История нашей жизни том-2

Городской исполком несколько раз поднимал вопрос о том, что все старые постройки вокруг театра «Опера и балет» необходимо превратить в исторический комплекс, а жителей из этого квартала расселить в другие районы города. Из-за того, что столетних старух нельзя было транспортировать при жизни на другое место жительства, то было решено, что объявят место вокруг театра историческим музейным комплексом лишь тогда, когда в нем вымрут все старухи, как исторические экспонаты. Однако старухи не собирались умирать.

Несмотря на отвратительные условия жизни в этих исторических местах коммунальных квартир, старухи продолжали коллекционировать года своей жизни. Даже плохое отношение опекунов от исполкома к старухам никак не могли их свергнуть с пьедестала жизни, куда они забрались при жизни давно вымерших владык российской империи и даже Советского Союза.

Не мог ждать, пока приедут представители газа или пожарные части и обрушат свой гнев на меня за то, что нарушил их новогодний покой и своей вонью расшевелил столетних старух, как вымерших мамонтов из вечной мерзлоты.

Едва старухи покинули пространство в коридоре между туалетом и дверью моей коммунальной комнаты, так почти бесшумно проскочил в свою комнату. Замкнулся там, на два поворота ключа для безопасности.

Претворился спящим у телевизора. Людмила после кормления грудью Эдика, спокойно спала на кровати, закутавшись в тёплое одеяло. Только мне было не до сна.

Не успел в туалете освободить свой желудок оттого, что там бурлило. Как меня обратно стали беспокоить цунами, происходящие в моем организме. Понял, что мне придётся туго в эту новогоднюю ночь.

Пришлось одеться теплее, чтобы уйти до утра в поисках тёплых мест по городу, где мог облегчить своё состояние. Затем с чистым организмом вернуться обратно к своей семье в свою коммунальную комнату в эту новогоднюю ночь.

Всю ночь маялся, по тёплым подвалам и подъездам Ленинского района, "освежая" свободное пространство в коридорах и подъездах жилых и служебных помещений.

Лишь на рассвете, когда посещать тёплые места стало опасно для жизни, решил вернуться к себе домой в свою коммунальную комнату. Наверно, моя жена проснулась, а меня нет рядом?

Подумает, что в новогоднюю ночь пошёл гулять "налево". Скандал закатит на всю оставшуюся жизнь. Жена не поверит мне, что всю ночь по тёплым местам Ленинского района маялся, освобождая свой организм от всякой пакости, которая вовсю хлестала из меня.

Ведь, почему, пошёл в новогоднюю ночь освежать природу? За свою семью беспокоился. Старухи сами по себе ко времени помрут, а моя семья от моих газов могла помереть досрочно.

Мне никак не хотелось в новогоднюю ночь закончить свою жизнь одному в своей газовой оболочке от вони, которая окутала меня как изнутри, так и снаружи. Сам едва выжил от своих зловонных газов, которые исходили от меня в эту ужасную новогоднюю ночь.

Лишь благодаря своему крепкому спортивному организму и отличному здоровью пережил новогодние муки от газов, которые исходили от меня. К концу новогодней ночи мне стало легче.

Когда стал подходить к историческому дому, охраняемому государством, в котором находилась моя семья, то стал свидетелем не понятных событий. Возле нашего дома собрались автомобили милиции, городского газа, пожарников и скорой помощи.

Вокруг скопления служебных автомобилей собралась толпа любопытных людей, которые возвращались из новогодних карнавалов домой, но задержали возле скопления служебных машин безопасности.

– Какая радость под новый год! – сказала в толпе пожилая женщина в костюме Бабы Яги. – Говорят, что старухи все разом вымерли в доме графа Шереметьева. Наконец-то рядом с нами появится музей истории, а не дом престарелых старух, которые пережили несколько эпох в России и в Советском Союзе. Так и до коммунизма старухи доживут, а мы все помрём раньше времени.

Мне было все равно, что там происходит с древними старухами. Хотят жить старухи, пусть живут до бесконечности. Если старухи умрут, то всех нас ждёт эта участь. Мне стало жалко свою семью, которая осталась в историческом доме. Ни дай Бог, что-то случилось с моей женой и с моим маленьким сыном. Так весь этот дом графа Шереметьева, вместе с его древними старухами превращу в исторические развалины. Пускай тогда хоть что со мной после будет.

