– Во всем! – сказал д’Артаньян, знавший вперед, что немногим рискует при этом.
– Если так, поговорим, – сказала миледи, придвигая в свою очередь кресла к стулу д’Артаньяна.
– Я слушаю, – сказал он.
Миледи с минуту как будто оставалась в нерешимости; потом сказала:
– У меня есть враг.
– У вас! – сказал д’Артаньян, притворясь удивленным. – Возможно ли это, Боже мой? Вы так прекрасны и добры!
– Смертельный враг.
– В самом деле?
– Враг, оскорбивший меня так жестоко, что между нами война насмерть. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
Д’Артаньян тотчас понял, чего добивалось это мстительное создание.
– Можете, – сказал он с важностью, – рука моя и жизнь принадлежат вам так же, как и любовь моя.
– Следовательно, – сказала миледи, так как великодушие ваше равняется вашей любви…
Она остановилась.
– Так что же? – спросил д’Артаньян.
– То с сегодняшнего дня не говорите больше о невозможности, – сказала миледи после минуты молчания.
– Такого счастья для меня слишком много, – сказал д’Артаньян, бросаясь на колени и покрывая поцелуями руки, которых она не отнимала.
«Отомсти за меня низкому де Варду, – думала миледи, – и я сумею потом отделаться от тебя, глупец».
«Отдайся добровольно в мои руки, осмеявши меня так нагло, лицемерная и опасная женщина, – думал д’Артаньян, – а впоследствии я посмеюсь над тобой вместе с тем, которого ты хочешь убить моею рукой».
Д’Артаньян поднял голову.
– Я готов, – сказал он.
– Вы поняли меня, любезный д’Артаньян, – сказала миледи.
– Я мог бы понять по одному взгляду вашему.
– Следовательно, вы согласны употребить для моего дела вашу руку, которая уже доставила вам столько славы?
– Тотчас же.
– Но чем же я могу отплатить вам за такую услугу? – сказала миледи. – Я знаю влюбленных, эти люди ничего не делают без вознаграждения.
– Вы знаете, что я желаю только одной награды, достойной вас и меня, – сказал д’Артаньян.
И он нежно привлек ее к себе.
Она едва сопротивлялась.
– Какой же вы интерессант! – сказала она с улыбкой.
Д’Артаньян действительно был увлечен страстью, которую эта женщина умела разжигать в его сердце.
– Ах, счастье мое, – сказал он, и опасаясь, чтобы оно не улетело как мечта, – я желал бы скорее осуществить его.
– Так заслужите же это предполагаемое счастье.
– Я к вашим услугам, – сказал д’Артаньян.
– И это верно? – спросила миледи, все еще сомневаясь.
– Назовите мне бессовестного, который мог заставить плакать ваши прекрасные глаза.
– Кто вам сказал, что я плакала? – спросила она.
– Мне так показалось.
– Женщины, подобные мне, не плачут, – сказала миледи.
– Тем лучше! Скажите же, как его зовут.
– Не забудьте, что в имени его заключается моя тайна.
– Но все-таки мне нужно знать его имя.
– Да, нужно; видите, какое я имею к вам доверие!
– Я в восторге. Как его зовут?
– Вы его знаете.
– В самом деле?
– Да.
– Может быть, это один из моих друзей? – сказал д’Артаньян, притворяясь колеблющимся, чтобы заставить поверить его неведению.
– Так, значит, будь это кто-либо из ваших друзей, вы бы поколебались? – вскричала миледи, и угрожающий огонек блеснул в ее глазах.
– Нет, хотя бы это был мой родной брат! – ответил д’Артаньян как бы в порыве восторга.
Наш гасконец ничем не рисковал, он действовал наверняка.