История нашей жизни том-4

– Можно, тоже останусь с сестрой? – вдруг, обратилась к офицеру, Валентина. – Ей нужна душевная поддержка со стороны родных. Кроме того, могу быть и медицинской сестрой. Буду делать раненым перевязки.

– Да, пожалуйста, оставайтесь, – согласился офицер. – У нас в госпитале как раз не хватает женских рук среди медицинского персонала.

Все, кому разрешили остаться, прошли за ворота госпиталя. Наши три коляски развернулись и поехали к центру Владикавказа. Там у реки было несколько домов для курортников и небольшая гостиница для господ, которые приезжают по делам службы из центра России.

– Пожалуйста, проходите, гостями будете, – любезно принимал нас в гостинице осетин в черкеске, с кинжалом на поясе и с газырями на груди. – У меня есть номера семейные и одиночные. Могу предоставить номера для двоих молодых и пожилых господ. Можно отдельный домик для семьи. Как вам будет угодно? Мои услуги на ваш выбор. Сами можете выбрать место отдыха.

– Павел Степанович! За меня не беспокойтесь, – обратилась, к графу. – Пускай меня Устин проводит до церкви. Мне надо договориться с батюшкой Силантием и настоятельницей Агафьей насчёт отпевания завтра усопших. Ещё с батюшкой Силантием должна обговорить наше венчание с Фёдором. Ночевать останусь в своей комнате в женском монастыре, где жила раньше. Попрощаюсь со своими девчатами с церковного хора. Утром встретимся у церкви.

– Пускай будет так, – согласился Павел Степанович. – Мы утром семьёй заедем за тобой в церковь.

Семья Лебедевых стала располагаться по номерам в гостинице, а с Устином поехала в церковь, которая находилась не далеко от гостиницы, на правом берегу Терека, в центре города.

– Здравствуй, Мария! Хорошо, что ты заехала к нам, – приветствовал меня, батюшка Силантий. – Наши девчата два дня, как приехали. Рассказали мне, что ты собираешься венчаться у нас. Настоятельница Агафья шибко недовольна твоим решением. Кому теперь наш хор поручить? Ведь здесь нет достойного человека.

– Батюшка Силантий! Хор можно передать Марфе Аксёновой, – подсказала. – Марфа очень старательная. Может руководить хором и голос у неё певучий. Соглашайтесь, батюшка. С ней поговорю. Думаю, что Марфа будет согласна. Вы убедите в этом настоятельницу Агафью, чтобы она уступила Марфе наш хор.

– Пожалуй, твоё предложение подходит, – согласился Силантий. – С настоятельницей поговорю.

– Батюшка Силантий, с графом Фёдором Лебедевым буду венчаться у вас, – продолжила, наш разговор. – Это для меня очень важно. Мне не хочется терять связь с родными местами. Жить мне придётся далеко в России, а через церковь и господа Бога всегда буду со своими родными. Венчание, возможно, будет через месяц? На нас в дороге напали абреки, есть жертвы и раненые. Завтра мы привезём своих усопших на отпевание. После похороним усопших здесь на городском кладбище. Затем поедем в наш Старый хутор на речку Белка. После благословения моих родителей назначим время нашего венчания. Вот и все, батюшка Силантий, пойду к девчатам. Поговорю с подругами. Там и заночую. Встретимся завтра утром здесь в церкви.

Батюшка Силантий перекрестил меня, поцеловал в голову. Поцеловала его руку, перекрестилась и вышла из церкви. Коляски Устина не было на площадке у церкви.

Сразу сказала Устину, чтобы он ехал отдыхать, так как моя жилая комната находилась тут близко от церкви. Можно мне туда пройтись и пешком. Меня здесь никто не обидит. Каждый знает, что служу в хоре певчих.

– Ой! Мария вернулась! – завизжали девчата, когда вошла в дом, где жили монашки из хора.

Мы стали целоваться и обниматься, словно не виделись целую вечность. Девчонки плакали от радости нашей встречи. девчатам рассказала о нашем путешествии и о трагедии у Эльхотовских ворот. Девчонки рассказали о своих путешествиях обратно во Владикавказ. Где останавливались.

– Разговаривала с батюшкой Силантием, насчёт руководства хором, – сказала, девчатам. – Батюшка поддержал предложенную мной кандидатуру. Хором будет руководить Марфа Аксёнова…

– Ура! – разом, закричали девчонки. – Мы победили! Да здравствует, Мария! Мы рады за Марфу!

Когда девчонки перестали визжать от торжества выбора руководителем хора Марфы Аксёновой, стала им рассказывать о тайнах моего жениха, который ухитрился нашить мне целый гардероб точных платьев и костюмов без снятия с меня мерок на шитье. Девчонки внимательно слушали мои рассказы.

Лишь Марфа Аксёнова была поглощена какими-то своими мыслями. Посторонившись от нас, она угрюмо смотрела на икону.

– Мария, извини меня, – перебила мой рассказ, Марфа Аксёнова, – но в тайне графа есть моя вина.

– Ты, о чём? – удивлённо, спросила, Марфу Аксенову. – Какая тайна и в чём именно? Ты поясни.

– Помнишь, когда нам предложили сменить монашескую одежду на русские и казачьи костюмы, чтобы мы могли выступать с хоровыми концертами среди населения, а не только в церквях? – опустив голову, объясняла Марфа Аксёнова. – Так вот, это все придумал граф Фёдор Лебедев, а никто-то другой. По просьбе графа Фёдора Лебедева, год назад, стащила у закройщицы твои мерки. Ты, уж, извини меня. Это сделала для твоего счастья. Совершенно бескорыстно. Хотя, граф Лебедев, предлагал мне большие деньги. Но от денег отказалась.

– Марфа! Как ты могла так поступить?! – стали возмущаться девчата. – Мария, всегда, старалась…

– Девчата! Прекратите обсуждать её, – прервала, нападки девчат на Марфу Аксёнову. – Она правильно поступила. Вовсе не собиралась быть монашкой. Поэтому, Всё равно, вышла бы замуж.

– Ну, как, ты попробовала? – таинственно, спросили меня монашки. – Это было приятно для тебя?

– Да, вы, что?! – отмахнулась. – Божьи пташки, как вы могли такое подумать? Пока, невеста.

– Мария, ты прости нас, – стали извиняться девчата. – Ведь мы ничего не знаем. Только песни, да молитвы. Когда это происходит, до свадьбы или после свадьбы? Любовь для нас закрытая тема.

Разговор с девчатами прекратился поздно ночью. Сослалась на завтрашние заботы. Пошла спать в свою комнату, которая находилась в другом крыле здания. Когда стала закрывать шторы в комнате, то, при свете уличного фонаря, увидела медленно проходящую девушку.

Она шла, опустив голову и слегка, вздрагивала, как бы плакала, или боялась чего-то. Что-то знакомое показалось мне в этой девушке. Внимательно пригляделась и была сильно удивлена. То была Ольга.

Такое позднее время! Одна, в совершено незнакомом ей городе! Опять с ней что-то случилось? Надо мне пойти ей помочь. Взяла тёплую шаль и вышла на улицу. Ольга тихо плакала, вовсе не обращая внимания на меня. Словно рядом с ней никого не было. Одна она в мире обид и трагедий. Надо поговорить с ней.

– Оля! Что с тобой случилось? – спросила, накидывая тёплую шаль на её плечи. – Откуда ты тут?

– Пошла из госпиталя в гостиницу и заблудилась, – дрожащим голосом, тихо, ответила Ольга.

– Ладно, – успокоила, Ольгу. – Все будет нормально. Пойдём ко мне в комнату. Нам пора спать.

Мы зашли в комнату. При свете керосиновой лампы увидела, что платье Ольги сильно забрызгано кровью. Ольга встретилась со мной взглядом. Увидела в её взгляде какой-то страх. Что-то с ней случилось? Наверно, обратно её изнасиловали? Какой ужас! Сплошная беда над девочкой.