– Пропустите меня, пожалуйста, в этот дом. Здесь живу. – сказал, людям в служебных костюмах, расталкивая их своими локтями. – У меня там, в коммунальной комнате спят жена и грудной ребёнок. Мой маленький сын. Пустите!

Совершенно не обращая внимания на попытки людей в служебных костюмах задержать меня, пробился к двери своей коммунальной комнаты. Открыл дверь ключом. Когда вошёл в комнату, то увидел, что Людмила и Эдик спокойно спят.

Словно ничего ужасного в эту новогоднюю ночь не произошло в этом историческом доме бывшего графа Шереметьева. Людмила и Эдик улыбались во сне. Видимо, им, ночью приснился прекрасный мир новогодних сказок? Ни стал их будить. Переоделся в свою домашнюю одежду.

Сел за праздничный новогодний стол, приготовленный Людмилой специально для нашей семьи. С опаской посмотрел на пищу и на напитки, в которых таилось что-то ужасное, что едва не отправило меня на тот свет в эту новогоднюю ночь.

Мне страсть как хотелось кушать, но боялся притронуться к нашей пище и к нашим напиткам. Просто сидел за праздничным столом у давно погасшего телевизора. В уме вычислял продукты и напитки, которые могут быть пригодными и не пригодными к употреблению в пищу.

Раздумывая о смысле собственной жизни к употреблению лежащей на столе пище. Пришёл к такому выводу, что можно употреблять в пищу те продукты, которыми питалась жена. Ведь с Людмилой ничего не случилось.

Спит она спокойно и не дёргается от приступов в отравленном организме, как это происходило всю новогоднюю ночь со мной. Так что можно спокойно употреблять продукты, которые кушала и пила жена в новогоднюю ночь вовремя моего отсутствия на морозе.

– Что, уже утро? – проснувшись, удивлённо, спросила Людмила. – Наверно, хорошие были новогодние телепередачи? Только один раз вставала покушать во время кормления нашего сыночка.

– Тебе просто повезло, что ты так рано заснула. – ответил, Людмиле. – Новогодний "Голубой огонёк" был отвратительный. Всю ночь не спал. Все ждал, когда закончатся мои мучения. Увижу что-то прекрасное в эту ужасную ночь. Мои муки увенчались успехом. Наконец-то проснулась ты.

– Ну, и, шутки у тебя какие-то тупые. – обидно, сказала Людмила. – Давай лучше мы покушаем. сильно голодная. За сутки всего только раз кушала. Всё время ждала тебя к столу.

– Хорошо! – согласился. – Сейчас накипячу воды для чая и что-нибудь из первого блюда подогрею. Тоже сильно проголодался. Ведь кроме копчёной колбасы с португальскими бренди и шампанским вином ничего не употреблял. Мой желудок сильно тарахтит словно мясорубка.

Тут осёкся. Вот оказывается в чем причина моей сумасшедшей новогодней ночи. Кроме португальских бренди, копчённой московской колбасы и бутылки шампанского вина, больше ничего не употреблял в пищу перед тем, как началась катастрофа с моим организмом.

Надо срочно встретиться с Петром. Если с ним произошло, то же самое в новогоднюю ночь, то тогда легко будет вычислить продукт или напиток, который, едва не отправил меня на тот свет в эту кошмарную новогоднюю ночь. Надо будет мне съездить в гости домой к Петру. Посмотреть на его положение. После тарелки куриного бульона с пельменями и кружки горячего чёрного чая. Мне стало легко и спокойно. Лёг спать.

Перед сном сказал Людмиле, что мне после обеда нужно совершить встречный визит домой к её брату Петру. Как-то неудобно получается, Пётр был у нас в гостях, а к нему целую вечность ни ездил.

Надо хотя бы в новый год съездить проведать свояка. В рабочее время обратно не сможем встретиться. Постоянно мы заняты своей работой и семейным бытом.

– Давно бы пора тебе съездить к ним. – согласилась Людмила. – Все-таки он мой брат, ты к нему тоже родственник. Узнаешь, как у них прошла эта новогодняя ночь. Как здоровье у детей.

– Если, вдруг, к обеду не проснусь, то ты меня разбуди. – сказал, жене, укладываясь в свою тёплую постель. – Вообще-то у меня рефлекс на время. Могу проснуться сам в нужное время.

