Дунайские волны

Дунайские волны
Александр Петрович Харников

Военная фантастика (АСТ)Русские своих не бросают #3
В августе 1854 года в Балтийском море появился англо-французский флот с десантом на борту и атаковал русскую крепость Бомарзунд, на Аландских островах. Тогда же в охваченную войной Балтику непонятно как угодили несколько боевых кораблей Российской Федерации. Русские моряки пришли на помощь своим предкам. Враг потерпел полное поражение.

Но смертельная опасность грозила Севастополю – главной базе русского Черноморского флота. «Попаданцы» отправились на Черное море и там спасли город русской морской славы от осады, а Черноморский флот – от гибели. Но враг еще не сложил оружие, и основные боевые действия должны развернуться на Дунае и территориях, прилежащих к этой величайшей реке Европы. Продолжается и тайная война, порой не менее кровопролитная, чем обычная.

Александр Харников

Русские своих не бросают. Дунайские волны

© Александр Харников, 2019

© Максим Дынин, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Авторы благодарят за помощь и поддержку Олега Васильевича Ильина

Пролог

1 (15) октября[1 - Даты в пределах Российской империи даны по юлианскому и григорианскому календарю. Даты вне ее пределов – только по григорианскому.]1854 года. Царское Село, Екатерининский дворец. Танцевальный зал

Капитан медицинской службы Гвардейского Флотского экипажа Синицына Елена Викторовна

Танцевальный зал Екатерининского дворца всегда был моим самым любимым из всех роскошных покоев двух императриц – Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. Ажурные золотые плетения по стенам, фальшивые зеркальные окна-обманки, в которых отражаются и зал, и галерея, создавая иллюзию бесконечного пространства, а на противоположных им стенах – окна настоящие, большие, в два яруса; великолепный паркет. Но сейчас, когда в зеркалах отражались многочисленные свечи, а золотые узоры пылали в свете искусно размещенных бра, я впервые увидела его во всем его неземном великолепии. Конечно, я старалась из-за всех сил соответствовать: на мне красовалось новое, специально пошитое платье, а на нем – красный бант и орденский знак Святой Екатерины. Хоть мне и привычнее зеленый врачебный халат или форма военного медика, но каждой женщине хочется хоть иногда, но покрасоваться. И то, что я увидела в одном из ростовых зеркал зала, даже мне понравилось. Даже посмею утверждать, что я была просто неотразима. Хотя для кого она, эта неотразимость? Муж мой и детки остались там, в далеком будущем, откуда наш «Смольный», а также несколько других кораблей, в недавний июньский день были в одночасье перенесены в 1854 год, и личная жизнь моя оборвалась – как я полагаю, навсегда.

Но именно нашей эскадре суждено было разгромить англо-французский флот на Балтике. Именно с нашей помощью захватчиков вышвырнули из Крыма. И теперь осталось лишь главное – закончить эту войну так, чтобы заставить врага надолго забыть дорогу к нашим берегам, после чего нас ждет следующая задача – сделать все, чтобы Россия стала самой передовой и сильной державой нашего – да, теперь уже нашего – времени. И основание Елагиноостровского университета – «начало большого пути».

Мой кавалер на сегодняшний вечер бережно усадил меня на место за императорским столом, на котором стояла табличка «капитан Синицына», и только потом сам сел напротив меня. Это был единственный гость, который не принадлежал ни к эскадре, ни к императорской семье, но который был одним из немногих, кто оказался посвящен во все наши секреты.

Высокий, с лихими кавалерийскими усами и буйными седеющими кудрями, это был не кто иной, как герой войны 1812 года, друг Пушкина и Карла Брюллова, храбрый полководец и блестящий дипломат, генерал от кавалерии Василий Алексеевич Перовский, недавно назначенный министром иностранных дел Российской империи.

Мы с Василием Алексеевичем познакомились случайно – по настоятельной просьбе его заместителя, главы Службы безопасности эскадры Березина, он прибыл на обследование в Елагиноостровскую клинику. Ведь умер он в нашей истории в 1857 году от сердечной недостаточности. Как со всеми пациентами мужского пола из этого времени, обследовали его врачи-мужчины. Но когда я проходила мимо, меня зазвали в кабинет и представили новому министру. Оказалось впоследствии, что мы с ним в некоторой мере земляки – родилась я в столичном микрорайоне Перово, в «хрущобе» на Перовской улице, тогда как Василий Алексеевич получил свою фамилию в честь имения Перово, принадлежавшего его отцу, графу Алексею Разумовскому; на его месте и возник наш микрорайон. Василий Алексеевич был холост, и мы незаметно подружились – без намека на какую-либо романтику, что меня вполне устраивало. И сегодня именно он «вывел меня в свет».

Рядом со мной сидел адмирал Дмитрий Николаевич Кольцов, командир нашей эскадры, пардон, Особой эскадры Гвардейского Флотского экипажа, а напротив – его заместитель, капитан 1-го ранга Олег Дмитриевич Степаненко. В XXI веке я была весьма дружна с Олегом Дмитриевичем и с его супругой, и мне было очень его жаль – его жена тоже осталась в будущем, и, хоть он этого старался не показывать, в его глазах с тех пор затаилась неизбывная грусть.

