Непостижима и щедра

– Да что с тобой не так, соискатель?! Ты отстранён от стажировки! – по очереди высказались держащие Тома сотрудники корпорации. Они хотели его вывести с территории, но в этот момент вокруг бассейна началась странная суета, сопровождаемая звуками сирены. – А, дьявол! – выругался один из державших Тома сотрудников корпорации.

– Общий подъём на поверхность всех соискателей! – последовала команда от старшего сотрудника, и через минуту площадки, на которых находились новички, показались на поверхности бассейна. Сотрудникам корпорации, Тому и немногим, не успевшим погрузиться соискателям в скафандрах, предстала страшная картина лежащих вповалку неподвижных тел. Том одним из первых прервал своё оцепенение, намереваясь броситься к лежащему навзничь приятелю, но сотрудники корпорации вновь помешали ему, схватив его за руки.

– Всем соискателям срочно покинуть место стажировки! – последовала очередная команда от старшего сотрудника, после которой остальные его коллеги, обладая небольшим численным перевесом, почти силой выпроводили новичков к стоянке электромобилей. Том, который пытался сопротивляться такому повороту событий, постоянно оглядывался назад в надежде рассмотреть происходящее на площадках, но всё, что ему удалось увидеть, – неспешная попытка оказания сотрудниками корпорации искусственного дыхания парочке тел новичков на близлежащей платформе сектора с чистой водой.

* * *

– Принимай последних пассажиров! – сотрудники корпорации, поддерживая за руки, подвели к стоящим электромобилям, на треть заполненных людьми, двух спасённых ими новичков, которые не без труда молча уселись на пассажирские сиденья одного из них.

– Что там? – полюбопытствовал скорее из любопытства, чем из сострадания один из сидящих в электромобиле сотрудников у своих только что подошедших коллег.

– Бракованная партия скафандров, – тихо и безэмоционально ответил ему коллега.

В это время к стоянке подошёл старший сотрудник, громко обратившись к понуро сидящим в них новичкам: – Первый этап сегодняшней стажировки вами не пройден. Поэтому вас переместят на другой уровень, ибо корпорация желает дать вам второй шанс! И не печальтесь о своих товарищах, ведь их семьи получат хорошую компенсацию! Так что успехов вам! – бодро сказал он в конце своей пламенной речи и добавил, указав пальцем на Тома, погружённого в ощущение безграничного одиночества: – А с этим крикуном хочет пообщаться служба безопасности.

Глава 4. Африканская саванна

Она вскочила на лапы и вместе со всеми побежала прочь, когда к привычным звукам ночной саванны неожиданно добавились раскаты грома от выстрелов и в звёздном зимнем небе то тут, то там начали вспыхивать мерцающие отсветы фар. Рёв приближающихся машин с весёлыми людьми, улюлюканьем, напоминающим жителям саванны, кто здесь хозяин, заставлял травоядных мчаться мимо встревоженного прайда без опаски быть атакованными им.

Не считая трёх маленьких львят, львица была самой юной охотницей в своём прайде, только совсем недавно испытав волнительное первобытное чувство от участия вместе со старшими самками в охоте.

Но сейчас охотники сами превратились в добычу, и молодая львица вместе с другими самками с надеждой смотрела на льва – огромного сильного самца в самом рассвете сил, который в эти минуты, потеряв уверенность, зычным рыком звал своё многочисленное семейство в противоположную от наступающих браконьеров сторону. Лев предпринял попытку оторваться от стремительно мчащихся на прайд джипов, дальним светом своих фар слепящих животных, но смог увести лишь часть самок с львятами в спасительный неглубокий овраг, оставив на расправу браконьеров двух замешкавшихся самок.

«Бум! Бум! Бум!» – звуки выстрелов раздавались почти беспрерывно, когда браконьеры наперебой, хвастаясь друг перед другом, выпускали смертоносные послания обитателям саванны. Самая старшая самка прайда и её дочь – та самая юная охотница – быстро оказались отрезаны людьми от оврага. Юная львица смотрела на загородившую её своим телом мать, которая, испытывая страх и отчаяние, с прижатыми к голове ушами, всё же интуитивно, в знак готовности драться за уже подросшего детёныша до конца, показала атакующим мощный оскал.

