Осколки клана

Осколки клана
Алексей Викторович Широков

Александр Игоревич Шапочкин

Выжив в бойне устроенной «Садовниками» на выпускном испытании Антон возвращает себе фамилию Бажов. Москва узнаёт о возрождении клана «Зеленоглазых бестий», но его единственному представителю не до политических игр. Мало того, что после проведённого над ним ритуала два ядра его источника слились, образовав новую стихию – «жидкое пламя», так ещё засунули в команду с такими же «гениями поколения». А в наставники дали человека, что пообещал загонять их до смерти, но сделать лучшими из лучших во всём полисе.

Александр Шапочкин, Алексей Широков

Осколки клана

Пролог

Деревянный вкладыш в ухе разразился новой серией щелчков и я, резко свернув вправо, помчался по Бутырской улице, привлекая внимание и заставляя хмуриться благополучных степенных жителей и гостей пятого уровня, вызывая восхищённые и заинтересованные взгляды у мальчишек, и улыбки у настоящих чародеев. Обычных граждан можно было понять. Всё-таки в воскресенье на верхних платформах люди предаются неспешному отдыху, в то время как основная суета Савёловского Вокзала концентрируется где-то внизу, на втором и третьем уровне района. Здесь в это время редко можно было встретить спешащего человека, так что бегающие туда-сюда молодые люди в непривычной форме заставляли напрягаться в ожидании каких-нибудь неприятностей.

Ребятня же, от мелюзги в шортиках и матросских костюмчиках с бескозырками, иррациональная мода на которые пришла к нам в полис от бравых архангельских моряков, до практически моих ровесников, с трудом выдерживающих чопорный и обязательный семейный моцион, откровенно завидовала. Носящиеся туда-сюда парни и девчонки, так похожие на настоящих чародеев, к тому же с клановыми «тамга» на спинах казались им чем-то неимоверно крутым. Одна изнезнакомок с ярко-красными волосами даже при всём честно?м народе быстро полезла по фасаду здания на крышу. В то время как эти молодые люди, словно бунтари, весело проводят время, они – будущие финансисты, чиновники, промышленники и банкиры – вынуждены с постной миной сидеть на стуле ровно и выслушивать бесконечную трескотню чопорных мамаш и неинтересные разговоры суровых отцов!

Ну а чародеи – опытные спецы, пришедшие кто по своим делам, а кто и просто отдохнуть в хорошей компании – не могли не заметить и не умилиться бесплодным метаниям студентов-первокурсников из Тимирязевской Академии, явно выведенных наставником на одну из первых в их карьере миссий. Наверняка кто-то из них вспомнил молодость и то, как сам точно так же бегал по улицам Москвы в форме одного из четырёх Высших Чародейских Учебных Заведений, выполняя некое наверняка очень важное задание!

Рядом со мной с балкона дома, мимо которого я в этот момент пробегал, ловко спрыгнула Нина, чьи длинные красные волосы полыхнули на солнце алым пламенем. Девушка быстро нагнала меня и на мой немой вопрос отрицательно покачала головой.

– Тогда я сейчас прямо к трактирам, – предложил я, вспоминая карту, – а ты беги налево, к банку «Фусимов и сыновья»! Там тоже есть несколько ресторанов, так что если объект предпочитает отираться возле подобных заведений, мы перекроем весь северо-запад этого уровня района.

– Ага! – кивнула девчонка и, резко повернувшись, едва не сбив мужика в длиннополом плаще и шляпе-котелке, рванула через дорогу.

Отшатнувшийся прохожий хотел было сказать моей подруге что-то нелестное, но заметив на форме клановую тамгу Ефимовых в виде закрученного в спиральный рог стилизованного красного огонька, предпочёл промолчать. Правда, зло зыркнул на меня, однако и разгорающееся зелёное «крылышко» Бажовых показалось ему вполне достойным аргументом, дабы успокоиться и сделать вид, что ничего не случилось.

