Предатель их интересов

– Брось, Стас, хочешь найти правду в этой осином гнезде? Им плевать, кого продавать, кого выселять из достроенных домов, кого вакцинировать. Такая система, ниппель. Нам бы с тобой выжить, сынок…

– Командир, так видел репортаж про себя?

– Там, где я типа твой сообщник? Да, видал, хорошо рассказали, черти. Девки у них на каналах губастенькие. Где мои двадцать лет, Стасик, ух я бы их помял.

– Не намялся, командир, – рассмеялся Благоев.

– Они зачем-то дали утечку? Это нам на руку. Плохо, если они знают, что ты бежал. Мы можем рассказывать о том, что тебя преследуют власти, независимым телеканалам. Как шанс, такой вот вариант «Омега»! Какая уха, я не могу больше! Объелся, нафиг…

– Окуни хороши! Ну ты удивил, командир. У нас разве есть независимые каналы или средства массовой информации?

– Да, есть такой телеканал – «Ливень», например, они что-то там пытаются, хотя их уже объявили иностранным агентом…

– А это еще, что за зверь? – удивился Благоев.

– Аналогия с врагами народа, вот так и живем, Стасик. У нас тут новые веянья, вернее, старые, энкведэшные.

– Зоопарк! Все, кто не с нами, против нас?

– Ну, расскажи, как все было, как ты смог сделать ноги от бородатых?

– Повезло мне. За пару дней до казни, американцы, или англичане, выкупили меня у бородатых и повезли на свою базу в Израиле. Хотя я и сам готовил побег. Другое дело, что уйти было очень сложно, я же почти не пил и не ел несколько дней. Янки держали меня на какой-то вилле. Потом поговорили со мной и решили пригласить в гости. Вначале говорили про Лондон, а потом решили сразу в Вашингтон. Я помалкивал, иногда делал вид, что мне по барабану все их задумки. В любом случае было ясно, что меня вербуют, взамен на спасение моей жизни. По дороге в штаты залетели мы по каким-то надобностям в дорогой мне Афган. В столицу. И там они решили остановиться на три дня. Такого подарка я от них не ожидал. В Кабульском аэропорту, валяясь связанным в кузове старого внедорожника, я прикинулся немощным тифозником. Они ушли искать доктора, ну а я дал деру. Одет я был как местный житель, тем более отличный загар и борода выдавали во мне своего парня, даже душмана. Язык я знаю. Не теряя времени, вскрыл наш старый схрон в Кабуле, через три часа вернулся в аэропорт, купил билет на борт до Стамбула. Одет я уже был совершенно по-другому, индийский бизнесмен. Все как ты меня учил. В Стамбуле пришлось пробыть три дня, купил цивильный костюм, сбрил бороду и прилетел в Москву, в дождь. Как же я соскучился по нашему дождю, я пил капли с неба.

– Да ты сдурел? – рассмеялся Квакша.

– Это от вечной жары…

– Как по маслу, Стасик, не думал? Удочка или поводок? – хитро улыбнулся Бонифаций.

– Думал, еще как думал. Нет, я действовал очень быстро. Посмотрим, командир. В любом случае, я дома, и пошлю любых гостей ко всем чертям.

– К чертям это правильно, по-нашему!

– Не впервой, Иваныч…

– Главное, что не в последний раз, так твой отец любил говорить…

– А что с ним? – напрягся Благоев.

– Нет, все нормально, давно не заходил к старику. Зайду, обещаю, на днях…

Бонифаций покинул квартиру через час, он оставил капитану журналы и еду. Сутки нужно было отсидеться, не ровен час, что Крамаренко или его люди могут выследить его или нарваться совершенно случайно. Ближе к следующей ночи капитан Благоев осторожно приоткрыл дверь, осмотрел коридор, лестничную площадку. Тишина. Тихо вышел из квартиры, мягко повернул ключи в замках, поднял воротник, поправил фальшивые старомодные очки на носу и почти бесшумно вышел на улицу. Вдыхая ночной воздух Москвы, пропитанный миллионами вкусовых оттенков, Благоев шел к своей женщине и любимой жене одновременно.

