История нашей жизни том-4

Сейчас их семьи отдыхают у родственников в Италии. Станислав, со своей семьёй, живёт в самом центре Петербурга, рядом с Казанским собором.

Служит в царской канцелярии. Занимается разбором документов по государевой дипломатической почте. Семья Федота живёт в Москве возле Кузнецкого моста.

Федот служит в Московском банке. Младший из братьев, Матвей, в настоящее время на службе в армии. Служит в гарнизоне Тулы. Часто бывает дома в имении «Рагули».

Оказывается, что они все заранее знали о приезде нашего церковного хора. Фёдор обещал им огромный сюрприз, приготовить, о котором никто из семьи не знал. Федя убедительно просил родственников собраться всем вместе.

Так как от этого зависела вся его дальнейшая судьба. За два дня до приезда нашего церковного хора, семья Лебедевых была в полном сборе. За исключением невесток с детьми, которые находились в Италии и в разных городах России.

Выходит, что Федя всё точно рассчитал с нашим объявлением о помолвке. Он даже был вполне уверен о моём согласии. Есть какая-то связь, между выступлением нашего хора в Туле, объявлением о нашей помолвке и точным шитьём платьев по моему размеру.

Кто-то помогал Фёдору в его секретных делах по подготовке сюрпризов для меня и своих родных к свадьбе. Вот кто за всем этим стоит? Вероятно, мои подруги?

Но Фёдор никогда не общался с ними. Кто же тогда мог быть? Ведь не мог Фёдор Лебедев глазами на расстоянии определить мерки моего тела. Ближе, чем вытянутая рука, его не пускала.

Гора Железная видна издали, укутана густой пеленой вечернего тумана. Разлома совершенно не видно. Но чувствую, что рядом стоит что-то огромное и прекрасное, о чём в народе складываются легенды.

Дорога тонкой лентой опоясала подножья гора Машука, словно боится, что он может проснуться и сбежать. Другим четырём горам, без Машука, просто нечего делать в этом пейзаже.

Поэтому и название города между гор – Пятигорск. Проезжая мимо места дуэли Михаила Лермонтовская, чувствуется скорбь о гибели поэта.

Белый туман, словно «парус одинокий» тихо стережёт в горах, заблудившуюся душу погибшего русского поэта. Слезы тяжких воспоминаний комом подступили к моему горлу. Слезы скатываются из глаз моих, как росинки с листочков.

Дорога струится в долину, где чувствуется дыхание города. Вот и первые очертания городских улиц. Если это можно назвать улицами. Каждый дом окружён садами и чувствуется так, что ты едешь не по улицам, а по лесу с фруктовыми деревьями.

К центру города формируется что-то напоминающее улицы Пятигорска. Густой туман не даёт нам возможности рассмотреть сам город. Фёдор Лебедев хорошо знает Пятигорск, подсказывает кучеру, где находится торговый двор, там есть домики к приёму гостей и место конюшни.

Коляски, скрипя от усталости, поворачивают в нужном направлении и медленно движутся по безлюдным улицам города. У центра начинается оживлённость от отдыхающих людей.

Дамы и господа, как призраки, передвигаются в тумане и шепчутся о чём-то, словно это сон, а не явь, которую можно нам ощущать и видеть. Всё вокруг нас таинственно и сказочно, словно едем в волшебном городе.

Мы сняли домик из четырёх комнат на всех и разбрелись по своим комнатам. Мне ничего не хотелось. Просто решила спать. Отказавшись от ужина, улеглась спать с вечера.

Валентина последовала моему примеру, тоже пошла, спать следом за мной. Ольга громко заявила нам, что голодная, как охотничья собака и готова съесть весь ужин за нас троих.

Мы с Валентиной усмехнулись и посоветовали Ольге слишком не увлекаться сытным ужином к ночи, чтобы желудок мог хорошо отдыхать во время обычного сна человека.

Утром нового дня наше путешествие было таким же туманным, как прошедший вечер.

Наспех позавтракали и сразу стали выезжать из города. Эскадрон гусар и обоз были рядом, они уступили место нам выдвинуться со своими колясками вперёд обоза.

Мы с Фёдором, обменялись приветствиями с Игнатом Ермиловым. Мы тут же возглавили движение всей колонны, которая медленно выползала из городского тумана.

На выезде из долины, за Пятигорском, проезжая мимо мёртвого озера, привычно прикрыла нос белым платком, чтобы не нюхать тухлый запах углекислого водорода.

Наш кучер изо всех сил погнал лошадей, которые раздувая ноздрями пузыри, поспешили выскочить из этой вони, совершенно не знакомой им запахе тухлого озера.

10. Абреки насильники.

Туман постепенно рассеялся. Небо над нами очистилось. Погода вышла настолько прекрасной, что мы взбодрились духом и не сговариваясь, ускорили движение колонны к конечной цели.

Мы ни стали останавливаться на обед в Кабарде. Решили ехать дальше без остановки. Лишь один раз остановились у горного ручья, чтобы сменить упряжку и накормить своих лошадей.