Но люди и не думали придать этой схватке благородства – не сходя на землю, разрядили в старую охотницу большую часть содержимого магазинов своих винтовок. Сначала выпущенные ими пули пролетали мимо, затем их часть попала в цель, лишь слегка ранив охотницу, которая приняла эту обжигающую боль за укусы невидимых противников, постоянно поворачивая морду в попытке вцепиться мёртвой хваткой в атакующих её врагов. Первые промахи лишь позабавили стрелявших людей, и они встретили радостными криками вид болезненных метаний охотницы. Эта сцена не была сражением, а больше походила на мучительную казнь, и через пару минут одному из браконьеров надоел вид загнанного зверя, по прежнему закрывающего своим крупным телом сородича поменьше. Браконьер спокойно прицелился и выстрелил, прошив насквозь тело взрослой львицы и заставив её упасть навзничь, но лишь на миг. Через мгновение львица вновь вскочила, тяжело дыша, на четыре лапы, показав людям, как и прежде, готовность сражаться. Её звериный оскал окрасился в багровый цвет, дополняемый вырывающимся хрипом из простреленного лёгкого. Ещё выстрел, ещё! Но взрослая львица, чувствуя приближение собственной смерти, уже не обращала внимания на людей, направивших дула своих винтовок в её сторону, лишь напоследок бросив в сторону дочери угасающий взгляд, в котором, кроме невыносимой боли, та могла прочитать немой призыв: «Спасайся!» Юная охотница же, замерев на месте, смотрела на свою рухнувшую на землю и истекающую кровью мать, пытаясь полностью скопировать её оскал и грозный рык. Она, почти окружённая с трёх сторон, непременно стала бы вторым трофеем веселящихся поблизости браконьеров, не сделай один из нападавших опрометчивый поступок: в возникшей паузе он, не дожидаясь перезарядки своего арсенала другими, произвёл одиночный выстрел.

– Р-ра-а-а! – завизжала от обжёгшей её левую лопатку нестерпимой боли юная львица, бессознательно немедленно бросившись в сторону стрелявшего, словно намереваясь его атаковать. Через пару секунд она оказалась между двух джипов с перепуганными браконьерами внутри и… тем самым получила шанс на спасение. Несмотря на жгучую боль, рана не была глубокой и позволила ей что есть силы броситься бежать в ту сторону, откуда недавно прибыли эти странные существа, с непонятным ей наслаждением несущие смерть обитателям саванны. Тем временем браконьеры, осознавшие свою ошибку, провожали убегающую от них львицу улюлюканьем и очередными залпами из винтовок, при этом не торопясь развернуть джипы в обратную сторону, чем позволили молодой охотнице постепенно удалиться на спасительное расстояние от места гибели её матери.

* * *

Она всё бежала и бежала по ночной саванне, давно уже не преследуемая людьми, пока, наконец, не остановилась в надежде уловить знакомые запахи соплеменников из прайда или услышать рык его главы. Но почему вместо радости спасения вся её звериная сущность содрогнулась? Почему в её сердце вновь проник страх от этого ещё тихого шелеста травы вдалеке и сладковато-омерзительной вони падали? Гиены!

Львица, всё ещё надеясь остаться незамеченной, попыталась обойти опасность стороной, однако крики гиен, почуявших раненного зверя, быстро наполнили округу. Большим полукругом стая гнала её к изгибу реки, потерявшей в зимний период часть своих вод. Молодая львица отчётливо слышала голодный крик вожака стаи – сильной беременной самки, желающей дать больше жизни своему ещё нерождённому потомству.

Погоня продолжалась почти десять минут, когда львица прекратила бег, но не от потери сил и не от невыносимой боли: остановиться её заставил крутой обрыв, внизу которого она без труда увидала поджидающую её новую смертельную опасность. Крокодилы!

Минутного промедления в виде метаний влево-вправо вдоль обрыва в надежде найти брод оказалось достаточно, чтобы стая гиен плотной стеною подошла на расстояние в десяток метров к молодой охотнице, осознавшей обречённость своего положения: либо быть съеденной гиенами здесь, либо разорванной внизу крокодилами.

Тем временем гиены, не желая делиться добычей с обитателями реки, окружили раненную молодую охотницу с трёх сторон, а два самца даже предприняли попытку отсечь её от реки. Львица, будучи чуть крупнее большинства нападавших на неё двух десятков гиен, безуспешно пыталась отогнать их своим рыком, после чего началась неравная схватка, в ходе которой ей поначалу удавалось, крутясь на месте, отбиваться от нападавших. Но гиены, поочерёдно атакуя львицу со всех сторон, быстро изматывали её силы. Вскоре им удалось повредить её задние лапы, тем самым усугубив уже имеющуюся рану на левой лопатке. Постоянная изнуряющая борьба с многочисленными врагами заставила сесть молодую охотницу на израненные задние лапы, вертя поочерёдно во все стороны головой и отбиваясь от всё новых и новых атак предвкушающих приближение развязки гиен.

