Глаза Младенца

– Да, вы помогли мне и моим сослуживцам.

– А вы помогли революции. И вот снова вам нужна наша помощь. И снова вы были готовы отдать жизнь за нашу революцию. Мне всё о вас известно. Да, судьба любит вас испытывать. Жестоко испытывать. Но вы опять проявили себя с самой лучшей стороны.

– Не всё получилось так, как должно было быть, – с небольшой грустью сказал я.

– Идеала не бывает. И получилось всё относительно неплохо. Для вас, нас и всех людей, – председатель сделал паузу. – Теперь к делу. Через десять дней планируется встреча Марсианского Совета с руководством ВОБР и избранными представителями корпоративного бизнеса на самом высоком уровне. Земляне подписали наши главные требования, предоставив независимость Марсу. Но теперь стоит вопрос о взаимовыгодном сотрудничестве и необходимых условиях реализации этого сотрудничества. Больших претензий к корпорациям у нас нет. Пусть они работают, как работали. Они дали нам свободу, точнее мы их заставили это сделать, но все экономические законы остаются в силе. Они изменятся внутри планеты Марс, потому что в наших условиях они не могут эффективно работать, но только внутри. Вся финансово-экономические требования и положения, разработанные землянами, нами будут строго выполняться. Конечно, изменения в глобальной экономике произойдут, ничто не стоит на месте. Но постепенные изменения и приемлемые для всех. Мы ничего не хотим ломать, мы хотим только перестраивать старое и строить новое. Неспешно, продуманно и эффективно.

А вот претензий к ВОБР у нас много. Организация перестала выполнять свою основную функцию. За красивыми лозунгами о человеколюбии прячется лицемерие, тщеславие и глупость. Они потеряли контроль над всем, что происходило на Марсе, уверовав в свою непогрешимость и мощь, и на Земле, полностью доверившись корпорациям, чем довели людей до кровопролития. А мы постоянно им подсказывали и пытались раскрыть глаза. Не узрели, не поверили, вот и получили. Теперь мы не будем подсказывать или просить, мы будем требовать. И если ВОБР не согласиться перестроить свою работу, избавиться от порочных сотрудников и по-настоящему заботиться о человечестве, то мы просто дискредитируем её и превратим в формальную организацию, обречённую на гибель. А это никому не нужно. Ни землянам, ни марсианам. Сейчас очень сложный период, и люди нуждаются в самом разумном, справедливом и человечном высшем суде, и ВОБР должна по своей идее возложить на себя эту миссию. Но для этого надо не делить людей на марсиан и землян, а надо беззаветно служить всему человечеству и каждому человеку.

Чип с взрывчатым веществом, который вставили вам в голову, это пусть и частный, но очень характерный пример порочных методов, используемых ВОБР. У нас есть бесспорные доказательства, и мы заставим эту организацию удалить смертельный чип с полной гарантией вашей безопасности. Никаких отговорок или случайностей. Скажу прямо, Лексис, наши условия будут очень жёсткими – или ваша свободная жизнь, или полная дискредитация ВОБР. Выбор за ней. И, мне кажется, ВОБР сделает правильный выбор, – председатель улыбнулся и глубоко посмотрел мне в глаза. – И мне кажется, Лексис, такой человек, как вы, стоит всей нынешней ВОБР.

– Я – обыкновенный человек, – скромно сказал я.

– Больше бы таких обыкновенных людей, – глубокомысленно произнёс он в ответ. – Мы всё касательно вас будет держать на особом контроле, и о положительном решении землян и пути его реализации сразу вам сообщим. А пока вас будут охранять, и ни о чём не беспокойтесь, – председатель сделал паузу, потом, заинтересованно смотря на меня, спросил. – Чем планируете заниматься в будущем? У нас на Марсе много дел, и ваша помощь была бы очень полезной.

