Годин

– Докатился, Годин. Да еще и скрывал. Не по-комсомольски это…

Алексей ответил ему раздраженным шепотом-матом:

– Да иди ты на…

Нашел свою лекторшу на «исторической» кафедре. Напомнил о себе:

– У меня все отличные оценки, только вот по вашему предмету… Как-то так получилось.

Суховатая предпенсионная преподавательница, которую на курсе между собой называли «истинная сталинистка», покачала головой:

– Как-то так получилось…

Потом смилостивилась:

– Хорошо, если вы готовы, то могу прямо сейчас принять пересдачу.

Очень отчетливо добавила:

– По НАШЕМУ предмету.

– Я готов!

– Итак. Вот вам… вопрос: в чем ошибались Рыков и Бухарин? Почему настоящим коммунистам оказалось с ними не по пути?

«Если бы эти Рыков и Бухарин плавили руду и в чем-то напортачили, я бы, конечно, сказал… Какое мне дело до внутрипартийных разногласий Рыкова, Бухарина, Каутского, Энгельса, Троцкого и всех прочих Плехановых? Зачем мне знать, кто из них прав? Зачем забивать голову?..»

– Вот видите, не знаете… Как же вы, будущий строитель коммунизма, станете работать после окончания института без основополагающих знаний? Не разбираясь в социалистической идеологии, для кого вы будете создавать, использовать новые, некапиталистические материалы? Что у вас выйдет в результате? Может быть, один сплошной вред? Не боитесь стать вредителем?

Ошарашенный Годин растерялся, залепетал:

– Но я же комсомолец, как я могу… вред?

– Не изучая как должно наш предмет, вы уже вредите и обществу, и себе. Извините, но…

Алексей не мог представить, что ему придется проститься с институтом, в котором он наконец нашел себя. И что, опять на керамический завод подмастерьем или все-таки на Север – геологом, в часть – кузнецом?

Взмолился:

– Пожалуйста, можно еще один вопрос? Я очень хочу приносить пользу обществу, государству!

– Государству, говорите… А читали ли вы, мой милый, работу Владимира Ильича Ленина «Удержат ли большевики государственную власть»?

Годин обрадовался:

– Конечно, и даже конспектировал эту работу, как вы нам и указывали.

– Да? И что вы помните из этой работы?

«Что я помню, что я помню?» Он же честно читал и перечитывал, где только можно, эту историю КПСС и правда конспектировал Ленина из полного собрания сочинений в пятидесяти пяти томах, но это такие сухие, ни за что не цепляющиеся строчки…

– Ничего вы не помните, ничего не знаете. Так что извините, но…

И тут откуда-то – то ли из лекции, то ли из конспектов, то ли из этого читанного-перечитанного томика отчаянно всплыло:

– В произведении «Удержат ли большевики государственную власть?» Ленин дал сокрушительный отпор буржуазным и мелкобуржуазным партиям, пытавшимся подорвать доверие народных масс к большевистской партии, выступавшим в печати с лживыми утверждениями, что большевики либо никогда не решатся взять одни власть в свои руки, а если и возьмут, то не смогут удержать ее даже в течение самого короткого периода.

– Хм! – Удивилась преподавательница. – Верно, Ленин писал об этом. Но что же еще конкретно вы помните из этой замечательной работы?

– Конкретно, конкретно… Видите ли…

– Похоже, это все, с чем вы ознакомились. Но так я не могу поставить вам даже «удовлетворительно»…

Значит, прощай, ИМИС…

– Конкретно, конкретно…

И он нашел-таки в каких-то закоулках памяти, выцарапал сначала слово «кухарка», а потом целых два связных предложения:

– Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством…

Сказал и сам себе не поверил, что может помнить такое. У лекторши от умиления на глазах появились слезы:

– Так близко к тексту! Да вы просто цитируете! Значит, знаете. Видимо, просто переволновались. Такое бывает. И со мной бывало. Давайте вашу зачетку…

Увидев, что лекторша поставила ему «хорошо», Годин чуть не расцеловал «истинную сталинистку»: он мог не только дальше учиться в ставшем уже родным институте, но и получать стипендию, не перебиваться больше на кефире и хлебе. Сегодня же возьмет на обед в столовой кусок жареной курицы! Заслужил!

Во втором семестре Алексей написал курсовую работу на кафедре твердых тел по производству керамики, так что обязательную летнюю практику отбыл на родном предприятии. Он уже совсем по-другому смотрел в окошечко на процесс закаливания изделий. И инженер-технолог Драгунов говорил с ним теперь совсем по-серьезному, почти как коллега с коллегой. Старик Григорич с большим уважением прислушивался к их разговорам и, пожимая на прощание руку, приговаривал:

– Учись, учись, Леша! Чувствую, большой из тебя человек выйдет!

«В театре „Ленком“ прошла премьера мюзикла „Юнона“ и „Авось“…

Поступили в продажу первые IBM PC (первый массовый персональный компьютер производства фирмы IBM)…

Трагически погиб лучший хоккеист СССР, двукратный олимпийский чемпион, восьмикратный чемпион мира Валерий Харламов…

Ученые сообщили об угрозе глобального потепления на Земле…»

Начались занятия на втором курсе. Предметы становились все более серьезными, глубокими, но Алексею по-прежнему давались легко. Как будто заранее в его голове кто-то подготовил полочки, по которым легко раскладывались знания. Когда нужно, он легко «снимал» с нужного места то, что требовалось.

– А ты соображаешь, Годин! – Кивал по-прежнему весьма преуспевающий в учебе Суконников.

Как-то раз посмотрел на соседа с подозрением:

– Тоже в аспирантуру метишь?

Алексей пожал плечами: