Если б не друзья мои?

– Не переживай, мы своего брата в беде не бросим. И напоим и накормим,– заверил его Серега,

Все рассказал? Тогда ложись, отдыхай.

Еще через пару дней в ,,боевых потерях,. оказался весь батальон. Слоняющие без дела люди, сонные от жары, ходили кругами по лагерю, в ожидание одного единственного приказа: смены и отправки домой.

– Документы ,говорят, готовят,– делились они слухами друг с другом, – потом кого поездом, кого самолетом.

– Когда забирали , никаких документов не спрашивали, все моментом. Нет военного на тебе новый . Не годен:– сгодишься,– бурчал от безделья Серега, – А мы как с тобой Леха? Побыстрей, или помедленней?

– Да хоть на карачках, но побыстрей от сюда.

,, Как поощрить людей? На торжества на длинные речи и красочные плакаты нет времени Рублем? Но к премиальному рублю свести такое дело нельзя. Объединенный профсоюзный комитет управления строительства АЭС (его председатель Виталий Федорович Куренной днюет и ночует здесь) решил применить и такие формы поощрения: фотографирование лидеров у развернутого знамени управления, благодарственные письма, в том числе и семьям, эвакуированным в другие районы, вручение наборов книг популярных писателей…..,,

Корреспондент ,, Труда,, С.Прокопчук

В начале июля 1986 года невдалеке от украинского села, на расчищенной под плац, утоптанной сапогами за два месяца бесконечных построений, ровными шеренгами стоял батальон.

Перед строем стоял стол, накрытый красной скатертью, за ним командование батальона.

– Вы достойно выполнили поставленную перед нами задачу– начал свою речь комбат,– никто , кроме вас, кроме советского солдата, не справился бы с ней. Я был вашим командиром в эти трудные месяцы, и хочу сказать, что за все время, как я стал офицером, у меня не было под командованием, лучше солдат, чем вы. Спасибо вам от моего имени, от имени командования. Благодарю вас за службу.

44

Сейчас поименно, будут вызывать к столу. Получите свои военные билеты с отметкой, что вы были здесь, также получите карточки, индивидуальных доз облучения, и наконец, небольшие подарки , от Киевского горкома комсомола.

Сидя в палатке, Серега, недоуменно вертел в руках книгу, в багровом переплете, с золотистым теснением:– ,, Герои– комсомольцы,,.

– На хрена она мне, Лешка. Про меня здесь ни слова. Бумага атласная, вся в портретах, точно не наших, и даже не родственников. Даже в сосняк с такой бумагой не сбегаешь.

– А ты на первой странице глянь, – Лешка держал в руках такую же книгу.

– Участнику ликвидации последствий аварии на Чернобыльской Атомной станции, – прочитал Серега,– Это сколько же они бумаги извели?

– Для Чернобыля ничего не жалко. В военном тоже отметка стоит:– участвовал в ликвидации последствий аварии, и дата,– добавил Лешка.

– Читал я. Только не понятно, в каком месте участвовал,– отмахнулся Сергей.

– Какая разница, главное домой, живы, здоровы. Чего еще надо?

– Убывающие! На склад, переодеваться! – подал команду дневальный.

– Слушай, кусок,– спрашивал у старшины переодетый в старую форму Серега,– вот она здесь, у тебя на складе, пролежала два месяца. Без всякой обработки. Часы, кольца :-все на нас. Мы что всю эту радиацию с собой домой потащим?

– Чего привязался? Отстань . – суетился старшина, разбирая форму,– мое какое дело. Сказали выдать: – выдаю. А про все остальное, сходи у начальства спроси.

– Кусок, а сколько ты рентген заработал, сидя в лагере на заднице, и её же тщательно облизывая начальству. У меня около 24, у Сереги почти 25. Не удивлюсь если у тебя больше. Так сколько же?– вступил в разговор Лешка.

– Ты кто такой? Чтоб я тебе докладывал? Шмотки получили? Вот и валите отсюда, – огрызнулся старшина.

– Мне дружок про Афган рассказывал. Он там в десантуре , по горам лазил. – вспомнил Сергей, – говорит, возвращаемся как-то раз с очередного выхода, а у нашего водовоза орден Красной Звезды. Так что и там, на войне, самые уважаемые люди, штабные, да кто поближе к начальству.

Вот и у нас. Мы с тобой всю ,,зону,, отползали, а они в лагере больше нас с тобой дозу схватили.

– Не переживай. У них вместо совести, давно, что нужно выросло. Кесарю – кесарево. Домой Серега едем, домой, – обрадовано стукнул друга по плечу Лешка.

Письмо начальника 3-го Главного управления Минздрава СССР

№ У-2617 от 27.06.86

Об усилении режима секретности при выполнении работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС

… .4. Засекретить сведения об аварии.

…. 8. Засекретить сведения о результатах лечения.

….9.засекретить сведения о степени радиоактивного поражения персонала, участвующего в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.

Директивное письмо Первого заместителя Министра Здравоохранения СССР Щепина О.П.

От 21.05.86г. №02-6/83-6

Министру Здравоохранения Украинской ССР Романенко А.Е.

…, , В соответствие с раннее данными указаниями, лицам, подвергшимся воздействию радиоактивного облучения, находящимся в стационаре и не имеющим признаков острой лучевой болезни, при выписке устанавливается диагноз ,.вегето-сосудистая дистония,,

….,,работникам, привлекаемым к аварийным работам, при получении предельно допустимой лучевой нагрузки и в случаях их поступления в стационар для обследования, также выставлять диагноз ,,вегето-сосудистая дистония,,, так как они практически здоровы и не подлежат привлечению к дальнейшим аварийным работам на установленный срок,,

В последний раз батальон слушал своего командира.

– Сейчас будет погрузка на машины. Поедете в город Белая Церковь. Там на территории воинской части для вас организован санпропускник. Затем кто самолетом, кто поездом:– домой.

У меня к вам, последняя просьба:– никому не говорите, что вы видели и делали здесь. Никому, даже самым близким. Даже жене на ушко. Постарайтесь это все забыть, как плохой сон, как видение. Желаю вам всего доброго, и еще раз спасибо за службу!

– Товарищ майор, а вы что? Не с нами?– с сожалением крикнули из строя.

– Мне еще надо дела сдать, никуда не денешься: -служба,– ответил комбат,– а потом тоже домой. Может, еще встретимся на каких – нибудь сборах.

– Лучше в ресторане, за столом,– поправил строй слова комбата

Машина за машиной выезжала с грунтовки на асфальт, сидящие в кузовах смотрели на удаляющийся лагерь, ставший родным, за два долгих месяца. На вытянувшуюся , ровными рядами тяжелую технику, автопарк, на выцветший под солнцем брезент палаток, на убегающую в бесконечность колючую проволоку ,,зоны,, ,,Зоны,, аварии в которой за исключением редких дней, они отслужили эти два месяца, месяца первых недель ликвидации последствий аварии.

Ехали молча, в душах переворачивая это время, еще до конца не понимая , следовать им советам комбата, и забыть все, толи наоборот , спрятать все в самые сокровенные уголки памяти.

Колонна все быстрее накручивала на колеса километры, увозя своих пассажиров от опустевших сел и деревень, от надписей ,,до,, и ,,после,, на воротах домов. От щитов с желтым ,,пропеллером,, радиации с обязательной надписью ,,опасно,,. Увозила в другой мир, в другую жизнь, где этого ничего нет и, дай Бог, чтоб никогда не было.

….Разрушение реактора привело к радиоактивному загрязнению территории вокруг станции на площади около одной тысячи кв.км. здесь выведены из оборота сельскохозяйственные угодья, остановлена работа предприятий, строек и других организаций.

Только прямые потери в связи с аварией составляют около двух миллиардов рублей…..