– Я, в первую очередь, хочу вернуться на Землю. Там меня ждёт жена, сын и сад. Но я сердцем уже стал наполовину марсианином. Сейчас я занимаюсь своим ботаническим образованием и в перспективе хочу создать садовые культуры, которые могли бы прижиться в марсианских естественных условиях. Я надеюсь вернуться на Марс и вырастить здесь сад. И если можно, окажите мне в этом помощь.

– Да, никому не было дела до развития экологической системы на Марсе. Землянам нужны были только дешёвые сырьевые концентраты или продукты производства, а марсиане отдавали все силы борьбе за свободу. Марс – это в основном технический монстр. Здесь только есть заводы по производству химической концентратной пищи, теплицы по выращиванию овощей на гидропонике и парковые зоны в больших городах, поддерживаемые больше искусственными способами. Всё остальное пространство почти безжизненно, как и тысячи лет назад. Но теперь всё изменится, развитие флоры и фауны на планете будет приоритетным. Уже создан Совет по развитию природы Марса. Вы получите информацию о членах этого Совета, а они – о вас. Сотрудничайте и созидайте.

– Спасибо, – поблагодарил я всех присутствующих.

– Вам спасибо. И удачи в жизни и работе, – ответил за всех председатель.

Я со всеми дружелюбно попрощался и вышел из кабинета. Антон, сидя в инвалидном кресле, поднял на меня вопросительные грустные глаза, и я сказал ему, – через десять дней будет встреча руководства Марса и ВОБР, и марсиане на самом высоком уровне поднимут вопрос о нас, а пока мы будем под охраной, и волноваться нет причин.

Я почувствовал в Антоне думы о заброшенности и беспомощности – даже в кабинет не пригласили, и что самое обидное, заслуженно, и решительно, желая приободрить его, произнёс. – Пора заняться, наконец, твоим восстановлением.

Антона положили в медицинскую клинику. Ему провели четыре операции в течение недели, постепенно восстанавливая нарушенные связи. Операции, как сказал один из хирургов, прошли успешно. Нейронные связи частично восстановлены, медленно ходить Антон будет, но не сразу, этому надо учиться, словно маленькому ребёнку, начинающему ходить. И Антон учился, напрягая свои мозги и ослабевшие мышцы ног. Воли ему было не занимать. Через неделю он уже мог вставать, опираясь руками на костыли и медленно передвигаться с их помощью.

Пока Антон находился в клинике, я попытался всё разузнать о прошедших событиях в том подземном комплексе, где марсиане мужественно сражались рядом со мной, пока меня насильно не унесли с поля боя. Я хотел найти Мика. Я надеялся, что он жив. Мне помог один из наших охранников. Он хорошо ориентировался в Сети и сам принимал участие в обороне подземного комплекса, но другого. Охранник объяснил мне, что много лет работает специальная группа людей, которая постоянно отслеживает все события на Марсе, связанные с сопротивлением. Она взаимодействует и с военными и с революционерами. Цель её работы – сохранить в памяти имена всех марсиан, защищавших революцию и павших за свободу. Поэтому можно отследить в Сети судьбу почти каждого человека, принявшего участие в боевых действиях. Тем более что сейчас идёт подготовка к строительству мемориального комплекса, где имена всех погибших героев будут высечены в камне.

Охранник выяснил у меня точное место расположения комплекса и вывел на голографическом изображении список погибших и оставшихся в живых его защитников. Я ужаснулся, из трёх сотен шестидесяти человек в живых осталось всего семьдесят шесть и двадцать восемь числилось пропавшими без вести. Мика и его пожилого наставника среди живых не было, а Макс был в списке пропавших. Тогда мы стали просматривать списки мёртвых. И я увидел Мика. Он погиб. Мик смотрел, улыбающийся, на меня с голографического изображения, и его глаза были полны жизни. Но сейчас он был мёртв. Охранник сказал, что данные не подлежат сомнению, всё тщательно проверяется с учётом биокода погибшего и, если нет этой возможности, точных свидетельских показаний. Я печально продолжал смотреть на Мика, вспоминая его юношеский романтизм и взрослую самоотверженность. Тогда охранник, чтобы приободрить как-то меня, сказал, что его имя занесено в число мемориальных героев.

