Хроники Астера. Трилогия

Хани раскрепостилась. И не то чтобы непринуждённость показала её лучшую сторону, но такой рыжая нравилась мне больше. Если исключить приступы ворчания и недовольства, словно у избалованной принцессы, то она стала… Эх, не привык дружить с девчонками, вот и слово подобрать не могу. В общем, сроднились мы.

Пускай Хани по-прежнему обращалась ко мне «милорд», но прислугой себя уже не чувствовала, скорее «корешем». Да, я ничего не путаю, именно так она и выразилась. Чертовка запоминала каждое новое слово, сказанное мной. Хочешь не хочешь, а начинаешь следить за речью с особым вниманием – если я принесу в этот мир ругательства из родного языка, то никогда себя не прощу.

К слову, барон легко влился в наш маленький коллектив. Он быстро привык к прозвищу «Фонарь» с моей стороны и уменьшительно-ласкательному «Жорик» от Хани. Ещё проскакивало «Жора».

Одним вечером рыцарь поведал о давней дружбе отца с Леонардом. Это подкупило меня, и я разоткровенничался с новыми друзьями. Рассказал об увиденном в Оке Судьбы браслете Власти и возложенной на мои плечи миссии. Не поверите, словно камень с души свалился.

– Милорд, так вы новый избранник? Я как чувствовала, вы – особенный! – Хани подскочила и трижды хлопнула в ладоши. – Ох, не зря советник так допытывался! А почему раньше не говорили?

Ответить правду? Нет. Солгать? Нет. Как насчет чего-то среднего? Да.

– Леонард запретил. Сказал, доверие нужно заслужить.

– Так мы теперь помощники избранника? – встрепенулся рыцарь. – Борцы со злом?

– В каком-то смысле, – улыбнулся я.

Кстати, мы с Хани рассказали и о том, как разыграли Фонаря и стражу.

– То есть между вами ничего не было? – уточнил Жора, подозрительно щурясь.

– Конечно же, нет! – уверяли мы.

Барон заметно повеселел. Его переглядывания с рыжей говорили о взаимной симпатии. Да, пара они что надо: Хани казалась хрупкой девушкой на фоне широкоплечего рыцаря, а Георг настоящим защитником рядом с ней.

Но как бы я ни желал поделиться всеми секретами, всё-таки скрыл место знакомства с седобородым Леонардом, соответственно, и своё происхождение. Пусть думают, что я из Саннибула, так спокойнее.

– Я с тобой до самого конца, Фил, – клялся в верности Фонарь. – Если докажем, что Леонард не изменник, то моего отца освободят из Башни Узников. Скажи только, что делать?

– Пока ждём, – воодушевлённо отвечал я.

Как назло, от мага ни письма, ни весточки. Осталось четыре дня, и пройдёт две недели с его отъезда. Дальше, он говорил, полагаться на себя. Не нравился мне такой вариант. Ох, как не нравился! Меня терзало чувство, что застрял здесь навсегда. Но что я мог поделать?!

Каждое утро рыцарь занимался со мной фехтованием, обучал новым приёмам. Я же давал ему уроки рукопашного боя. После первых падений мы засыпали часть заднего двора песком. Да, не татами и не мат, но лучше, чем голая земля. Здесь же находился колодец – водичка в самый раз для обливаний после тренировки.

Однажды от занятий нас отвлекла Тетёха.

– К барону фон Арну старик какой-то пожаловал, – объявила она. – Очень просил принять.

Фонарь наморщился. Не похоже, чтобы он кого-то ждал в гости.

– Что ещё за старик? – вырвалось у меня.

– Может, первый клиент? – предположила Хани.

– А мне-то откуда знать? – хмыкнула Тетёха, пожимая плечами. – Если и клиент, то не самый денежный. Говорит сбивчиво, одет как крестьянин, если не бродяга. Хотела прогнать, но жалко стало. Налила бедолаге тарелку супа, хлеба краюху принесла, да усадила за стол.

– Кто же это? – всё гадал рыцарь.

– А не проще пойти посмотреть, – предложил я.

Мы поспешили в трактир. За столом нас ожидал тощий дед с огромной ссадиной на лбу. На узких плечах висела рваная рубаха бурого цвета. Фонарь сразу же подбежал к старику и заключил в крепкие объятия. По морщинистому лицу крестьянина покатились слёзы.

– Что произошло с тобой, Бронф? – рыцарь недоумевающе смотрел на гостя. – Почему староста моей родной деревни ходит как оборванец? Совсем вас разграбил проклятый Пустозвон?

– Эх, нынешний хозяин не чета ни вам, ни вашему отцу, господин Георг, – грустно улыбнулся Бронф, затем вытер лицо рукавом. – Мы почти весь урожай отдаём, а ему всё мало.

Фонарь закусил губу.

– Потерпите ещё немного. Обещаю, скоро верну Ведренное и Арнингтон – закончатся тогда муки.

– Спасибо, добрый господин, – поклонился Бронф, – но не жаловаться я пришёл в столицу, а за помощью.

– Хорошо, можешь рассчитывать на меня. – Фонарь сжал кулаки и решительно произнёс: – Я обязательно поговорю с этим негодяем Готри, слово чести. Не зря его прозвали Пустозвоном – совсем из ума выжил…

– Нет, нет, – торопливо промолвил староста, перебивая рыцаря. – Ему не следует знать о моём приходе, господин. Это добавит проблем и вам, и деревенским.

– Чего же ты хочешь? – нахмурил брови Фонарь.

Бронф окинул меня и Хани недоверчивым взглядом.

– Не томи, рассказывай! – потребовал Жора, поняв, в чем причина. – Здесь ты можешь говорить открыто.

Бронф ещё раз глянул в нашу с Хани сторону, словно колебался.

– Ну, раз так, то слушайте, господин Георг! – проворчал он. – Беда пришла в наши земли. Страшное чудище поселилось рядом с деревней…

– Чудище? – удивилась рыжая.

– Что ещё за чудище? – задумался Фонарь.

– В глаза я его не видел, – развёл руками Бронф, переходя на шепот. – А понять по следам не сумел: ни на копыта, ни на звериный след не похоже. Поначалу лишь животина пропадала, но теперь и за людей взялось… Уже троих утащило в лес. Я искал помощи у теперешнего хозяина – маркиза Готри, но слуги даже на порог не пустили. Выпихнули на улицу, точно я и не человек вовсе, а сор под сапогами.

Старик машинально потрогал ушиб.

– Они сделали?

Староста опустил глаза в пол. Тогда рыцарь схватил его за плечи и тряхнул.

– Говори! – потребовал Фонарь. – С каких это пор ты боишься правды?

– Они, господин Георг, – признался Бронф. – Скажите, вы поможете нам? Поможете?

Он смотрел на рыцаря, как на последнюю надежду.

– Пускай сейчас я и не волен распоряжаться своей судьбой, но… – Барон повернулся ко мне.

– Мы с радостью отправимся вместе с тобой! – решительно заявил я. – Никто не имеет право похищать людей.