Алексей Крамаренко закрылся в своем кабинете, достал из сейфа потрепанную папку и принялся искать небольшой листок бумаги. Наконец-то он нашел его и удовлетворенно потянулся на стуле. Потом он вставил в телефон новую сим-карту и набрал номер. Судя по звонкам, связь с абонентом была, через секунд десять там подняли трубку. Крамаренко услышал чужой и довольно странный, даже страшный голос. Человек говорил на арабском, а потом перешел на плохой английский. У майора быстро забилось сердце, голос человека был ему не знаком.

Майор тихо спросил собеседника по-английски:

– Сэр, прошу вас. Мне нужен Скотти Джонс.

– Кто его хочить слышать? Ну, говари, давай?

– Э-э… Я его школьный друг из Лондона…

– Из Лондана? Карашо. Как зовут тебья, друг, а?

– Что со Скотти… Кто вы? Где мой друг?

– Ты… Ви, позвонил нам слишком поздна.

– Поздно, что это значит?

– А ти кто, как тебья зовут, не отключай трубку. Я расскижу тебье все что случилась…

– Никто! Никто! – заорал майор и мгновенно отключился. После этого он судорожно вытащил из телефона сим-карту и разрезал ее ножницами на мелкие кусочки. Руки его тряслись. Алексей понял, что его осведомитель ушел в лучшие миры, страшные мысли разрывали его извилины и буравили внутренние отделы мозга. Как не сопротивлялся майор, страх проникал в его нервы все глубже, пока не притаился где-то в мозжечке: «Безусловно, этот человек, с арабским акцентом, убийца, полевой командир, палач? Что он мне сделает? Ха, ничего!..»

Алексей отчетливо увидел орлиный профиль врага, загорелое обросшее лицо, хитрый коварный мозг.

«Все кончено, Скотти больше нет. Отличный был парень! Значит, никто не знает, погиб ли капитан Благоев? Никто не может не подтвердить, не опровергнуть его гибель от рук бородатых. Черт возьми, а ведь вместо Стаса могли послать меня… Я бы точно не смог убежать от них и Стасик не убежал. Надо доложить шефу. Все кончено, никого нет, пустота. Царствия небесного и вечный покой, мужики… С чего это я взял? Их никто мертвыми не видел! Стас приходил ко мне и Кротову во сне, точно представился, капитан. Нужно навестить Марию, или вначале позвонить и пожелать спокойной ночи. Не сегодня, надо все утрясти в голове, как же так? Как же так, неужели Скотти нет? Прочь мысли… Какая спелая баба у Стаса, ну теперь будет моя, прости, друг. По-другому я уже не могу. Как верный пионер и товарищ, я должен сменить погибшего друга на боевом посту!»

Глава IV. Доклад майора Крамаренко

Всполошились проходимцы, не веря слухам, что человек оказался бессмертным.

В кабинет полковника Кротова вошел майор Крамаренко. Кротов стоял у приоткрытого грязного окна, рассматривал утреннюю Москву, утопающую в зелени и приятной дымке, пил черный кофе из любимой большой китайской фарфоровой чашки, закусывая при этом тульским пряником с ягодной начинкой. Пряник тот был настоящий, а не купленный на распродаже в большом гастрономе за углом.

– Разрешите?

– Заходи…

– Приятного аппетита, господин полковник…

– Кофе будешь? Что молчишь? Ишь ты, улыбается он…

– Буду, если угостите.

– Пряника больше нет, – насмешливо буркнул полковник и продолжил смаковать во рту тульскую диковинку на меду и лесных ягодах.

– Я и так люблю, с ломтиком лимона, – расплылся в улыбке Крамаренко.

– Вон, в кофейнике налей себе остатки, лимон и сахар на комоде.

– Благодарствую, – чуть склонился Крамаренко и прошел к кофеварке, на ходу ища глазами чашку, лимон и сахарницу.

Майор молча сидел в кресле уже минут пятнадцать, пил густой черный кофе, потом большую чашку чая. Кротов изредка поглядывал на Крамаренко, выжидая, когда тот напьется и начнет что-то говорить. Наконец, через семнадцать минут шеф посмотрел на наручные часы, не выдержал и рявкнул:

– Хватит пить! Мочевой пузырь пожалей, чаевник…

– После чашки кофе нужно выпить большую кружку чая, патрон. Сейчас, уже допиваю и доложу.