Зря, конечно, я по привычке называл все подобные места «трактирами» да «забегаловками». Хорошо ещё что «рыгаловки» жёстко ассоциировались у меня с самым дном. Добравшись по Бутырской до поворота на нужную улицу, я оказался в настоящем княжестве сдобных ароматов и запахов ванили, корицы и, естественно, мёда, а также в обществе пышных юбок, длинных ресниц и очаровательных шляпок, чьи обладательницы тут же с интересом уставились на вломившегося на их территорию юношу.

Сразу как-то захотелось расправить плечи и принять подобающий вид. А заодно, наверное, я в первый раз пожалел, что на полевую форму не крепится наградной серебряный аксельбант с двумя красными шнурами «За доблестную победу и тяжёлое ранение в бою с отступниками Полиса!» который Князь вручил мне вместе с признанием права на клановое имя.

Но я переборол секундную слабость и рванул к проходу на задний двор ближайшего заведения. Красивых девушек много, и на одной такой я уже обжёгся, но миссию нужно выполнять! Тем более что большинство дам было со спутниками, просто их обычно тёмные костюмы и мундиры как-то терялись на фоне светлых выходных платьев, рюшей, блузок, зонтиков и изумлённых глаз девушек, не понимающих, что, собственно, молодому юноше в форме могло понадобиться в подворотне.

Минут через пятнадцать я едва не взвыл из-за того, что не являюсь сенсором. У нас в команде человека с подобными талантами вообще не имелось. Вернее, он, а точнее, она была, но являлась чаровницей, и сейчас, наверное, тихо и мирно занималась у себя в Сеченовской Академии, в то время как мы, сломя голову, носились по всему Савёловскому району.

Пирожковые, кофейные, чайные, булочные, ресторанчики, где можно было попробовать безумно дорогой напиток под названием «какао», и где любители лакомились мороженым. Одних только блинных и заведений, где продавали новомодную «шипучку-лимонад», на этой улочке было штук пять. Я до этого момента даже и не представлял, что в нашем Полисе для сладкоежек существует вот такое разнообразие! И каждое подобное место следовало проверить не только снаружи, но и изнутри! Ведь искомый объект вполне мог, например, прятаться на кухне, а пускать незнакомца в святая-святых возмущённые хозяева желанием не горели.

И вот в тот момент, когда я с откровенно мрачным видом направлялся к очередному ресторанчику, спасительным перестуком разразилась затычка в ухе, условным кодом сообщая, что цель, вполне возможно, находится сейчас на самом нижнем уровне, возле питейного заведения «Хмельной Дух». Услышав это, я даже облегчённо выдохнул. Признаться честно, в этом месте я чувствовал себя откровенным клоуном, развлекающим высокую публику, и как-то уже сам не верил в то, что искомый беглец мог скрываться среди этого лоска и ванильно-сахарного великолепия. Пусть даже ориентировка и говорила, что озабоченная сволочь постоянно находится в поиске особей противоположного пола!

Так что с чистым сердцем отстучав по деревяшке браслета что-то вроде: «Это Второй, проверяю!» – я поспешил вырваться из княжества сдобных запахов и красивых нарядов в среду, куда более мне привычную. Пусть и дурно пахнущую…

Подбежав к одной из стоек, поддерживающих уровни, я под дружный девичий «ах!» сходу перемахнул через перила, зацепившись в прыжке рукой за продольный технический двутавр, и, обхватив его конечностями, быстро заскользил вниз. Причём с неким мстительным удовольствием отметив подбежавших к ограждению людей, видимо, решивших, что перед ними очередной самоубийца.

Да настоящий чародей вообще сбежал бы по фасаду здания у меня за спиной, словно по улице! Но я так пока не умею, зато, когда жил на самом дне, мы по таким вот балкам лазили на верхние уровни. Правда, тогда нужно было хотя бы обматывать тряпками руки, чтобы не изранить их в кровь, а сейчас на меня вовсю работала живица, которую мой организм ныне производил в изрядных количествах!

Спрыгнув на полотно третьего уровня – обычную проезжую улицу, в корне отличавшуюся от покинутого мною медово-кофейного пешеходного рая, – я, шугнув оказавшегося рядом вокзального попрошайку и быстро отряхнувшись, всё же стойки мыли дай Древо раз в несколько лет, осмотрелся. Шум, гам и суета, так похожая на то, что творилось в родной привокзальной Таганке.

