Дорога на фронт

Обратно в Азербайджан шли вагоны, груженные боеприпасами и различным оружием. Они сходили на берег и без перевалки, немедля отправлялись на фронт, стремительно отступающий к Волге.

Судов, оборудованных для перевозки вагонов, катастрофически не хватало в Баку. Поэтому, пустые цистерны решили буксировать, как обычные баржи. Железнодорожные рельсы подвели к пологому берегу и уложили их так, что они ушли в глубину три с лишним метра.

Оказавшись поблизости, Яков подумал: – «Как же будут спускать эшелоны?»

Всё оказалось на удивление просто. Матросы бросали с катера трос. Железнодорожники крепили его к большому крюку своей длинной сцепки. Буксир осторожно тянул на себя.

Паровоз понемногу сдавал в сторону Каспия. Он тормозил весь состав, чтобы не разгонялся очень уж сильно. Таким образом, резервуары на железных колёсах, один за другим, потихоньку спускались в солёное море.

Каждая «бочка» весила более двенадцати тонн. Однако, они не тонули. Благодаря выталкивающей силе воды, цистерны, как поплавки держались на волнах. Их выводили на рейд и цепляли к тому теплоходу, что уходил в Красноводск.

Моряки сразу заметили, что пустые двадцати пяти кубовые ёмкости слишком уж поднимаются над уровнем моря. Поэтому, ведут себя весьма неустойчиво. После первого рейса, «бочки» взялись наполнять сырой нефтью, добытой в Баку.

С подобной загрузкой, они выступали над волнами только на четверть своей высоты. Увеличенье осадки не позволяло теперь кувыркаться цистернам. Благодаря подобной методе, их соединяли в цепочки. Получался большой караван длинной, до тридцати пяти штук.

Заключение

Прошло много лет после разгрома фашистской Германии. Поседевший зенитчик решил навестить свою малую родину. Очень хотелось увидеть престарелую маму с отцом, братьев, сестёр и их многочисленных чад.

Яков Малинин взял месячный отпуск, положенный ему по закону, как инженеру-электрику. Купил билет в самолёт «Ил-18» и через два с половиной часа, приехал в столицу Азербайджана, Баку.

Большая часть его времени уходила на посещенье родных, старых друзей и знакомых. В свободные от визитов часы, Яков с наслажденьем гулял по широким бульварам южного города.

С огромным трудом он узнавал дорогие сердцу места, где не бывал уже многие годы. На одном из центральных проспектов, Яков нос к носу столкнулся с пожилым человеком.

Не зная, зачем это делает, Яков напряг ослабевшее зрение. Навстречу ему шёл какой-то мужчина, который опирался на трость. Судя по хромоте и седине в волосах, он был ровесник зенитчика.

На груди пешехода ярко сверкал новенький памятный знак «Участник ВОВ». Он посвящался двадцать пятой годовщине окончания Великой Отечественной. Их изготовили не очень давно и выдавали лишь ветеранам войны. Очередь в военкомате возникла невероятно большая. Черёд постаревшего Якова ещё не пришёл.

Чуть ниже почётного знака, висел целый набор узеньких воинских планок. Среди них бросались в глаза колодки двух боевых орденов – «Красной Звезды» и третьей степени «Ордена Славы».

Глаза двух мужчин неожиданно встретились. Яков сразу же понял, кто сейчас перед ним. Это был тот самый курсант, что в далёком 42-м, побоялся поехать на фронт. Он купил боевой пистолет на рынке Баку и совершил «самострел» в левую ногу.

Встречный прохожий тоже заметил своего однокурсника по довоенной «БУЗе». Он изменился в лице и вдруг побледнел с удивительной силой. Немолодое лицо стало мертвенно-серым. Пожилой человек резко свернул в правую сторону и, почти что бегом, устремился по узенькой улочке.

Яков опешил от столь неожиданной встречи. Потом, посмотрел вслед однокашнику. Тот спешил, совсем не хромая, и держал трость в руке, как черенок от лопаты.

Оправившись от изумления, Яков подумал: – «Может быть, в 42-м он получил не расстрел, а срок в штрафном батальоне? Скорее всего, верно служил и доблестно дрался? Искупил ту большую вину своей пролитой кровью? Честно заработал награды и теперь гордо их носит всем на показ?»

Затем, Яков вспомнил о том, что три года назад, был он проездом в Москве, на Казанском вокзале. Тогда он шагнул на перрон, забитый людьми, и столкнулся с тем любопытным бойцом, с которым воевал в Сталинграде.

С тем самым солдатом, что ехал с ним в санитарном вагоне до города Куйбышев. Оттуда, офицера отправили в Горький. Павел же был без сознания, и они не смогли тогда обменяться личными данными.

Всего одни сутки, зенитчики воевали на одной батарее. Однако, мужчины сразу узнали друг друга и бросились тотчас обниматься. Они взахлёб говорили до тех самых пор, пока не раздался гудок отходящего поезда.

Бывший пушкарь прыгнул в тамбур в самый последний момент. Он прокричал командиру свой адрес и попросил черкнуть пару строк. Яков запомнил номер дома, город и улицу и тут же занёс всё в блокнот.

С тех пор, они с Павлом общались по телефону и письменно. Обменивались новостями и поздравлениями перед каждыми крупными праздниками.

– «Почему же тогда, мой бывший сокурсник, не захотел поболтать со старым товарищем? Почему, он удрал, словно наткнулся на призрака, вставшего из глубокой могилы?» – заколебался зенитчик: – «Выходит, что в 42-м, ему удалось отболтаться от всех обвинений, а все эти награды он просто купил! Так же, как и памятный знак!*»

Честно прошедший Войну, Малинин Яков Семёнович печально вздохнул. Выкинул из головы неприятную встречу и, любуясь прекрасным Баку, двинулся дальше.

Примечания автора:

* В семидесятые годы, в Азербайджане настала «эпоха дашбаша**». Тогда стало можно купить всё, что угодно. Вплоть до звания «Героя Социалистического Труда».

** дашбаш – нажива, торговые махинации (перевод с талышского***)

*** талы?шский язы?к – язык талышей, является прямым потомком или ближайшим родственником иранского языка азери (азари), бывшего в употреблении на территории Азербайджана до прихода сельджуков. Распространён в Талыше ( область на крайнем юго-востоке Закавказской республики).

–22.11.2022