И когда нападавшие, почуяв конец схватки, на миг отступили, не желая получить ненужный случайный ущерб от израненной жертвы, молодая львица получила призрачный шанс на спасение, из последних сил неожиданно бросившись к обрыву, дорогу к которому ей по-прежнему преграждали две гиены. В завязавшейся недолгой борьбе более крупной львице удалось, удержавшись над обрывом, столкнуть с него обеих гиен. Более опытный старый самец гиены, почуяв новую угрозу, исходящую от реки, тут же предпринял попытку взобраться обратно наверх по песчаному склону обрыва, когда более молодой и неопытный бросился наутёк вдоль её русла, через некоторое время попав в пасть желающим поучаствовать в кровавом пире обитателям реки, отовсюду выползавшим на берег.

На непродолжительное время вечная схватка непримиримых врагов прекратилась, когда стая гиен услышала предсмертный вопль своего молодого самца и отчаянную борьбу более старого, безуспешно пытавшегося взобраться наверх по склону и атакуемого крокодилами.

Но львице, получившей, казалось, такую необходимую передышку, это мало помогло: она, высунув язык и тяжело дыша, села на землю, не чувствуя задних лап, с померкшим взором ожидая последнюю атаку нападавших. «Однако почему вдруг воинственные крики гиен сменились их щенячьим визгом? Что или кто смог их напугать так, чтобы заглушить чувство голода и за минуту до желанного и неминуемого пира отступить от обрыва?»

Окровавленная молодая львица упала на бок и не могла ответить на эти вопросы, когда, уже теряя сознание, сначала услышала приближающиеся спешные шаги, а затем увидела нависший над собой силуэт. Это был человек!

Он, не обращая внимания на её неудачную попытку приподняться, аккуратно взял львицу на руки и понёс прочь от страшного обрыва. Она же, не в силах сопротивляться, то теряя сознание, то вновь приходя в чувство, просто позволила судьбе свершиться. И, когда человек отнёс её на достаточно большое расстояние от обрыва, последнее, что услышала молодая львица, были крики беременной предводительницы гиен, которой всё же удалось отпировать своим израненным сородичем, выбравшимся наверх по крутому берегу реки.

* * *

Яркий свет освещал центральную часть комнаты, где, словно зависнув в воздухе, «парила» спящая под наркозом львица, вокруг тела которой со всех сторон суетились невидимые умелые руки хирургов. Чуть поодаль, оставаясь в полумраке дальнего угла «реанимационной палаты»,стоял человек, напряжённо следящий за происходящим на операционном столе. Он дождался окончания успешной операции и вышел на свет к по-прежнему находящейся под наркозом львице. Это был Егор! Но заметно возмужавший со времени своего отлёта из южноамериканского «супергорода», что особенно подчёркивали вертикальные морщины между надбровными дугами, дополняющиеся усами и короткой бородой.

Егор стоял над молодой охотницей, молча глядя на мерные колебания её грудной клетки: «вздох-выдох», «вздох-выдох», а за ним в том самом тёмном углу, из которого он незадолго до этого вышел, отобразилась пара зелёных глаз, своим огнём «прожигающих» полумрак ночи и, казалось, выцеливающих его беззащитную спину.

– Я знаю, что вы вернулись, и чувствую ваше присутствие. Так что не стоит красться ко мне, Фло! – Егор с непринуждённой улыбкой обернулся, встречая «выход на свет» очаровательной зеленоглазой девушки с пухлыми широкими губами, одетой в лёгкий сарафан и широко улыбающейся ему своей обезоруживающей белоснежной улыбкой. Её изящное тело гармонировало с тонкими чертами лица, а глубокомысленный взгляд, которым она одарила Егора при встрече, создавал особенную магию момента.

– Ну почему ты снова испортил сюрприз, Егор?! – девушка лёгкой походкой подошла к нему сзади и слегка, но чувственно прикоснулась губами к его щеке. Она казалась искренне расстроенной невозможностью подкрасться к нему незаметной.

– Я тоже рад, что вы так скоро вернулись, но не стоит опробовать на мне свои чары! – Несмотря на сказанное, в его взгляде промелькнула искра. – Как она? – он постарался сменить тему, уже серьёзно задав вопрос, и только после ответа Фло стало понятно, о ком идёт речь.

– Фа в бешенстве! Тебе стоит поговорить с ней, пока она не прикончила того беднягу, которого мы отловили рядом с местом преступления! – тоже серьёзно произнесла Фло, кивком головы указывая куда-то в сторону. – Пойдём, пока не поздно!

По межэтажному проёму они быстро спустились вдвоём на первый этаж сооружения – им оказалась станция наблюдения, где увидели возле сидящего сжавшегося в комок от ужаса незнакомца расхаживающую кошачьей походкой короткостриженную с мелкими кудряшками девушку со спортивной внешностью и несгибаемой волей в красивых карих глазах.