Я пришёл в себя и сказал охраннику, что в списках пропавших без вести есть имена тех, кто улетел вместе со мной на космическом транспорте. Никто из марсиан в живых не остался, их имена можно занести в списки погибших героев. Охранник ответил, что он передаст сообщение, и со мной свяжутся. Это очень важная информация. И я попросил у него найти адрес проживания родителей Мика. Он повозился пару минут, и сообщил место бывшего проживания Мика, там, наверное, живут и его родные. Я поблагодарил охранника за помощь, и он прежде, чем вернуться к своим обычным обязанностям, спросил, почему в списках нет моего имени, я же был в том подземном комплексе. Я печально улыбнулся и ответил, что моё пребывание было очень кратковременным, и так всё должно и быть.

Обдумав происшедшее, я решил связаться с оставшимися в живых марсианами и попытаться что-нибудь выяснить о смерти Мика. Но никто его особо не помнил. Только один сказал, что знал Мика при жизни, но, как он погиб не видел. Этот марсианин согласился приехать ко мне и всё рассказать о прошедших в то время тяжёлых событиях.

Я встретился с ним через три дня. Мы обменялись приветствиями, и марсианин сказал, что помнит меня – слышал обо мне и видел меня в те дни. Но я не мог вспомнить его лицо.

– Как теперь ваши дела? Проблемы с чипом решены? – участливо спросил он.

– Почти. Спасибо, – поблагодарил я, а потом продолжил. – Я хотел бы поговорить о Мике. Мне довелось с ним провести несколько часов боя при наступлении десанта. Славный парень. Но меня в прямом смысле слова вывели из боя и увезли вообще с планеты. И я только недавно вернулся на Марс, и к моему большому горю увидел его имя среди погибших. Расскажите мне о нём.

– Да что рассказывать? Обычный парень. Молодой, неопытный, оптимистичный. В принципе, как вся молодёжь. Мы вместе с ним работали в одном цехе. Много говорил непонятно о чём, но работал хорошо. Смышленый был и усидчивый. Жалко, конечно, что погиб, – марсианин задумался, не зная, что ещё сказать, и добавил. – У него был наставник по работе. Он его обучал. Тоже погиб.

Я кивнул головой, показывая, что знаю его наставника и знаю, что он тоже погиб. Я понял, что особо дружеских отношений у марсианина с Миком не было. Просто сосед по рабочему месту.

– Как происходили события в те страшные дни? – спросил тогда я.

– Мы продержались четыре дня. Нашу группу из четырнадцати человек зажали десантники в тупике. Предлагали сдаться. Батареи на нуле, кроме ножей ничего нет. Тогда командир дал команду идти в рукопашный бой. Но какой рукопашный бой против вооружённого до зубов десанта. Нас быстро положили нервно парализующими пулями. Но когда всех нас, оставшихся в живых, отправляли в госпиталь и временный пункт заключения, все десантники отдали нам честь. Стали уважать за стойкость и храбрость. Вот такие были дела.

– Не помните Макса?

– Как же, конечно, помню. Он у нас был самым главным. Умный и смелый был марсианин.

– Он тоже погиб?

– Считается пропавшим без вести. Но думаю, временно. Сейчас в подземном комплексе идут поисковые работы, и его останки скоро найдут. – Я с большим вниманием смотрел на марсианина, и он стал рассказывать. – Всё шло по плану. Мы держали позиции, сколько было возможно, а потом отходили за следующие укрепления. Но неожиданно десант прорвался в одном направлении и рассёк наши силы. В принципе ничего страшного не было. Каждый отряд мог действовать самостоятельно. Но проблема была в том, что одно помещение с секретным оборудованием не было взорвано. Кто-то дал промашку, или неудачно сложились обстоятельства. Макс с небольшой группой марсиан пошёл на прорыв, чтобы взорвать это помещение. Никто из них не вернулся, но оборудование было взорвано. Думаю, Макс похоронен там.

– Макс жил революцией и погиб за неё, как герой, – сказал я.

– Мы все жили революцией, и все умирали или готовы были умереть за неё. Иначе бы она и не состоялась, – поправил меня марсианин.

– Да, иначе бы она не состоялась.

Поговорив со мной ещё немного, марсианин, сославшись на дела, пожелал мне удачи и попрощался. А я пожелал удачи ему.

Пришло сообщение от руководства Совета, что я и Антон можем возвращаться на Землю. Там всё готово для нашей встречи и проведения операции. Антон, бодро смотря на меня, сказал, что готов к полёту и занятия продолжит в дороге и на Земле. Я понимал, что он не хочет, чтобы я терял время из-за него. Но я попросил сначала навестить одного человека здесь на Марсе, а потом уже лететь домой. Он, немного расспросив меня об этой поездке, согласился. Мы полетели к матери Мика. Она жила в городе, в котором погиб Том (я с тоской смотрел на знакомые улицы), в двухэтажном многоквартирном жилом блоке.

Открывшая дверь женщина по привычке настороженно посмотрела на нас, мы для неё были землянами.

Мы поздоровались, она недоверчиво поздоровалась в ответ.

– Мы ищем мать Мика, – сказал я.

Настороженность исчезла с лица женщины, её сменило понимание, что революция уже свершилась, и печаль по погибшему сыну. – Я его мать, – ответила она и пригласила нас пройти в помещение и сесть за стол. Женщина посмотрела с сочувствием на Антона, пока он неловко усаживался, а потом перевела ожидающий взгляд на меня. А я не знал с чего начать.

– Я был рядом с Миком в те страшные дни и сражался вместе…, – я запнулся.

Она смотрела на меня, не понимая, как я мог сражаться вместе с Миком. И даже если это правда, то где я пропадал столько времени, и почему обо мне никто ей не говорил.

– Нет, это не правда, я не сражался вместе с ним, только пару часов. Я бросил его на поле боя и улетел с планеты, – резко поправил я себя. Антон попытался возразить, но я перебил его. – Мик попросил меня передать вам, если погибнет, вот это кольцо. Его подарила ему любимая девушка.

Я положил на стол кольцо. Женщина нежно взяла его и стала поглаживать, словно в нём сохранилось тепло Мика.

– Я не знаю имени этой девушки, Мик не сказал, а я не сообразил спросить, но я знаю, что она его любила, – женщина странно смотрела на меня, и я не понимал, верит она мне или нет. – По справедливости погибнуть должен был я, а не Мик. Но не всё в мире происходит так, как должно быть.

Женщина продолжала смотреть на меня печальными глазами, и я не знал, что ещё сказать.

– Решает Мировая гармония кому умирать, а кому жить. Не думаю, что она ошибается, – наконец, тихо произнесла она.

– Часто решают люди и часто неправильно, – не согласился я.

– А вы что думаете? – спросила женщина Антона, посмотрев сначала на костыли, а потом на него.

Антон чуть замялся под глубоким взглядом женщины, словно она знала, какую роль он сыграл в судьбе Мика, но ответил. – Думаю, что правы и вы и Лексис. Но я бы добавил ещё и случай. Непредсказуемый случай, независящий от намерений людей и законов Мировой гармонии. И все три составляющие в комплексе определяют судьбу человека. Часто решающим фактором является выбор людей, иногда – предназначение Мировой гармонии, реже – просто случай.

Но не стоит копаться, кто больше виноват в гибели вашего сына. Самое главное, он умер достойно. Да, молодым, но уже настоящим человеком, – Антон взглянул на женщину и поправился. – Настоящим марсианином, отдавшим жизнь за свободу других людей, – он сделал паузу. – Я бы с радостью погиб, как ваш сын, но судьба не пощадила меня и довела до нынешнего состояния, – с горечью сказал Антон. – И дело не в физическом состоянии, – он приподнял костыль, – а в состоянии разума.