Далее пустовало четыре стула. В конце стола располагались полковник Березин, глава Службы безопасности Эскадры, и подполковник Васильев, его заместитель. Первый из них одновременно являлся заместителем Василия Андреевича, а второй занимался реформированием местной жандармерии.

За другими столами, накрытыми в основном в галерее, сидели многочисленные курсанты и немногие пока еще доценты.

На сцене у дальней стены расположился сводный оркестр Эскадры, собранный «с миру по нитке» из моряков и курсантов, прибывших сюда из далекого 2015 года. Кто-то вдруг дал отмашку, оркестр заиграл гимн Российской империи «Боже, царя храни», и мы встали. Через галерею проходили хозяева этого прекрасного дворца – император Николай Павлович вел под руку супругу и мою пациентку, императрицу Александру Федоровну, а великая княгиня Елена Павловна чинно шествовала под руку с профессором Владимиром Михайловичем Слонским, ректором нашего нового университета.

Когда царь с царицей, великая княгиня и профессор заняли свои места – император при этом оказался от меня по правую руку, – оркестр заиграл неофициальный гимн Эскадры «Прощание славянки».

«Да, – подумала я, – сколько наших ребят сейчас там, на юге, в Крыму, в Одессе, либо на судах, проходящих по Березинскому водному пути. Ник Домбровский, Саша Николаев, Юра Черников, Саша Сан-Хуан… Да и из тех, кто здесь, на Балтике, далеко не все смогли приехать на этот праздник – кто в Свеаборге, кто в Бомарзунде, кто в Риге».

После шампанского – пили мы «Абрау-Дюрсо» из неприкосновенного запаса на борту «Королева» – с торжественной речью ко всем собравшимся обратился сам император. Начал он свою речь с привычных для этих времен приветствий, а затем продолжил:

– Мы знаем, как все наши старания мирным путем добиться справедливого решения ситуации на Святой земле неожиданно послужили поводом для Османской империи, Соединенного королевства и Французской империи начать войну против нас. Их политику поддержала и Австрийская империя, которую мы недавно спасли от мятежа венгров, и Сардинское королевство. Ни одна страна не пришла к нам на помощь, и никто даже не поднял голос в нашу защиту. Прав был мой внук, сказавший в вашей истории: «У России есть только два союзника – ее армия и флот».

И когда на Черном море, на Балтике, на Тихом океане и на Белом море появились сильные англо-французские эскадры, а тысячи солдат готовы были высадиться на нашей земле, Господь внял нашим молитвам и прислал на помощь наших потомков – вас, дамы и господа.

Да, вы не были моими подданными, вы были гражданами другой России. Но именно вы спасли нашу державу сначала на Балтике, а потом и в Крыму. Именно с вашей помощью, если это будет угодно Господу нашему Иисусу Христу, мы сможем окончательно разгромить неприятеля и принести нашему многострадальному Отечеству столь желанный мир.

Но как сказал профессор Владимир Михайлович Слонский: «Недостаточно выиграть войну – нужно преобразовать сегодняшнюю Россию, развить нашу промышленность, отменить крепостное право, ввести всеобщее образование, принести процветание каждой российской семье». Конечно, создание нового университета – это только первый шаг на этом тернистом пути. Но мы верим, что с Господней помощью Владимиру Михайловичу и всем нам удастся дойти до заветной цели.

Профессор Слонский поклонился августейшей чете и заговорил:

– Ваши императорские величества, ваше императорское высочество (тут он склонил голову перед своей визави, которая тепло ему улыбнулась), дамы и господа! С сегодняшнего дня Елагиноостровский Императорский университет начинает свою работу.

Первый семестр послужит большей частью лишь для становления нашего нового учебного заведения. Необходимо не только оборудовать помещения, лаборатории, общежития, но и составить программы, по которым наш университет будет работать, и подготовить преподавательский состав; многие из будущих доцентов – сегодняшние старшекурсники. Уже сейчас те из них, кому оставалось совсем немного до получения диплома в XXI веке, занимаются по ускоренным программам, чтобы сдать соответствующие экзамены в июне будущего года. Ведь практически все подали прошение, чтобы им разрешили поучаствовать в боевых действиях либо в обеспечении наших операций на юге. А многие уже находятся там, и возвратятся в Петербург только после нашей победы. Дай Боже, чтобы они вернулись все, целые и невредимые.

Для тех, кто пока еще здесь, либо чье прошение было отклонено, действуют языковые курсы, а также курсы подготовки младшего медицинского персонала, которыми руководит декан медицинского факультета, капитан медицинской службы Гвардейского Флотского экипажа Елена Викторовна Синицына. Со следующей недели мы займемся еще одной первоочередной задачей – начнут работать курсы подготовки учителей, которые будут стажироваться в новой Елагиноостровской школе, где будут заниматься и спасенные нами британские юнги, и российские дети всех сословий.

