Виконт совершенно успокоился, о вчерашней разлуке не было сказано ни слова, и весь день прошел без малейших намеков, стало быть, виконт уже не боялся, что Каноль станет противиться его желаниям. А с той минуты, как барон становился для него просто спутником, добрым, веселым и умным, виконт очень желал доехать вместе с ним до Парижа. Поэтому он или не считал нужным принимать меры осторожности, или не хотел расстаться с Помпеем и остаться один на большой дороге, но только он послал Помпея приготовлять квартиры.
В Жоне приехали ночью, лил проливной дождь. По счастью, одну комнату топили. Виконт, желая тотчас переменить платье, занял ее и приказал Помпею занять другую комнату для барона.
– Это дело уж кончено, – сказал эгоист Помпей, очень хотевший заснуть поскорее, – хозяйка гостиницы обещала заняться.
– Хорошо. Где мой ящик?
– Вот он.
– Мои флаконы?
– Вот они.
– Где ты ляжешь, Помпей?
– В конце коридора.
– А если мне понадобится позвать тебя?
– Вот колокольчик. Трактирщица тотчас явится.
– Хорошо. Дверь запирается крепко?
– Сами изволите видеть.
– Нет задвижки!
– Есть замок.
– Хорошо. Я запру отсюда. В эту комнату нет другого входа?
– Кажется, нет.
Помпей взял свечку и осмотрел комнату.
– Посмотри, крепки ли ставки?
– Крепки, с крючками.
– Хорошо. Прощай, Помпей.
Помпей вышел.
Виконт запер комнату.
Через час Касторин, который прежде приехал в гостиницу и поместился в комнате возле Помпея (чего Помпей вовсе не подозревал), вышел на цыпочках и отворил дверь Канолю.
Каноль, дрожа от нетерпения, пробрался в гостиницу, заставив Касторина запереть дверь. Велел показать себе комнату виконта и пошел в свою.
Виконт ложился в постель, когда услышал шаги в коридоре. Виконт, как мы уже заметили, боялся всего. Поэтому он вздрогнул, услышав шаги, и начал прислушиваться внимательно.
Шаги замолкли перед дверью.
Потом кто-то постучался в дверь.
– Кто там? – спросил виконт таким испуганным голосом, что Каноль не узнал бы его, если бы не изучил его во всех его видоизменениях.
– Я, – отвечал Каноль.
– Как, вы? – отвечал голос, выражая явный ужас.
– Да, я. Представьте, виконт, что во всей гостинице нет ни одной свободной комнаты, все занято. Ваш глупый Помпей вовсе забыл обо мне. Во всем селении нет другой гостиницы, а в вашей комнате стоят две кровати…
Виконт с невыразимым ужасом взглянул на две кровати, стоявшие в его комнате рядом, их разделял только стол.
– Вы понимаете, – продолжал Каноль, – я пришел просить у вас ночлега, сделайте одолжение, отворите скорее, или я умру от холода.
Тут в комнате виконта послышался страшный стук, шорох платья и быстрые шаги.
– Хорошо, сейчас, барон, – кричал виконт совершенно изменившимся голосом, – позвольте, сейчас, через минуту отопру!
– Я подожду, но сделайте милость, друг мой, отоприте скорей, если не хотите, чтобы я замерз.
– Извините, но я ведь уже спал.
– Ба, а мне показалось, что у вас огонь…
– Нет, вы ошиблись.
Огонь тотчас погасили.
Каноль не жалел об этом.
– Я ищу, но никак не могу найти двери, – сказал виконт.
– Я в этом не сомневаюсь, – отвечал Каноль. – Так должно быть, я слышу ваш голос на другом конце комнаты… Сюда, сюда.
– Постойте, я ищу колокольчик… Хочу позвать Помпея.
– Помпей на том конце коридора и не услышит вас. Я хотел разбудить его, но никак не мог. Он спит, как убитый.
– Так я позову трактирщицу.
– Нельзя, трактирщица уступила свою постель какому-то путешественнику и отправилась спать на чердак. Стало быть, никто не придет, друг мой. Притом же зачем звать людей? Мне не нужно никого.
– Но как же быть?
– Вы отворите мне дверь, я поблагодарю вас, потом я ощупью найду кровать, лягу спать, и все будет кончено. Отворите же, прошу вас.