Дети Бафомета

– Помню, – сказала Ушка, – потом во всех домах клопов искали.

– А мне интересно – она чувствовала, что клопы её съедают? – спросила мышка, которая в то время как раз дружила с Чернушкой.

– Вряд ли, – ответил Красноклык, – она бы тогда не дала себя съесть.

– А вдруг это такая извращённая форма самоубийства? – схватив на лету насекомое и раздавив, спросила зайчиха.

– Не, вряд ли, – ответил лис, – для этого нужно сойти с ума, а мама Чернушки была нормальной.

– Многие психи выглядят нормальными, – возразила Ушка, – Нюхошмыг тоже казался обычным вредным старикашкой, а потом убил Сухогрыза. Может, мама Чернушки тоже рехнулась в одно мгновение. Почувствовала, что её кусают, и сошла с ума.

– Хочешь сказать, что сойти с ума может любой? – спросил лис, остановившись и заглянув ей в глаза.

– Думаю, что от безумия нас отделяет какое-нибудь событие, – ответила Ушка, – оно может произойти, а может и не произойти, но, если оно случится, ты сойдёшь с ума. Полагаю, что у каждого оно своё.

– Или когда многие вещи постепенно накапливаются, а потом в голове что-то щёлкает и всё, – предположила Острозубка, – ты сходишь с ума постепенно, и я даже не знаю, что хуже.

– И не узнаешь, пока не почувствуешь, – с иронией сказал Красноклык. – Кстати, а как вы думаете – сумасшедшие знают, что они сумасшедшие?

– Ты же сам только что сказал, что, пока сам не почувствуешь, не узнаешь, – ехидно сказала зайчиха, – так что – вперёд!

Мышка шмыгнула носом, утёрлась рукавом и ответила:

– Я думаю, что они считают себя нормальными.

– Я тоже так подумал, – кивнув, сказал Красноклык, – но проверять не собираюсь.

Он подмигнул Ушке. Зайчиха в ответ улыбнулась, и они пошли дальше.

Минут через пятнадцать пути, после очередной остановки, во время которой они ещё раз натёрлись водкой, Ушка, которая шла впереди, заметила тропинку, сложенную из тонких брёвен и веток. Тропинка была узкой и уходила вглубь болота, петляя между островками. Зайчиха поставила на ветки сначала одну лапу, потом обе, а, убедившись, что тропинка выдерживает её вес, даже подпрыгнула – дерево промялось, но не сломалось.

– Как вы думаете, куда она ведёт? – спросила Острозубка.

– На болото, – усмехнувшись, ответил Красноклык.

– И как ты только до этого додумался? – удивлённо подняв брови, спросила Ушка.

Лис пожал плечами и, скромно потупив глаза, ответил:

– Я всегда был догадливым.

Ушка протянула лапу к тонкому кривому деревцу, торчащему из воды, вырвала его с корнем и, обломав боковые ветки, протянула Острозубке.

– Тропинка узкая, – сказала зайчиха, – если кто-нибудь из нас свалиться, то остальные его за палку смогут вытащить.

Она вырвала ещё два деревца и, с палками в лапах, они пошли вглубь болота. Со всех сторон их окружал густой, плотный туман, поглощающий все звуки, так что даже голоса стали звучать глухо, словно они говорили сквозь плотную ткань. Под ногами изредка скрипели ветки, из болота поднимались пузыри, которые, лопаясь, распространяли вокруг себя невероятное зловоние, похожее на запах гнилого мяса, прелого дерева, тухлой мочи и потных подмышек.

– Воняет-то как, – с отвращением сказал Красноклык, когда прямо перед ними лопнул очередной пузырь.

– Зато этих кровососов больше нет, – заметила зайчиха, – так что радуйся. Уж лучше я понюхаю говна, чем меня будут заживо жрать эти твари.

Действительно – чем дальше они углублялись в болото, тем реже попадались насекомые, а вскоре они вообще исчезли. Кровососы, по всей видимости, жили только у берега.

– И водка будет целее!

– У тебя-то? – спросила Ушка. – Ты ж её выпьешь, как только мы на ночлег остановимся.

Только тут до зайчихи дошло, что она не имеет ни малейшего представления о том, где они будут ночевать. Она не знала, куда ведёт эта тропинка, не знала, насколько большое это болото, не знала, сколько им придётся ещё идти, чтобы вновь выйти на твёрдую землю.

«Да, здесь даже лечь негде, – глядя под ноги, подумала Ушка, – да и костёр развести не получится. Придётся идти до конца».

– Думаешь о том, где нам заночевать? – словно прочитав её мысли, спросил Красноклык.

– Да, – честно призналась Ушка.

– Я тоже как раз об этом думал и ничего не придумал. А ты?

– Будем идти, – уверенно ответила зайчиха, – больше мы ничего не можем.

– Можем вернуться, – предложил лис.

– Куда?

– Нет уж, – неожиданно резко сказала Острозубка, – если уж пошли, то пошли до конца! Куда-нибудь эта тропинка нас выведет.

– Твой настрой вселяет уверенность, – обернувшись к ней, сказал Красноклык, – но я, честно, и не собирался идти обратно, а просто предложил, как вариант.

Внимание мышки привлекла рябь, расходившаяся по воде за спиной у лиса. Она указала на неё лапой и спросила:

– Что это там?

Ушка и Красноклык, присев на корточки, всмотрелись в воду и увидели, как под самой поверхностью, сбившись в плотный шар, плавают жирные чёрные пиявки.

– Они кого-то едят, – предположила зайчиха.

– Жаль, что палка короткая, – сказал лис, – так бы я их разогнал.

Мышка присела рядом с ними и, глядя на пиявок, прошептала:

– Представляете, что будет, если туда упасть?

Красноклык слегка толкнул Острозубку, и та взвизгнула от страха:

– Ай! Ты что?

– Дурак, что ли? – спросила Ушка.

– Да я же пошутил, – начал оправдываться лис.