Сказки для Женечки

Насколько знал парень, подобных пророков было великое множество. Студент сразу понял, что, вряд ли удастся ему угадать, о ком идёт речь? Он с сильной опаской спросил: – «Которого, ты имеешь в виду?»

– Того, который увидел, как колесница, блистающая полированным золотом, спустилась с неба на землю и замерла возле него.

– «Это тот старец, что решил, будто Бог внял его многолетним мольбам. Учёл большие заслуги в монашеской жизни и прислал за ним транспорт, чтобы доставить на небо?» – неуверенно вымолвил парень.

– Он самый. – не вдаваясь в подробности ответил шептун и задал новый вопрос: – Ты помнишь, что с ним случилось после того?

– «Пророк подошёл к колеснице». – начал студент неуверенно: – «Поднял ногу с земли на ступеньку из золота, но остановился в последний момент. Он неожиданно вспомнил, что не поблагодарил за оказанное Богом доверие?»

– Именно. И что было дальше?

Почувствовав, что покраснел от стыда, Миша закончил, как прилежный начётчик из прошлого века: – «Колесница рассыпалась в прах. Монах раскаялся в том, что поддался греховной гордыне и ввергся в соблазн. Однако, это уже не смогло его оправдать.

Несмотря на большие заслуги пророка, Бог наслал на него наказание. Пустынник болел всю свою долгую жизнь. Нога, которую он занёс на ступеньку золотой колесницы, сильно гноилась!»

Услышав ответ, голос, располагавшийся за правым плечом, ничего не сказал. Миша неожиданно вздрогнул, словно вышел из какого-то ступора и посмотрел перед собой. Рядом по-прежнему стояла красивая девочка. Она широко улыбалась и протягивала студенту сияющий круглый предмет.

Архитектор сосредоточил свой взгляд на подарке. На Мишу вдруг накатило большое желание. Он вновь захотел получить вожделенный писательский дар. Студент протянул левую руку к мерцавшему шарику и почти прикоснулся к нему дрожащими от вожделения пальцами.

В самый последний момент, Миша внезапно одумался, словно древний пророк. То ли, рассказ о пустыннике его так напугал? То ли, до него вдруг дошёл очень важный вопрос: – Как странная девочка очутилась в его съёмной квартире, запертой изнутри на засов? Не иначе, как это происки демонов.

Раздался оглушительный звук множества разбившихся стёкол. Сияние шарика сильно мигнуло. Сгусток яркого света мгновенно померк. Тесную комнату заполнил непроницаемый мрак. Кто-то печально вздохнул за левым плечом. Что-то прошелестело возле самого уха. Стылый мертвенный воздух коснулся лица человека.

Нервный озноб возник на затылке студента и шершавой ладонью прошёл по спине. Миша стоял, словно приклеенный к полу. Он трясся от сильного страха и ждал неизвестно чего.

Наконец, глаза привыкли ко тьме. Парень вдруг понял, что девочка пропала бесследно. Он поднял дрожащую руку и вытер лоб, покрытый холодной испариной.

Между тем, страх, заполнивший душу студента, никуда не исчез. Крупная дрожь не утихла. Она продолжала его сотрясать, как осенние ветры треплют сухую листву.

Миша упал на диван. Нырнул под одеяло и сжался в плотный комок. Ещё долгое время, парень пытался успокоить дыхание и унять судорожные сокращения мышц.

Студент размышлял: – Может быть, зря я отказался от вожделенного дара?

– А как вы поступили бы в такой ситуации? – вдруг он спросил у родителей Женечки. Мама и папа девчушки переглянулись, но не решились ничего ответить ему.

Подарок

У мамы Женечки было много подруг. Одну из них звали Лерой. В этом году, ей повезло. По какой-то неясной причине, начальник пришёл в добродушное настроение и отпустил её в отпуск не в декабре, как грозил, а в конце жаркого августа.

Узнав о сногсшибательной новости, девушка озаботилась тем, где и как провести чудесное время? Полазила по интернету. Нашла и заказала путёвку в пригородный пансионат.

С трепетом ждала две недели, не передумает ли грозный руководитель, и вот, наконец, настал прекрасный момент. Начался заслуженный отдых, а завтра она покинет Самару на целых четырнадцать дней.

Перед самой поездкой девушка неожиданно вспомнила, что нужно купить несколько разных безделиц, и собралась сходить в магазин. Вышла из дома. Посмотрела по сторонам и широко улыбнулась.

Солнце светило уже не так ярко, как в знойном июле, но достаточно сильно, чтобы можно было купаться. По небу плыли белые клочки облаков, а лёгонький ветерок приятно смягчал полуденный зной.

Лера решила сбегать на пляж. Немного позагорать, поплавать в тёплой реке, а потом, идти за покупками. Тем более, что возле набережной имелось великое множество небольших магазинов.

Она быстро доехала до любимого места берега Волги. Выбрала зонтик, стоящий недалеко от воды, и пару часов предавалась безделью. Шла середина рабочего дня, людей вокруг было мало, и ей никто не мешал.

Искупавшись и полежав на широкой подстилке, Лера оделась. Поднялась по узенькой улочке, идущей среди старых кварталов, и попала в центральный район любимой Самары.

Прошлась по недорогим магазинам. Купила всё, что ей нужно и вновь вышла на воздух. Солнце тихо клонилось к закату. Народ покидал душные офисы, и пешеходная зона заполнилась усталыми гражданами.

