Враг из тьмы. Мистический триллер

«Я сидела на кухне… и вдруг перед глазами… то есть… боже, вы понимаете, о чем я… передо мной будто встала картина. Немного мутноватая, как сквозь тусклое стекло. Я испугалась…»

«Что было на этой картине?» – По голосу можно было легко догадаться, что Валов с трудом сдерживает нетерпение.

«Мутная вода. Поток мутной грязной воды. И на ней плавали всякие отходы, кажется, баклажки, веточки, гнилая листва… Эта картинка не продержалась долго. Ее сменила другая картинка: какие-то полуразрушенные дома и цепи… Да-да, ржавые цепи. Потом…»

Свиридова судорожно перевела дух и выпалила:

«Потом я увидела мертвые головы в шляпах».

После паузы голос Валова на записи переспросил:

«Мертвые головы в шляпах?»

«Да, такие жуткие, мертвенно-бледные головы, и на них были надеты яркие отвратительные шляпы».

«Просто головы, без тел?»

«Ну, может, тела и были, я не заметила. Помню только головы».

«Это всё?»

«Нет… Еще красный чёртик, висящий на заборе. Он улыбался…»

Запись кончилась. Валов поднял на нас усталые глаза.

– Казалось бы, бред сивой кобылы. Вы ведь общались со Свиридовой? Истеричная личность. Мы могли бы и проигнорировать ее сообщение, решив, что это последствия физической и психической травмы… Если бы не другие показания.

Он включил следующую запись на компьютере, сразу поставив ползунок проигрывателя на нужное место. Хрипловатый баритон Максима Кузнецова проговорил:

«Мутная вода. Какие-то руины. Белые головы в шляпах. Вроде как мертвецы. Мелкий бес на заборе и цепи… Я сошел с ума, да?»

– Сейчас с ними работают психологи, – сказал Валов. – Мы не имеем права говорить жертвам, что всех их посетили одинаковые галлюцинации, поэтому каждый их них считает, что видения были только у него. Мы срочно забрали их из домов, сейчас они в центральной городской больнице, под присмотром моих людей. В отдельных палатах. Якобы для осмотра. Нельзя подпускать к ним репортеров. Информация о странных видениях не должна распространяться в городе. Люди и без того перепуганы… Остальные записи можно и не проигрывать, там везде одно и то же: мутная вода, цепи, разрушенные здания, мертвецы в шляпах и чёрт на заборе.

Константин Викторович с силой потер лицо ладонями. Отняв их от лица, он выловил из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и закурил. Лира нахмурилась. В тишине, на мгновение установившейся в комнате, я отчетливо услышал собственное учащенное сердцебиение.

– То есть все они увидели одинаковые галлюцинации? – спросил я наконец.

– Да.

Я хихикнул. Хихиканье прозвучало глупо, но это меня совсем не смутило: испуг был сильнее остальных чувств.

– Против магии не попрёшь, – заключил я.

– Вот и я о том же, – согласился Валов, вздохнув. – В моей практике таких случаев не было. Разве что…

Он умолк, не закончив фразы. У меня не было желания переспрашивать. Мне отчетливо представилась тусклая картинка, как на старой фотографии, – бледные отрубленные головы, на которые кто-то, обладающий дьявольским чувством юмора, нахлобучил ковбойские шляпы.

– А что Дробышев? – спросила Лира. Она побледнела, но говорила твердым голосом.

– Что – Дробышев? – уточнил Валов, глубоко затягиваясь.

– У него тоже были эти видения?

Несмотря на усталость, Валов проницательно прищурился сквозь дым.

– Конечно. Когда нам позвонили Свиридова и Кузнецов, я уже сам стал звонить всем остальным жертвам Слепителя.

– А… он точно перечислил эти видения?

– Вижу, вы подозреваете этого Дробышева, Лира? – спросил Валов.

– Он не вписывается в красивую закономерность Слепителя, – сказал я, с удивлением обнаружив в своем голосе раздраженную насмешку. Мне тотчас стало стыдно: из-за испуга, напряжения и не вылезающей из головы картинки с мертвецами в шляпах, я сорвался на Лире.

Она бросила на меня короткий взгляд, приподняв низкие брови, но ничего не сказала.

– Дробышев был в списке подозреваемых, – неожиданно заявил Валов, и настала моя очередь приподнимать брови. – Как только я увидел эту штуку, – он указал на коробочку с черным глазом, – мне на ум пришла дикая идея: что, если Дробышев использует некие мистические силы организма, чтобы видеть? А этот артефакт служит ему глазами? Похож ведь? Черный глаз, твою мать… Извините, Лира!

Лира с усилием улыбнулась. Улыбка тут же растаяла, когда она поглядела на коробочку.

– Теперь, в свете новой информации, – продолжил Валов, – этих видений, явной мистики, мы должны быть готовы к любому развитию событий. Вам я доверяю, ребята. Вы уже показали себя с самой лучшей стороны, и я надеюсь, что вы еще проявите себя… Не стоит, наверное, напоминать, что всё, сказанное в этой комнате, секрет… Только Дробышев ни при чем.

– Почему? – вскинулся я.

– Он всю ночь провел в больнице под неусыпным надзором. С семи вечера примерно, когда мы его забрали из дома. А Енисей Ковылин утверждает, что напали на него после девяти. Потом выкинули на территории университета имени Тынянова. Наши молодцы из засады видели, как это произошло, но поймать не поймали, за что получили по полной программе лично от меня… Слепитель ушел через канализационный коллектор, который никто, в том числе и я, не догадался перекрыть…

Повисла очередная пауза. Ее нарушила Лира:

– Мы не должны сдаваться, Константин Викторович. Пусть этот Слепитель ведьмак какой-нибудь, но это не повод сдаваться. Так говорил Дробышев. А он – художник, лишившийся глаз. По сравнению с ним нам еще повезло.

– Спасибо, Лира, – сказал Валов, чуть ли не с любовью поглядев на покрасневшую Лиру. – Так что будем ловить колдуна дальше… Как вы думаете, что это такое?

Он указал сигаретой на коробочку и затушил окурок в пепельнице.

Так как Лира промолчала, я кашлянул и шутливо сказал:

– Магический артефакт.

Валов кивнул.

– Верно, Евгений, совершенно с вами согласен.

Я опешил.

– Вы серьезно? Вообще-то я пошутил…

– Еще никто не доказал, что магии не существует.

– Самое время процитировать Артура Кларка, что, мол, продвинутые технологии неотличимы от магии, – сказал я чуточку ехиднее, чем намеревался. Определенно, сегодня я неосознанно сублимировал страх в неуместный сарказм.