Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Королева Марго
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Не стану этого делать, – ответил Генрих, – потому что мэтр Рене имеет сведения обо всем, и мэтр Рене отлично знает, что я здесь.
– Но у вашего величества могут быть причины чувствовать себя неприятно в его обществе.
– У меня? Никаких! – ответил Генрих, делая над собой усилие, которое при всем самообладании он все же не смог скрыть совсем. – Правда, отношения у нас были прохладные, но с вечера святого Варфоломея они наладились.
– Впусти! – сказала Дариоле мадам де Сов.
Через минуту вошел Рене и одним взглядом осмотрел всю комнату.
Мадам де Сов продолжала сидеть перед туалетным столиком. Генрих Наваррский вернулся на диванчик. Шарлотта сидела на свету, Генрих – в полутьме.
– Мадам, я явился принести вам свои извинения, – почтительно, но непринужденно сказал Рене.
– А в чем, Рене? – спросила мадам де Сов с особой мягкой снисходительностью, свойственной хорошеньким женщинам по отношению к тому разряду своих поставщиков, которые способствуют их красоте.
– В том, что я давно уже обещал вам потрудиться для ваших красивых губок, а между тем…
– Сдержали ваше обещание только сегодня, да? – спросила мадам де Сов.
– Только сегодня? – удивленно повторил Рене.
– Да, я получила эту коробочку только сегодня, да и то вечером.
– Ах да, – произнес Рене с каким-то странным выражением лица, глядя на коробочку, стоявшую на столике перед мадам де Сов и совершенно похожую на те, какие у него остались в лавке. «Я так и думал!» – прошептал он про себя. – А вы уже пробовали мой опиат? – спросил он вслух.
– Нет еще; я только собиралась попробовать его, как вы вошли.
На лице Рене появилось выражение раздумья, не ускользнувшее от Генриха, от которого, впрочем, мало что ускользало.
– Ну, Рене, что с вами? – спросил король Наваррский.
– Со мной, сир? Ничего, – ответил парфюмер, – я смиренно жду, ваше величество, не скажете ли вы мне что-нибудь до моего ухода.
– Бросьте! – улыбаясь, сказал Генрих. – Разве вы и без моих слов не знаете, что я с удовольствием встречаюсь с вами?
Рене посмотрел вокруг себя, прошелся по комнате, как будто проверяя зрением и слухом все двери и обивку стен, потом стал так, чтобы видеть одновременно мадам де Сов и Генриха.
– Нет, я этого не знаю, – ответил он.
Изумительный инстинкт Генриха Наваррского, подобный какому-то шестому чувству и руководивший им всю первую половину его жизни среди ее опасностей, подсказал Беарнцу, что сейчас в уме Рене происходит нечто необычное, похожее на какую-то борьбу, и Генрих, обернувшись к парфюмеру, стоявшему на свету, тогда как Генрих оставался в полутьме, сказал Рене:
– Почему вы здесь в эти часы?
– Разве я имел несчастье потревожить ваше величество? – ответил парфюмер, делая шаг назад.
– Совсем нет. Мне только хотелось знать одну вещь.
– Какую, сир?
– Рассчитывали вы застать меня здесь?
– Я был уверен в этом.
– Значит, вы меня искали?
– Во всяком случае, я очень счастлив с вами встретиться.
– Вам надо что-нибудь сказать мне?
– Быть может, сир! – ответил Рене.
Шарлотта покраснела от страха – как бы парфюмер, видимо, собираясь сделать какое-то разоблачение, не коснулся ее прежнего поведения в отношении Генриха; сделав вид, что всецело занята своим туалетом и ничего не слышит, она раскрыла коробочку с опиатом и, прерывая их разговор, воскликнула:
– Ах, Рене, поистине вы чародей! У этой помады чудесный цвет, и я хочу, из уважения к вам, попробовать при вас ваше произведение.
Она взяла коробочку и кончиком пальца захватила немного красноватой мази, чтобы намазать ею губы. Рене вздрогнул.
Баронесса с улыбкой поднесла палец к губам.
Рене побледнел.