Сами тоже воспользовались моментом, попили кристально чистой воды и поели то, что прихватили с собой из купленных продуктов в Пятигорске.

Подкрепившись, сели в свои коляски и не дожидаясь раскачки всего обоза, быстро выдвинулись вперёд эскадрона гусар. Нам хотелось к сегодняшней ночи быть дома в своём Старом хуторе.

Уж слишком всем надоела поездка из Тулы до Кавказа. Можно было подумать, что мы никогда не доедим до Старого хутора, чтобы получить благословение моих родителей и поехать затем в церковь Владикавказа на моё венчание с Фёдором.

– Вы, господа, не очень-то спешите, – предупредил нас, штабс-капитан Игнат Ермилов. – Тут опасно ездить без охраны. По дорогам Кавказа абреки хозяйничают, а вы плохо вооружены. Здесь надо быть внимательным при движении. Оружие держать наготове.

– Ты за нас не беспокойся, – решительно, прервал Фёдор. – Мы не будем отрываться от вашего поля зрения. Погода сегодня такая, что нас видно и слышно за много вёрст. Все будет в норме. Мы будем близко с вами.

Игнат Ермилов только развёл руками и пропустил нас вперёд обоза. Наши коляски лихо помчались по хорошей дороге. Мы с Фёдором стали обсуждать наш завтрашний день в Старом хуторе.

Болтала, как Ольга, без устали. Рассказывала Фёдору о нашей семье. Хотела, чтобы он был в курсе всех наших обычаев терских казаков в станице «Вольная-Кахановская» и в Старом хуторе. Наши коляски подъезжали к местечку «Эльхотовские ворота».

Дорога поворачивала вправо и за осетинской сторожевой башней стали видны заросли леса, которые скрывали русло реки Терек. У меня прямо вся душа трепетала от радости встречи с этой рекой, которая дала название свободному, как ветер, народу – терские казаки.

Многие поколения нашего рода пользовались услугами реки Терек, которая кормила и поила нас, а также берегла от нападения горских народов. Эта же Терек объединила многие народы Северного Кавказа.

Вот ещё несколько сот метров и увижу нашу родную речку. Попрошу Фёдора набрать мне с Терека воды для питья. Если бы не наша спешка, то можно было нам даже искупаться в прозрачной воде нашей горной реки.

Вдруг, совершенно неожиданно, мои размышления прервались оружейными выстрелами. Посмотрела вперёд и увидела, как медленно на козлах сползает Савелий, схватившись за левую сторону груди.

Фёдор сразу выхватил из-за спины ружье, которое висело в нашей коляске. К этому времени наши коляски были окружены мужчинами-горцами верхом на лошадях. Фёдор выстрелил в ближнего горца, тот упал на землю. Больше Фёдору не удалось выстрелить. Кто-то сильно дёрнул за ствол ружья, Фёдор выскочил из коляски.

Здоровяк Устин, буквально свалился на лошадь с горцем, который было, замахнулся на Фёдора саблей. Лошадь и горец рухнули наземь. Фёдор схватил саблю горца и нанёс ему удар.

В этот момент Устин крушил куском бруска от нашей коляски рядом находящихся горцев. Горцы опешили. Фёдор воспользовался моментом, отбил у горца своё ружье и выстрелил ещё один раз.

В это же время шла схватка у других двух наших колясок. Оттуда были слышны оружейные выстрелы и крики. Издали послышались выстрелы из армейского оружия, это гусары спешили к нам на помощь.

Нам надо было отбиться от горцев до подмоги. Несколько раз горцы пытались с обратной стороны коляски добраться до меня, но сильно пиналась ногами и била горцев по лицу сумочкой.

Видимо, горцам от меня доставалось, так как каждый раз появлялось новое лицо? Обратно яростно защищалась. Пыталась ударить по яйцам ногами. Самоё уязвимое место у всех мужчин.

Когда мои удары достигали цели, то слышны были дикие вопли и стоны. Но была не машина, сил на оборону у меня становилось все меньше. Меня горцы могли убить или вытащить из нашей коляски…

– Мария!? – неожиданно, услышала и увидела перед собой знакомое лицо горца. – Ты? Откуда?

– Аслан! – удивлённо, произнесла, имя горца, которого знала с детства. – Как это ты с бандой?

Аслан также неожиданно исчез, как появился. За крытой коляской услышала его команды на чеченском языке. Выстрелы заметно стихли и вскоре горцы отступили за Терек.

Выглянула из коляски. Савелий лежал мёртвый с простреленной грудью. Рядом с ним лужа крови. На Устине вся одежда изодрана и сильно испачкана кровью.

У Фёдора разбито лицо до крови и по щеке с головы стекает струйка крови. Ни одного горца рядом с коляской нет. Вероятно, их прихватили отступающие горцы? Возле наших колясок остались пострадавшие из нашей колонны и гусары. Возможно, была в шоке, так как тупо смотрела на окровавленное лицо Фёдора?