Появились лотки с различным мороженым, орешками и другой ерундой, что любят впаривать всем отдыхающим во всех уголках нашей планеты. За ними подтянулись бродячие музыканты и продавцы сувениров.

Среди них оказались художники, резчики и другие умельцы, предлагавшие своё рукоделье. Заняться Лере было особенно нечем. Она находилась в заслуженном отпуске. Никуда не спешила и решила пройтись по улице, где царила оживлённая сутолока.

– Вот и у нас появился «Бродвей». – размышляла она: – «Бродят граждане без всякого дела и в любой летний вечер, здесь толчется столько народу, словно сегодня праздничный день».

Девушка шла среди редкой толпы и глазела по сторонам. Подходила к прилавкам. Смотрела на безделушки, но не могла придумать причину, чтобы что-то купить. Ничьих дней рождений в ближайшие месяцы не было, а баловать людей в серые будни у нас, как-то не принято.

Прошагав половину квартала, Лера наткнулась на уличного художника, который зарабатывал тем, что рисовал портреты прохожих. Девушка бросила взгляд на красивого парня, сидящего перед мольбертом.

Заглянула через плечо живописцу и отметила, что карандашный рисунок довольно похож на модель. Рука мастера летала над белой бумагой. Наносила уверенные, небольшие штрихи, и сходство проявлялось всё чётче.

Лера не была шикарной красавицей. Относилась к себе довольно скептически и привычно подумала: – «Нужен ли мне мой портрет?» – решила, что и так видит себя в зеркале каждое утро, а дарить его, в общем-то, некому. К тому же, у неё полно фотографий. Ноутбук забит под завязку.

Девушка двинулась дальше и наткнулась на стойки, на которых висели картины. Тут были полотна на все вкусы и кошельки. Маленькие и большие. Вызывающе яркие, и мерцавшие оттенками пастельных тонов. Пейзажи, марины и натюрморты.

Здесь же стояли фэнтезийные рыцари. Принцессы, одетые в бронелифчики. Животные инопланетного вида, вампиры и вурдалаки. Среди них мелькали мрачные замки, «облитые» лунным призрачным светом.

Один из них чем-то привлёк внимание Леры. Она шагнула поближе и увидела старый готический дом, воздвигнутый на высоком холме. Большая луна висела в верхнем углу полотна, но каким-то неведомым образом освещала передний фасад, находящийся ближе к дотошному зрителю.

То ли, в саду имелись скрытые в траве фонари? То ли, в небе парил ещё один спутник планеты, не попавший в поле зренья художника? Как бы то ни было, но свет падал с разных сторон и позволял рассмотреть кирпичную кладку, которая должна была оказаться в тени. Оконные проёмы тонули во мраке, а дорожка перед крыльцом сияла мертвенной зеленью.

Девушка взглянула на мрачный пейзаж, и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Похожее ощущение она испытала только раз за недолгую жизнь. Когда попала в Национальную галерею искусств, в Вашингтоне.

Там она вошла в большой зал живописца Эль Греко. Огляделась по сторонам и удивилась тому, что здесь нет посетителей. В то время, как в других помещениях их гуляло изрядно.

Решив, что так случайно совпало, Лера пошла вдоль стены, на которой висели портреты испанских вельмож. Она любовалась полотнами старинного мастера, но чем дольше смотрела на них, тем более неуютно себя ощущала.

Душу наполнило растущее беспокойство, постепенно переходящее в неосознанную тревогу. А когда она встретилась взглядом с картиной, изображавшей доктора де ла Фуэнте, её кожа покрылась мурашками.

Казалось бы, что может быть страшного в портрете пожилого мужчины, стоящего в три четверти оборота? Так же, как многие картины Эль Греко, она изображала верхнюю половину фигуры. Фон чёрный, нейтральный. Одна рука доктора опёрлась на толстую книгу, другая опущена вниз и почему-то указывает на ноги зрителя. Мол, глянь, что там у тебя?

Как бы там ни было, но Лера не смогла дойти до конца экспозиции. Повернула к ближайшему выходу и, сломя голову, помчалась к дверям. Выскочила в небольшой коридор, где наткнулась на пожилую служительницу. Заговорила с ней о погоде, а потом, поделилась впечатлением от просмотра полотен Эль Греко.

– Да. – согласилась музейная «бабушка»: – Многие говорят тоже самое. Мол, чувствуют на себе чей-то внимательный взгляд. Мороз продирает по коже или с ними случается, что-то очень на это похожее.

Посетители мало ходят по залу, и стараются оттуда сбежать, как можно скорее. Я тоже не люблю в него заходить. – она немного помялась и доверчиво прошептала: – Есть люди, которые утверждают, что всё дело в портрете старого Доктора.

– Де ла Фуэнте? – спросила удивлённая Лера, которая почему-то запомнила странное имя, написанное на узкой табличке.

– Да, да! – воскликнула женщина. Истово перекрестилась и тихо добавила: – Да простит меня дева Мария, но ходят упорные слухи, что он был чернокнижником. Успешно лечил тех больных, от которых отказались коллеги, да и сам он прожил до восьмидесяти лет. И это в шестнадцатом веке, когда средняя продолжительность жизни, не достигала и сорока с небольшим.

– Зачем же художник его рисовал? – спросила Лера у женщины: – Ведь в те времена, инквизиция переживала расцвет, и за связь с чернокнижником можно было попасть на костёр.