Генрих Наваррский, сидевший по-прежнему в полумраке, следил за всем происходящим жадным, напряженным взором, не упустив ни движения мадам де Сов, ни трепета Рене.
Пальчик Шарлотты почти коснулся губ, как вдруг Рене схватил ее за руку; в то же мгновение вскочил и Генрих, чтобы ее остановить, но тотчас бесшумно опустился на диванчик.
– Мадам, простите, – сказал Рене с деланой улыбкой, – этот опиат нельзя употреблять без особых наставлений.
– А кто же даст мне эти наставления?
– Я.
– Когда же?
– Как только я окончу мой разговор с его величеством королем Наваррским.
Шарлотта широко раскрыла глаза, ничего не поняв из таинственного разговора, который вели около нее; она так и осталась сидеть с коробочкой опиата в руке, глядя на кончик своего пальца, окрашенного мазью в карминный цвет.
Повинуясь какой-то мысли, носившей, как и все мысли молодого короля, двойственный характер: один – явный, как будто легкомысленный, другой – скрытый, глубокий, Генрих встал с места, подошел к Шарлотте, взял ее руку и стал поднимать вымазанный кармином пальчик к своим губам.
– Одну минуту, – торопливо сказал Рене, – одну минуту! Соблаговолите, мадам, помыть ваши прекрасные руки вот этим неаполитанским мылом, которое я забыл прислать вместе с опиатом, а имею честь поднести лично.
И, вынув из серебристой обертки прямоугольный кусок зеленоватого мыла, он положил его в серебряный, золоченый таз, налил туда воды и, встав на одно колено, поднес все это мадам де Сов.
– Честное слово, мэтр Рене, я вас не узнаю, – сказал Генрих. – Вашей любезностью вы заткнете за пояс всех придворных волокит.
– Какой прелестный запах! – воскликнула Шарлотта, намыливая руки жемчужной пеной, отделявшейся от душистого куска.
Рене до конца выполнил обязанности услужливого кавалера и подал мадам де Сов салфетку из тонкого фрисландского полотна, чтобы вытереть руки.
– Но у вашего величества могут быть причины чувствовать себя неприятно в его обществе.
– У меня? Никаких! – ответил Генрих, делая над собой усилие, которое при всем самообладании он все же не смог скрыть совсем. – Правда, отношения у нас были прохладные, но с вечера святого Варфоломея они наладились.
– Впусти! – сказала Дариоле мадам де Сов.
Через минуту вошел Рене и одним взглядом осмотрел всю комнату.
Мадам де Сов продолжала сидеть перед туалетным столиком. Генрих Наваррский вернулся на диванчик. Шарлотта сидела на свету, Генрих – в полутьме.
– Мадам, я явился принести вам свои извинения, – почтительно, но непринужденно сказал Рене.
– А в чем, Рене? – спросила мадам де Сов с особой мягкой снисходительностью, свойственной хорошеньким женщинам по отношению к тому разряду своих поставщиков, которые способствуют их красоте.
– В том, что я давно уже обещал вам потрудиться для ваших красивых губок, а между тем…
– Сдержали ваше обещание только сегодня, да? – спросила мадам де Сов.
– Только сегодня? – удивленно повторил Рене.
– Да, я получила эту коробочку только сегодня, да и то вечером.
– Ах да, – произнес Рене с каким-то странным выражением лица, глядя на коробочку, стоявшую на столике перед мадам де Сов и совершенно похожую на те, какие у него остались в лавке. «Я так и думал!» – прошептал он про себя. – А вы уже пробовали мой опиат? – спросил он вслух.
– Нет еще; я только собиралась попробовать его, как вы вошли.
На лице Рене появилось выражение раздумья, не ускользнувшее от Генриха, от которого, впрочем, мало что ускользало.
– Ну, Рене, что с вами? – спросил король Наваррский.
– Со мной, сир? Ничего, – ответил парфюмер, – я смиренно жду, ваше величество, не скажете ли вы мне что-нибудь до моего ухода.
