Брат человеческий

– Пусть полежат.

– Косой ты слышишь?

-Слышу.

Над рекой слышался шум приближающейся моторки.

– Наша?

– Не знаю. Рано еще. Ты вот что, затихарься в палатке, а я вот, пожалуй, отойду вон за ту сосну. Мощная сосна. Постою – ка за ней. А там по обстоятельствам. Мы теперь не одни. Понял?

Он ласково похлопал по прикладу автомата.

– Иванов! – крикнули с лодки. – Иванов!

– Где он? Посмотри-ка в бинокль.

– Да вот он товарищ, капитан. Спит у пенька. Разомлелся на солнце.

– Давай к берегу.

Лодка зашуршала о песок.

– Петров в лодке с Казбеком побуль. Я сейчас разбужу этого соню. Едем дальше.

– Пацаны, все еще здесь? Я же вам сказал…

Подойдя к лагерю, капитан в нерешительности остановился. Рука автоматически выхватила из кобуры пистолет.

– Не рыпайся, капитан. – раздался зычный окрик.

Из – за сосны, щёлкнув затвором автомата, вышел Косой. Широко расставив ноги с ехидной ухмылкой, целясь в капитана, бросил:

– Собаку пожалей. Пристрелю.

Казбек заливался лаем до хрипоты.

– Петров, – скомандовал капитан, – попридежи Казбека. – Поговорим пока.

Из палатки, весело смеясь, выскочил Кащей.

– А и ты петушок здесь. Хорошо. Поти все в сборе.

– Хорошо, хорошо. – изгибаясь и размахивая перед собой ножом приближался зек к капитану. – хорошо, наконец – то горлышко твое поласкаю.

Капитан направил на него пистолет.

– Стоять Спицын, на месте стоять. Стреляю.

Кащей замер.

– Ну что капитан? Жить хочешь?

– А ты?

– Я? Я хочу. На свободе хочу. Три дня на свободе уже, капитан. Не понять тебе нашу душу.

– А есть у тебя душа – то?

– Капитан, ты песни мои слышал?

-Так это ж не душа, Косой. Это совесть твоя стонет.

Очнувшиеся Витек и Славик уже сидели за спиной застывшего в злобном броске на капитана Кащее.

– Товарищ, капитан, он у меня на мушке. Что делать?

– Подожди, Петров, тут мальцы, да Иванов наш связанный. Команды жди.

Картина не для слабонервных.

Сидящие на песке за спиной Кащея избитые Витек и Славик, напрягшиеся и готовые по сигналу капитана броситься на Кащея, капитан, прицелившийся пистолетом ему в грудь. Косой, держащий на мушке капитана. Петров, прицелившийся в Косого. И привязанный в лодке, заливающийся лаем на весь лес Казбек.

– Капитан, давай договоримся.

– Давай.

– Ты отпускаешь нас. И мы с тобой не виделись.

– И что?

– А тебе и двум солдатикам твоим по десять кусков зеленых отвалят. Бабу свою порадуешь. Шубу купишь. А хочешь, машину тебе подарим. У тебя ж ни шубы, ни машины.

– Так зачем они мне? Я на службе.

– А потом. Выслужишь срок. Кому ты нужен? Бросит тебя твое государство. Сдохнешь с голода.

– Потом – это потом. А ты клади – ка лучше автомат. И добровольно. Добровольно все. А то твоя богатая пенсия и общаг твой тебе не нужны будет. У меня Петров потомственный охотник. Он тебе шкурки не попортит. Думай, Косой, считаю до пяти. И петушку своему скажи, чтобы не рыпался тут, не хорохорился.

– Капитан, петушка забирай с Башкой. Меня одного отпусти.

– Ты, что, Косой, – заверещал Кащей, – сука, зарежу.

Автомат Косого странно прыгнул вверх, раздалась автоматная очередь и он, пытаясь оглянуться и хватаясь за ствол сосны медленно с перекошенным лицом сполз вниз.

Из-сосны с огромной дубиной в руках вышел Колька.

В этот же момент Витек схватил ноги Кащея, а озлобленный и негодующий Славки со всей силой, торпедой врезался ему в спину да так, что голова зека откинулась и его черная промасленная от пота и грязи давно немытая с длинным козырьком феска упала в самый центр костра и сразу задымилась. Ударившись щекой о бревно с крученными за спину руками Кащей, причитал: