Предатель их интересов

В этот момент кошка уклонилась от руки высокого и одним прыжком прыгнула на ноги здоровяка, рассевшегося в кресле. Она не хотела ласки, она выпустила свои острые когти и вцепилась зубами в ногу квадратного, цапнула аккурат под коленкой. Еще через мгновение она бросилась прочь и укрылась под диваном в соседней комнате.

– Я убью ее, убью, зараза! Как больно, Герман! Сука! Старик, отойди!

Квадратный выхватил пистолет из подмышечной кобуры и бросился в спальню. Старик спокойно сидел на стуле, в его правой руке находилась наступательная осколочная граната, а пальцы левой руки готовы были вырвать никелированное кольцо.

– Спокойно, отец! Я понимаю! У вас закалка чекиста, браво!

– Срать не сможете, ребята! Скажи дружку своему поганому, чтобы вышел из комнаты, быстрее говори…

– Эй, Санчес, спрячь игрушку, мы уходим, или я лично пристрелю тебя! Ты слышишь меня, мне не до шуток, напарник! Сейчас нам всем будет крышка, – громко и убедительно произнес высокий Герман.

– Ого! Ладно, батя, поживет еще твоя кошка! Если сын твой вдруг придет, передайте ему, что его ждут на службе. Не балуйте с этим, папа! Впрочем, как хотите, – злобно произнес квадратный, появившийся из спальни. По его штанине все еще текла алая кровь.

– Не навалите в штаны по дороге, мои соседи не выносят, когда нам гадят псы на лестничной клетке! – крикнул старик им вслед, с трудом поднялся и закрыл за незваными гостями входную дверь.

«Надо бы поменять дверь и замки. Но, тогда, как зайдет мой сын? Нет, если через месяц он не придет, тогда поменяю. Вот олухи, не смогли отличить боевую гранату от зажигалки, ха, сувенир! Кис-кис, Машка, Маша иди сюда, эх ты глупая моя защитница…»

Но через пару минут в дверь снова постучали.

– Еще секунду отец, не открывайте. У меня к вам только один вопрос. А кто вам сказал, что ваш сын погиб? – спросил по голосу тот же высокий оперативник.

– Толстый человек с хитрыми глазами. То ли Крысов, то ли Кролов. Я уже и не помню. Он сказал, что мой сын пропал, а может быть, сам перешел к врагам. Он лгал, тот жирный хряк! Чтобы ни дна ему, ни покрышки.

– Угу. Отдыхайте. Еще раз извините. Спокойной ночи, отец.

На этот раз все стихло, внизу хлопнула парадная дверь. Отец разведчика посмотрел на часы: «Три часа, семнадцать минут. Интересное кино, получается цифра «317», хорошая она, что-то в ней есть! О, вот и барыня пришла, эх ты, кошка господня, ну, пошли мыть лапы и спать…»

Тем временем двое оперативников устало расположились в автомобиле неопределенного темного цвета.

Квадратный пальцем включил рацию: «Прием, Скат! Это Слепень! Как слышь? Мы все проверили, порожняк, короче. У старика объект не был, думаю надо ехать к его жене. Конечно, он не дурак, влезать к ней в постель среди ночи, но кто его… Что? Наблюдать за квартирой его бабы до утра? Я понял, но меня искусали до крови, мне требуется помощь! Кто? Как кто! Кошка старика, там зверь в полтора метра! Я в травмпункт и домой, кровь течет рекой! Да! Конец, конец связи…»

– Поехали домой, на сегодня, отбой! Достали уроды! – заключил квадратный Санчес.

– Если капитан Благоев когда-нибудь узнает, что ты ударил его папика по лицу, он тебя грохнет, – довольно умозаключил высокий и устало потянулся на заднем сидении старенькой дешевой иномарки.

– Папу? Подумаешь… А кто этот старик, кроме того, что отец предателя?

– Полковник КГБ! Он всю агентуру Восточной Европы в кулаке держал. Мастер спорта Союза по боксу.

– Фи-ю!

– Так что, Благоев церемониться с тобой не будет…

– Не успеет, я его сам, первый! – зло ответил Санчес. – Где тут чертова аптечка? А, вот, бинт есть…

– Не плачь, он нас обоих кончит. Чертово задание, ловить своего, да еще и настоящего профи.

