»! Мы не можем ждать до бесконечности и надеяться на чудо! Настроение среди личного состава и так – хуже некуда! И всё – по причине недофинансирования, которое уже принимает катастрофические размеры! И незачем нам отвлекаться на эти сказки Шехерезады! Деньги нам нужны прямо сейчас! Немедленно и любой ценой!

Лицо Кутахова побагровело от напряжения и констатации горестного факта.

– Даже ценой удовлетворения требований «СтарКо»…

Клеймович взметнул голову, но возразить не успел.

– Да-да, дорогой Владимир Николаич, Вы не ослышались: даже путём согласия на ультиматум «СтарКо»! Только у них есть деньги! И только они их могут дать – и уже дают! – серьёзным политическим силам эмиграции! Хватит нам уже держать позу… и разгрузочные дни!

Камедь на лице главы РВС уже заместилась сажей, копотью и жжёной костью – необходимыми ингредиентами не только чёрной краски, но и нормального сумеречного взгляда.

– Если понадобится, за наши дурацкие амбиции и недальновидность я готов принести извинение руководителям «СтарКо»…

Кутахов выдержал паузу – и закончил тихим голосом:

– … даже – стоя на коленях…

Клеймович не выдержал.

– Но Вы только вспомните, чего они требуют! Как это?.. Ага: «абсолютная прозрачность статей расходов»! Слово-то, какое выдумали: «прозрачность»! Это значит, что мы будем вынуждены отчитываться перед ними за каждую израсходованную копейку! И тогда – конец всякой конспирации! А другое их требование: «достоверная информация о внутриполитическом и внутрихозяйственном положении Советской России»! При этом, конкретный характер требуемой информации будут определять они сами! Сами!

Кутахов молча выслушал гневную тираду Клеймовича – и огорчённо развёл руками.

– А что Вы хотите: рынок! Клиент заказывает нам конкретный товар и согласен оплатить только его, а не то, что мы можем предложить. Да и потом: как мне прозрачно намекнул их начальник департамента экономической безопасности…

– Этот отставной штабс-капитан? Как его там… Михаил Николаевич?

Но Кутахов не поддержал иронии Клеймовича.

– Да, генерал: именно «этот отставной штабс-капитан Михаил Николаевич»! Тот самый Михаил Николаевич, от заключения которого зависит вопрос, будет ли «СтарКо» финансировать нас или нет! Поэтому Вы, Владимир Николаич, в Ваших же собственных интересах, забудьте о том, кем он был, и помните лишь о том, кем он стал! «СтарКо» сегодня – это не только крупнейшая многопрофильная фирма, созданная русскими эмигрантами! Это ещё – и одна из крупнейших монополий Франции! Сотрудничать с ней считают за честь все деловые люди Европы! И не только Европы: недавно американский миллиардер Дубон встречался с Кобылевским «тет-а-тет» в Париже! А это, дорогой Владимир Николаич, говорит о том, что силу концерна «СтарКо» уже начинают признавать и за океаном!

Сметённый аргументами начальства, Клеймович сконфуженно молчал. У него не было контрдоводов. Потому что он не был силён ни в политике, ни в экономике: он «специализировался» в иных направлениях человеческой деятельности. «Специализацией» его – и «специализацией» пожизненной – являлись душа и тело. И не абстрактные, а конкретного носителя информации. Поэтому, нехотя, через силу, но он был вынужден согласиться с Кутаховым.

– И учтите, Владимир Николаич…

Палец Кутахова восклицательным знаком уставился в потолок.

– Михаил Николаевич уже сегодня – миллионер, а значит – член своеобразного «клуба избранных», куда допускаются только свои, только те, кто может реально влиять на судьбы миллионов людей и даже целых стран. Не надо мериться силами с паровозом: паровоз сильнее! Не раздавит – так покалечит! Не надо жить прошлым. Это ведь – то же, что жить иллюзиями. Подумайте об этом на досуге. Ну, а я…

Он протяжно вздохнул.

– … сегодня же навещу потенциального «благодетеля» и постараюсь добиться приёма.

Заметив, как изумлённо округлились глаза Клеймовича, Кутахов усмехнулся.

– А Вы, как думали! Нет, Вы определённо оторвались от жизни, генерал! Руководство концерна, имеющее дело с сотнями фирм и компаний, проводящее ежедневно по нескольку встреч с представителями крупного – и не только французского – бизнеса, сейчас имеет право решать, допустить ли ему генерала русской армии хотя бы до приёмной, или же отказать ему в этом! И я, кстати, их понимаю и не осуждаю: они – хозяева, а мы с Вами – попрошайки с протянутой рукой! Так, что, вместо того, чтобы корчить из себя вождей в изгнании, нам надо, засунув самолюбие в одно место, кланяться, просить и выпрашивать! Ничего: не переломимся – только стройнее будем!

На этот раз ковёр в кабинете главы РВС даже не покрылся налётом от стёршихся зубов Клеймовича. Шеф контрразведки был настолько подавлен этой «политинформацией», что у него не нашлось ни сил, ни желания скрипеть зубами по адресу Кутахова. Да и невесёлые мысли о пустой казне, из которой и в карман положить было нечего, также не способствовали ни речевой активности, ни грёзам о собственном председательстве…

Глава сорок пятая

– … Да-а… занятная информация…

Жора задумчиво потёр ладонью подбородок.