– Бросьте! – улыбаясь, сказал Генрих. – Разве вы и без моих слов не знаете, что я с удовольствием встречаюсь с вами?
Рене посмотрел вокруг себя, прошелся по комнате, как будто проверяя зрением и слухом все двери и обивку стен, потом стал так, чтобы видеть одновременно мадам де Сов и Генриха.
– Нет, я этого не знаю, – ответил он.
Изумительный инстинкт Генриха Наваррского, подобный какому-то шестому чувству и руководивший им всю первую половину его жизни среди ее опасностей, подсказал Беарнцу, что сейчас в уме Рене происходит нечто необычное, похожее на какую-то борьбу, и Генрих, обернувшись к парфюмеру, стоявшему на свету, тогда как Генрих оставался в полутьме, сказал Рене:
– Почему вы здесь в эти часы?
– Разве я имел несчастье потревожить ваше величество? – ответил парфюмер, делая шаг назад.
– Совсем нет. Мне только хотелось знать одну вещь.
– Какую, сир?
– Рассчитывали вы застать меня здесь?
– Я был уверен в этом.
– Значит, вы меня искали?
– Во всяком случае, я очень счастлив с вами встретиться.
– Вам надо что-нибудь сказать мне?
– Быть может, сир! – ответил Рене.
Шарлотта покраснела от страха – как бы парфюмер, видимо, собираясь сделать какое-то разоблачение, не коснулся ее прежнего поведения в отношении Генриха; сделав вид, что всецело занята своим туалетом и ничего не слышит, она раскрыла коробочку с опиатом и, прерывая их разговор, воскликнула:
– Ах, Рене, поистине вы чародей! У этой помады чудесный цвет, и я хочу, из уважения к вам, попробовать при вас ваше произведение.
Она взяла коробочку и кончиком пальца захватила немного красноватой мази, чтобы намазать ею губы. Рене вздрогнул.
Баронесса с улыбкой поднесла палец к губам.
Рене побледнел.
Генрих Наваррский, сидевший по-прежнему в полумраке, следил за всем происходящим жадным, напряженным взором, не упустив ни движения мадам де Сов, ни трепета Рене.
Пальчик Шарлотты почти коснулся губ, как вдруг Рене схватил ее за руку; в то же мгновение вскочил и Генрих, чтобы ее остановить, но тотчас бесшумно опустился на диванчик.
– Мадам, простите, – сказал Рене с деланой улыбкой, – этот опиат нельзя употреблять без особых наставлений.
– А кто же даст мне эти наставления?
– Я.
– Когда же?
– Как только я окончу мой разговор с его величеством королем Наваррским.
Шарлотта широко раскрыла глаза, ничего не поняв из таинственного разговора, который вели около нее; она так и осталась сидеть с коробочкой опиата в руке, глядя на кончик своего пальца, окрашенного мазью в карминный цвет.
Повинуясь какой-то мысли, носившей, как и все мысли молодого короля, двойственный характер: один – явный, как будто легкомысленный, другой – скрытый, глубокий, Генрих встал с места, подошел к Шарлотте, взял ее руку и стал поднимать вымазанный кармином пальчик к своим губам.
– Одну минуту, – торопливо сказал Рене, – одну минуту! Соблаговолите, мадам, помыть ваши прекрасные руки вот этим неаполитанским мылом, которое я забыл прислать вместе с опиатом, а имею честь поднести лично.
И, вынув из серебристой обертки прямоугольный кусок зеленоватого мыла, он положил его в серебряный, золоченый таз, налил туда воды и, встав на одно колено, поднес все это мадам де Сов.
– Честное слово, мэтр Рене, я вас не узнаю, – сказал Генрих. – Вашей любезностью вы заткнете за пояс всех придворных волокит.
– Какой прелестный запах! – воскликнула Шарлотта, намыливая руки жемчужной пеной, отделявшейся от душистого куска.
Рене до конца выполнил обязанности услужливого кавалера и подал мадам де Сов салфетку из тонкого фрисландского полотна, чтобы вытереть руки.
Другие электронные книги автора Александр Дюма
Другие аудиокниги автора Александр Дюма
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке