Вот был слуЧай 2. Сборник рассказов

Емельян Спиридонович посмотрел на часы. Стрелки показывали десять минут третьего.

– Курить можно? – спросил он, у прикрывшего глаза стража турникета.

– Не положено, – открылся в ответ один глаз.

Нервничая от неуступчивого сторожа, ставшего препятствием на пути перспектив, Емеля стал выписывать круги, перед конурой охранника.

– Вас и в засадах, я смотрю, учили сидеть, – спросил он, решив схитрить, – в туалет не тянет? А то можешь сбегать, я пока за тебя посторожу.

–Разбежался, – открылся второй глаз, – даже и не думай. Я в группе всех пересиживал. Ты давай, перед глазами не мельтеши. Собрался курить, иди, покури.

Емеля, мысленно послав охранника в далекие дали, повернулся и направился к выходу. Не успел он пройти пару метров, как в конуре охранника, заверещал телефон. Он прислушался.

–Дежурный по КПП, слушает, – ответил страж, – как вы говорите? Горбачев Емельян Спиридонович?

Смотрю в журнале. Минуточку. У меня такой фамилии на пропуск нет.

–Да я, это, я, – заявил о себе Емеля, возвращаясь назад.

– Таковой здесь имеется, – доложил в трубку страж турникета, услышав его, – но в списках его нет.

–Про меня спрашивают? – поинтересовался у него Емеля, подойдя к будке.

–Сейчас придут за тобой, – ответил тот, – запишу ответственного в журнал, тогда пойдете.

– Можно подумать. Секретное предприятие, – хмыкнул Емеля, – когда я тебе еще сказал, что меня ждут, а ты не верил.

– По инструкции – в журнале нет. Стой и жди, – ответил охранник.

–Емельян Спиридонович! – выбежала к будке, откуда – то из глубин здания Ксения Сорняк, – извините, что заставили ждать. С этим пропускным режимом сплошные проблемы.

– Это у режима с вами проблемы. Никакой дисциплины, – буркнул в ответ охранник, разворачивая журнал, – записывайтесь.

Ксения, быстро чирканула в журнале, и позвала Емелю, – проходите Емельян Спиридонович.

Он выпятил грудь, расправил «ленинский» галстук. Гордо, насколько смог, прошествовал мимо стража, который сидел в своей конуре с довольным выражением лица, как защитник, отстоявший в трудной осаде, свою крепость.

– Не забудьте назад проводить, а то не выпущу, – с сарказмом проговорил он им вслед.

–А я уж вся переволновалась, – сказала она Емеле, когда они шли по длинному коридору, – времени уже вышло, а вас нет и нет. Думала, что подвела Владимира Владимировича.

– Это, которого? – вспыхнувшая в мозгу догадка, ослепила Емелю, – неужели увижу?

–Да ну что вы, – потянула, притормозившего его, Ксения, – рановато вам еще на такую высоту. Владимир Владимирович, мой шеф, просто полный тезка нашего президента, а фамилия его Ульянов.

– Не пойду, – остановился, решительно закачав головой Емеля, – чувствуя я, от этих тезок, ничего хорошего не будет.

–Емельян Спиридонович, ну что за предрассудки, – стала выговаривать ему девица,– договорились же. А потом, вы тоже … Главному Российскому бунтарю Емельяну Пугачеву, тезкой приходитесь.

– Так только по имени, – возразил Емеля, – а потом, Пугачев – то когда был? Да и знаете, почему меня Емельяном назвали?

– Интересно, почему?

– Родители не могли никак решить, как меня назвать. Решили из сказок. А так как там Иванов, пруд пруди, вот так и стал я Емелей.

–Хорошо не из классиков, быть бы вам, каким ни будь, Митрофанушкой, – пошутила Ксения.

В коридоре стали встречаться люди, с бумагами в руках, входившие и выходившие из помещений.

7

– Далеко еще, до студии? – спросил Емеля.

– В студию хотите, – ответила Ксения, – понимаю. Нет, сегодня мы вас не в студию пригласили. Пригласили мы вас по важному, можно сказать, государственному делу. И идем мы на встречу с

Владимир Владимировичем, в прошлом партийным руководителем, а в недавнем прошлом – депутатом. Сейчас он находится на не менее нужной нашему президенту и государству работе.

– А, какую работу? – шепотом, спросил у нее, Емеля.

Она пострела на него таким взглядом, что он сразу понял, ответа не получит

Ксения остановилась у двери под тринадцатым номером, на которой красовалась красного цвета табличка. На красном фоне чернело «ТПР» большими буквами, и приписанной от руки буквой «у».

– Ну, вот и пришли, – кивнула она на дверь, – сейчас все и узнаете. Ну как? Вы готовы?

Успокаивая, присутствующую в таких случаях, внутреннюю дрожь перед неизвестным явлением, Емеля поправил галстук, мазнул, приглаживая, ладонью по волосам

– Готов. Но перед тем как войти, хотел бы знать, что обозначают эти буквы, – приложил он ладонь к вывеске, – а то неудобно получиться. Иду, а не знаю куда.

– Они обозначают « Товарищество пред пенсионеров России, – уважительно произнесла Ксения,

– пока товарищество. После выборов, собираемся преобразовываться в партию.

–А «У», как расшифровывается? – спросил Емеля, – вместе – то получается «ТПРу» вроде как, лошадь останавливают.

– Тот, кто приписал, нашу деятельность остановить и хочет, – возмущенно ответила Ксения Сорняк, – только наш не остановишь, – повысила она голос, – у нас отличные перспективы, одна из самых лучших программ, о нас знают на самом …

Ее монолог прервала открывшая дверь комнаты под номером тринадцать с вывеской «ТПРу»

В проеме двери стоял полноватый мужчина, в очках с золотым ободком, с улыбкой во все свои тридцать два зуба защищенных броней металлокерамики.

– Проходите, заждались мы вас, – приветливо отступил он в сторону, протягивая руку.

Пожав Емеле руку, он рукой показал на один из стульев, обнимающих спинками продолговатый стол. Подождал пока пришедший, займет указанное место, и уселся в солидное кожаное кресло под большой панорамной фотографией. На фото улыбающийся президент пожимал руку женщине, а из окружающей их толпы, к президенту тянулись другие руки, надеясь на державное пожатие. Среди жаждущих пожатия лидера, ярко выделялось лицо мужчины, в широко открытом рту, которого белели двумя ровными рядами зубы.

– Я думаю, это вы. Ну, вот этот мужик с зубами, как у вас, – спросил Емеля, показывая на фото.

–Ну, конечно же. Это наш уважаемый Владимир Владимирович, который вместе с нашим дорогим президентом совершает одну из рабочих поездок по стране, – ответила за хозяина кабинета Ксения.