– Да еще и мертвяка! – заржал квадратный, испытывая явное облегчение от перевязки собственной ноги. Как он может меня грохнуть, если его нет? Быстрее я поверю, что ты меня грохнешь, а не мертвяк безголовый.

– Не знаю, не знаю. С таким базаром, все может быть…

– Забей, друг! Ну и кошка у деда, тварь! Прибью гвоздями к стене! Может она того, бешеная тварь?

– Змея пожирает свой хвост! Пожалуй, пора менять работу? – воскликнул Герман и автомобиль наконец-то газанул и помчался в ночную мглу, собирая по пути глубокие черные лужи в асфальтовых ямах, в забытых людьми закоулках старой Москвы.

Благоев осмотрел двор, обошел вокруг дома. Ни одной припаркованной у подъездов машины, все чисто. Только кот и кошка сидят на детской площадке, дремлют. Наружки нет, только ворчит какая-то ночная птица в шелестящих тополях. В подъезде тишина, посторонних запахов нет. Он осторожно повернул три раза ключ в замке своей квартиры. Мария спала или, во всяком случае, пыталась заснуть. Он снял кроссовки, стянул носки и на цыпочках прошел в ванную. Принял горячий душ и без лишних разговоров залез к жене под одеяло.

– Тебя не было двое суток, а говорил, на три часа?

– Волновалась? – мягко ответил Стас и обнял Марию.

– Немного. Иногда я схожу с ума, Стас, я хоронила тебя уже раз пять. Это когда-нибудь закончится?

– Не входи в этот лабиринт, не надо. Там тебя нет. Я сам должен найти выход, и я найду его. В конце концов, мы же не вечные. Спи, спи…

– Обними меня за талию, пониже! У тебя тяжелые руки, как всегда. Да, кстати, в полночь звонил твой старый друг.

– Крамаренко? Опять этот чертило за старое?

– Конечно… Хотел утешить меня. Утешитель херов.

– А ты?

– А что я? Алексей не нравился мне и раньше. Ты же видишь, я сплю одна…

– Давай спать, дорогая. Поговорим утром…

Ночью, в своем загородном доме, расположенном в десяти километрах от столицы, майор Крамаренко не мог уснуть, ворочался, часто вставал и ходил по-маленькому. Перед глазами вставали то вареные раки на берегу Волги, то обнаженная жена Стаса Благоева, зовущая к себе, то убитый во сне полковник Кротов, то орлиный профиль полевого командира с мертвой головой осведомителя в загорелых и волосатых руках. Спал майор последние полгода в отдельной комнате, на односпальной кровати. В другой, когда-то их спальне, спала жена и их девятилетний сын. Пару лет назад что-то не заладилось у них с женой, они более не жили как живут обычные супруги. Алексей часто, почти всегда, мечтал о красавице Марии, о ее роскошных волосах и рубиновых ласковых губах. Она была словно кошка, вечно страстная и манящая. Коричневые, восточные зрачки, безупречные густые темно-каштановые волосы, длинная шея без единой родинки или бородавки. Крамаренко терпеть не мог на женщинах бородавки, они говорили ему о нездоровье самки, страшили и отталкивали. Стасу всегда везло, ему доставался лучший ломоть и самые красивые женщины. Для Алексея, Мария была недостижимым идеалом.

В два часа ночи зазвонил мобильник в тумбочке, который майор случайно забыл отключить на ночь. Номер не определялся. Майор перевел мультяшную трубку в режим разговора.

– Кто вы? Ночь на дворе, – тихо спросил Крамаренко.

– Буквально две минуты Алексей Михайлович…

– Какого черта? Я вас не знаю? Кто?

– Вы знаете, что ваш покойный отец, генерал внешней разведки, Крамаренко Михаил Севастьянович…

– Конечно знаю! Что вы несете?

– Так вот, нам известно, что вы, не его родной сын.

– Как это? – майор обмяк и помрачнел.

– Он вам не отец. Вы приемный ребенок. Просто хотел вам рассказать…

– Валяйте, рассказчик чертов…