Одновременно, уже в этом месяце мы создадим Научный совет, к участию в котором мы намерены привлечь многих известных российских и зарубежных ученых, и Промышленный совет – с участием крупнейших предпринимателей Российской империи. Сам же университет откроется для всех категорий курсантов в следующем семестре – ориентировочно в конце февраля. А в начале лета будет проведен набор новых студентов для следующего года. Именно тогда Елагиноостровский Императорский университет превратится в полноценное учебное заведение.

Кроме того, мы организуем экспертные группы политологов, экономистов и военных: они будут участвовать в реформах, которые так необходимы нашей с вами Родине.

Но это все впереди. А пока давайте отпразднуем официальное открытие нашего с вами будущего дома!

«Да, – подумала я, – нелегкая это работа – из болота тащить бегемота… Если многие ребята из Службы безопасности могут послужить и политологами, то человек с полноценным экономическим образованием и опытом работы у нас ровно один – Ник Домбровский, который здесь занимается всем чем угодно, только не экономикой. Он теперь и журналист, и снайпер. Так как у него есть опыт работы в банке, я предложила его кандидатуру для реформы банковской системы – то-то он обрадуется, когда вернется с войны… Конечно, кое-какие знания по экономике есть и у некоторых курсантов, но на уровне «спрос и предложение», не более того…

Вот с медициной у нас будет получше – Елагиноостровская клиника уже действует, хотя многие наши врачи, теперешние и будущие, находятся кто в Крыму, кто в Одессе, а вскоре, если Бог даст, окажутся на территориях, до того принадлежащих Турции. Да и немало тех, кто проходит наши ускоренные курсы, вот-вот отправятся на юг, кто в составе Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, кто просто медсестрой либо медбратом…»

От моих глубокомысленных размышлений меня отвлек Василий Андреевич, сказав с улыбкой:

– Елена Викторовна, отвлекитесь от дум ваших, пора отдать должное искусству дворцовых поваров!

Ужин был приготовлен по рецептам XXI века. Должна признать, что многое – тот же салат оливье – было намного вкуснее, чем у нас в будущем, все-таки качество продуктов в XIX веке не сравнить. Вина были тоже «нашими», инкерманскими, из «закромов Родины» – из запасов, которые мы везли в подарок венесуэльским друзьям. Кстати, вина Василию Андреевичу не очень понравились – здесь сейчас в моде более сладкие вина, а инкерманские практически сплошь сухие.

А потом были танцы. Дискотеку мы решили не устраивать – не поймут-с, тем более у нас бал, а не хрен знает что. А еще несколько дней назад императрица попросила у меня разрешения потанцевать – ведь совсем недавно она жестоко страдала от туберкулеза. Но теперь болезнь была позади, дыхание ее восстановилось, здоровье резко улучшилось, да и обстановка была намного менее формальной, чем императорский бал… Подумав, я разрешила ей сделать два круга вальса.

Заиграл «Севастопольский вальс» – после нашей победы в Крыму ставший хитом сезона. Танец начала императорская чета, потом к ним присоединилась великая княгиня с Владимиром Михайловичем, и, наконец, остальные пары. Меня поразило, как красиво и элегантно танцевал профессор Слонский – а ему далеко за семьдесят! Впрочем, и Василий Алексеевич вел меня так, что я чувствовала себя королевой бала – но краем глаза внимательно следила за моей пациенткой. Впрочем, никаких особых причин для беспокойства я не обнаружила.

Потом, по моей просьбе, Александра Федоровна пропустила несколько танцев. Тем более, они ей были незнакомы. Смотрела она на танцующих с восхищением, а потом попросила меня, забавно грассируя:

– Елена Викторовна, прошу вас научить этим танцам и меня! Конечно, не все из них можно исполнять публично, но выглядят они очень красиво.

– Конечно, ваше императорское величество, – улыбнулась я, лихорадочно соображая, кто из наших девочек сможет ее этому научить. Да и кто будет учить императора – не будет же императрица танцевать одна.

После того как мы смогли излечили царицу от туберкулеза, между ней и мною сложились весьма теплые и доверительные отношения – настолько, насколько этикет XIX века это позволял. Кстати, я уже воспользовалась этим – по моей просьбе Александра Федоровна пусть с трудом, но смогла получить согласие императора пройти медицинское обследование «сразу после победы». В нашей истории он умер в 1855 году, и, хоть официальной причиной смерти называли воспаление легких, вполне возможно, что сыграли роль старые травмы либо болезни, которые никто не диагностировал. А чем больше я знакома с царем и царицей, тем больше мне хочется, поелику возможно, продлить их жизнь.

Оркестр заиграл еще один вальс, доселе неизвестный здешней публике. И император вновь подал руку супруге, приглашая ее на танец. Исполняли «Дунайские волны», в честь последнего рубежа, отделявшего нас от неприятеля. Дай-то Бог, чтобы все у нас получилось!

2 (16) октября 1854 года. Петербург, Зимний дворец