– Что это у тебя платье в крови? – осторожно, спросила, Ольгу. – С тобой опять что-то случилось?

– Нет, все в порядке, – ответила Ольга, снимая с себя испачканное кровью платье. – У меня с носа кровь сильно текла. Ты родителям не рассказывай. Они и так за меня переживают. Все пройдёт.

– Хорошо! – согласилась сама. – Но тебе придётся сейчас застирать платье. Пока надень моё платье.

Полезла в свой домашний сундук, который мне смастерил братик Гурей. Достала из сундука самоё лучше платье и отдала его на Ольгу. В этом платье Ольга стала похожа на терскую казачку. Мне было приятно, что моё платье было в самую пору Ольге.

Но, Ольга отнеслась к этому совершенно безразлично. Расправила на себе моё платье и принялась стирать своё платье в медном тазике, который поставила на стул и налила в него воды из ведра. Ольга совершенно не могла стирать белье.

Она просто комкала платье. Взяла у неё платье из рук и застирала сама. Когда платье было постирано, развесила его прямо в комнате на платинном шкафу. Повернулась в сторону Ольги, чтобы сказать ей что-то, но Ольга спала, первый раз за все время, не раздевшись, прямо в платье.

Ни стала Ольгу будить, укрыла её своей тёплой шалью. Ольга вздрогнула от моего прикосновения. Поняла, что она сильно чего-то боится. Может быть, насильников?

Возможно, что у неё и сегодня произошло что-то ужасное? Так из носа не может брызгать кровь на платье. Тем более что у неё и на спине были капли крови. Словно кто-то брызнул на неё кровью изо рта, некоторые брызги крови попали на спину. Кто это мог так брызгать на неё кровью?

С такими мыслями заснула. Мне всю ночь снились кошмарные сны, в которых была на месте Ольги. Меня насиловали четверо больших мужчин.

Трое держали меня за руки и за ноги, а четвёртый постоянно тыкал своим огромным членом в мою промежность. Девственность моя была нарушена. Мне было больно и омерзительно противно.

У меня не было сил сопротивляться. Когда один насильник кончал своё дело и не мог больше меня насиловать, то его место занимал следующий. Теряла сознание от боли и мерзости, которую совершали надо мной насильники.

Затем приходила в себя от острой боли в области матки. Меня рвало прямо на насильников и на себя. Насильники ругались матом. Сильно били меня по телу и лицу ногами. Разорвали на мне подвенечное платье и продолжали опять насиловать.

Сон продолжался всю ночь до самого утра. Проснулась рано утром, в холодном поту. Кружилась голова. Ныло все тело. Болел сильно низ. Словно меня, действительно, насиловали всю ночь. Мне стало дурно от всего приснившегося. Пошла, рвать на улицу. Меня так полоскало, что долго не могла прийти в себя. После того, как жадно напилась воды из кадки в прихожей, мне стало намного легче. Пошла в свою комнату. Ольга сидела на стуле и медленно раскачивалась. Она не обратила внимания, на то, что выходила из своей комнаты и вернулась обратно.

Ни стала с ней, ни о чём разговаривать. В эту ночь пережила те же ужасы насилия, которые достались Ольге вчера днём. Понимала, какое у неё сейчас состояние. Если бы меня в действительности изнасиловали, то, возможно, убивала бы мужчин всю оставшуюся жизнь и никогда бы не вышла замуж? Вдруг, у меня появилась мысль, что, возможно, Ольга так поступила этой ночью? Убила мужика!

Устин приехал, примерно, через час, после того, как мы с Ольгой проснулись. Ольга завернула своё мокрое платье в мои полотенца и засунула этот свёрток под сидение в коляску.

Мы сели в коляску и ничего не говоря, поехали в сторону гостиницы. Коляска медленно двигалась по сонным улицам Владикавказа и тоскливо скрипела своими старыми колёсами, словно жаловалась на свою тяжёлую жизнь.