Проснулся после обеда без помощи жены. По городу вовсю двигался общественный транспорт. Вокруг кипела жизнь. Людмила и Эдик продолжали спать в своей кровати. У них сейчас такой период жизни. Кушать и пить. Какать и писать.

Затем как можно долго спать. Причём все вполне естественно и без всяких мук, которые пережил в эту новогоднюю ночь. Так что пускай они спят, а поеду к Петру. Узнаю, как свояк провёл кошмарную новогоднюю ночь.

Быстро оделся, как можно теплея, в этот зимний день с ужасно сильными морозами. Выпил на дорогу горячего густого чёрного чая с сахаром. Написал жене записку, что уехал в гости к Петру на целый день. Затем осторожно на два поворота замкнул входную дверь в нашу комнату, где остались спать Людмила и маленький Эдик.

Стараясь не разбудить и не потревожить никого в историческом коммунальном доме, вышел на улицу.

Днём минусовая температура на улице оказалась не настолько зловещей, как в прошедшую ночь, когда по нужде бегал во двор. Мне стало легко от хорошей погоды и оттого, что наконец-то закончились все мои муки прошедшей кошмарной ночи.

– Здравствуйте! С наступившим новым годом! – громко, сказал, Тане, жене Петра, входя к ним в обычную квартиру. – Надеюсь, что вы благополучно встретили новый год у своего телевизора?

– Тише. Не кричи. Все спят. Тебя то же с наступившим новым годом. – шёпотом, сказала Таня, впуская меня в свою квартиру. – Проходи прямо в зал. Тебя угощу. У нас был кошмарный новый год. Петька новый год провёл в туалете. Он и сейчас там сидит. Наверно, спит на унитазе?

– У меня тоже самое было всю новогоднюю ночь. – честно, признался, в своих муках, которые преследовали меня всю эту новогоднюю ночь. – Поэтому к вам приехал сегодня, чтобы выяснить причину нашей общей трагедии. Мы что-то ни то употребляли. Зови Петра на беседу со мной.

Таня обиженно покачала головой и с опухшим лицом от бессонницы, поплелась в сторону туалета, откуда послышалось продёргивание воды унитаза, который, наверно, за новогоднюю ночь покрыл годовые нормы расхода воды? Представляю, что было в этой квартире за прошедшую новогоднюю ночь. Наверно, Пётр без конца бегал от новогоднего стола у телевизора до туалета и обратно? Как уже было когда-то во время эпидемии брюшного тифа в России.

Прошло полчаса моего ожидания, пока наконец-то из туалета выползло что-то похожее на Петра. За эту ужасную новогоднюю ночь Пётр похудел на половину своего веса. Здесь не были нужны ни какие диеты. Результат был на лицо. От тела свояка остались кожа и кости.

С потухшими глазами, Пётр, имея в своей голове остаток угасшего разума, проплёлся в ванную комнату к умывальнику отрезветь под душем. Минут двадцать в умывальнике текла вода на тело Петра.

Наконец-то у Тани лопнуло терпение ожидать, когда её любимый муженёк выползет из ванной комнаты и закроет там кран с водой, откуда вытекает не только вода, но и бюджет их семьи.

Таня пошла в ванную комнату и вскоре оттуда вытащила скелет своего мужа, который был не в состоянии двигаться, так как свои силы за новогоднюю ночь оставил в туалете в раковине унитаза. Теперь его надо было постепенно возвращать к обычной повседневной жизни.

– А, это ты! – тускло, посмотрев на меня, сказал Пётр. – Думал, что мы с тобой больше никогда не встретимся. У меня была такая кошмарная новогодняя ночь. Думал, что к утру окончательно с дохну от мук прямо сидя на унитазе. Никогда в жизни у меня не было такой кошмарной ночи.

– У меня тоже самое была новогодняя ночь не лучше твоей. – честно, признался. – Только провёл кошмарную новогоднюю ночь ни на унитазе как ты, а в подвалах и подъездах соседних домов. Весь район загадил своим поносом. Хорошо, что меня не застукали менты или жители домов.

– Пить вам не нужно, что попало. – со злостью, сказала Таня. – Напьются всякой гадости, а после подыхают. Сами не встречают новогоднюю ночь по-людски и другим не дают. Поешьте хорошо и выпейте русской водки. Все пройдёт через день. Иначе старый новый год встретите в больнице.