– Значит, ты напоследок решил поохотиться?! – негодовала она, глядя на незнакомца.

– Нет, нет! – жалобным голосом оправдывался тот. – Это всё мои знакомые – они хотели поразвлечься. Поначалу это была лишь непринуждённая прогулка – сафари! – прокричал он.

– Что же! Я тоже не прочь поохотиться в предрассветной саванне. Тем более что добыча так близко от меня, – свирепым голосом произнесла девушка, пристально глядя на незнакомца и показывая ему свой оскал с заметно подрастающими на глазах звериными клыками.

– А-я-а-а! – завопил незнакомец с полными животного ужаса глазами, одновременно отшатнувшись от свирепой полудевушки-полузверя и пытаясь закрыться от неё руками.

– Я не только медленно, по кусочкам буду поглощать твою плоть, чтобы ты мог почувствовать отделение её частей, но и после заберу твою душу, чтобы и там, в другом мире, не давать тебе покоя, всякий раз пожирая тебя вновь, – медленно и свирепо произнесла она.

– Фа, сейчас самое время тебе остановиться! – строгим голосом окликнул её Егор, когда они с Фло подошли к девушке с намерением помешать ей исполнить задуманное.

– Не готова с тобой согласиться! – возразила ему Фа, и в её голосе все присутствующие услышали непреклонное желание исполнить ею сказанное. – Дух убиенной львицы взывает к отмщению, – она произнесла последнюю фразу, бросив пристальный взгляд на незнакомца.

– Виновные получат справедливое воздаяние всем своим неблаговидным поступкам, но всему своё время, – произнёс Егор более спокойным тоном, и его слова поспособствовали постепенному угасанию гнева девушки, которая отошла от незнакомца. – Пойдём наверх, мне есть чем тебя порадовать, – сказал Егор Фа, увлекая её на второй этаж подальше от браконьера.

* * *

– Невинное дитя, ты так страдала! – Егор с Фло стояли чуть поодаль от подошедшей ко львице Фа. Она едва касалась загривка молодой охотницы, которая всё так же пребывала в глубоком сне, «повиснув» посреди «операционной». – Фа обернулась к Егору с блестящими от слёз глазами, с благодарностью произнеся: – Ты спас не только её. Это дитя со временем даст здоровое потомство, которое восстановит их исчезающий вид.

– Да, этой ночью у меня был выбор: спасти её или старого самца гиены! И я выбрал молодую львицу! – безрадостно произнёс он, осознавая, что его поступок был сродни решению судьи, выносящего жестокий вердикт: «Кому жить, а кому умирать?»

– Не кори себя за это, – ответила Фа, пытаясь его успокоить. – Старому самцу и так оставалось недолго: если бы не сегодняшняя встреча с крокодилами, на днях он стал бы жертвой пары молодых львов, спешащих к нам с севера. И всё из-за гигантского потока людей, с надеждой устремившихся в новый город на западе Африки.

– Да, жители континента устали от войн, разрушений, голода и болезней. Они хотят обрести новый дом, в котором их семьи почувствуют безопасность и счастье, – задумчиво продолжил её последнюю мысль Егор. – Только бы браконьеры в оставленных охраной заповедниках бед не наделали напоследок. Кстати, что с его подельниками?

– Да, ерунда! – словно не особо желая вдаваться в подробности, отмахнулась от вопроса Фа, но, поймав на себе строгий пристальный взгляд Егора, пояснила: – Сломала им транспорт, отобрала оружие и отправила пешком домой. – Она хотела закончить на этом объяснение, но, вновь увидев не озвученный Егором вопрос: «Что, ночью, пешком, без оружия?», – ответила вопросом на вопрос: – А что-о?! Пусть лучше благодарят, что не пустила по их следу стаю голодных гиен! – вскликнула девушка с деланным возмущением. – Да, и этого, на первом этаже я всего лишь хотела напугать! Так, слегка! – сказала девушка уже ровным тоном, закатив при этом глаза и вновь показав острые клыки. – И вообще! Мы будем сегодня ужинать? А то я проголодалась, – напоследок произнесла она, своей фразой заставив Фло и Егора рассмеяться.

* * *

По прилёте в Африку заботой Егора стали бескрайние луга саванны, раскинувшиеся между двумя гигантскими стройками возводимых Maxworld Robotics Corporation мегаагломераций на западе и востоке континента. Привычная четырёхэтажная пирамида станции наблюдения сопровождала его каждодневные перемещения по самому сердцу Африки. Егор настолько привык к технологиям корпорации, управляемой Ливи, что уже принимал за данность зеркальную поверхность знакомого силуэта пирамиды, неустанно невидимым «караваном» следовавшей за пытливым путником и гостеприимно принимающим его всякий раз.