Туда-сюда сновали как хорошо одетые господа, так и явно заезжие из поселений Зелёной Зоны. Кто-то озирался, раскрыв рот, и явно приехал искать своё счастье в большом Полисе, ещё не зная, какое «счастье» Москва готовит новоприбывшим. Кто-то вёл себя с «деревенским достоинством», подражая горожанам, и, скорее всего, бывал здесь уже не в первый раз и сопровождал какой-нибудь груз, например, овощей или фруктов, выращенных в родном поселении.

Одна здесь проблема – особо не побегаешь. Впрочем, большинство, заметив тамгу на моей одежде, старались уступить дорогу клановому, ну а с теми, кто не знал, что это такое, я сам старался не сталкиваться. Человек я в каком-то смысле негордый, да и какая мне радость в том, чтобы обидеть, например, деревенскую девушку года на два постарше меня, с испуганными глазами сжимавшую в руках небольшой узелок. Явно уже потерявшуюся среди человеческого столпотворения и не понимающую, зачем, собственно, покинула родной дом и что здесь забыла!

Однако упомянул я её не потому, что девушка едва не налетела на меня, а потому что заметил две вполне примечательные личности, которые явно выбрали её своей целью. Всем людям не поможешь, да и чародей вроде бы должен быть сосредоточен на выполнении своей задачи в любых условиях, но…

Остановившись, я посмотрел на удаляющиеся спины. А затем, развернувшись, последовал за ними на некотором расстоянии. Начало разговора, случившегося в проулке подальше от толпы, я не застал. Нужно было выдерживать дистанцию. Впрочем, схему, по которой затаскивают таких вот красивых девчонок на нижний уровень, а там и в какой-нибудь подпольный бордель, где она вполне может стать бабочкой-однодневкой для садиста-богача с верхнего уровня, я знал и видел не раз. И как сбрасывали потом в канализацию изуродованные трупы тоже. Вот только сделать тогда ничего не мог.

– …спасибо вам, дяденьки, – прощебетала девчушка, даже не подозревая, за что благодарит. – А то вот… растерялась я. Совсем-совсем не знала что делать! Шестая дочь я, вот и пришлось в Москву ехать…

«Дурёха… – едва не хлопнул я себя по лицу. – Да ты сейчас просто расписываешься перед ними в том, что дома никому не нужна, и искать тебя никто не будет. Зато голосок, конечно, как у нежной дриады…»

– …а так я и шить, и кроить умею. Вязать опять же!

– Как тебя хоть записать-то? – деловым тоном спросил один из братков-подборщиков.

– Так Алёнка я! – произнесла она, потупив голубые глазищи и поправив выбивавшуюся из-под платка светло-русую прядь. – Лавра Оксёмыча дочь. Из Подпятницкого Посада мы, слышали, может, о посёлке таком?

– Конечно, слышали! – важно кивнул второй. – Кто же в Москве о вас не слышал? Мы же тебя, Алёнка, сразу заприметили, потому и подошли. Удивились ещё, а что это шестая дочка нашего знакомца Лавра здесь одна делает? Ещё обидит кто!

– Ой, спасибо вам, дяденьки! – ахнула девушка. – А батенька мне не рассказывал никогда, что знакомые у него в городе е…

– А ты у нас «А» или «О» «лёнка», – тут же сбивая простушку с мысли, перебил её первый, чирикая что-то огрызком карандаша на грязном куске рыжей обёрточной бумаги.

– Алёнка… – смущаясь произнесла она.

– Вот! Лавр нам так и говорил, а ещё о твоих сёстрах упоминал. Как там их, дай Древо памяти…

– Катенька, Юленька, Леночка, Афросья и Проська! – радостно улыбаясь, «напомнила» девушка. А ещё два братца – младшенький Гришенька и старшой Антон!

«Ну да… и Антон», – почему-то зло подумал я, услышав имя тёзки. – И куда же ты, Антон, смотрел, когда твоя сестрёнка садилась на поезд в Москву? Впрочем, теперь это не так важно…»

Сейчас у подборщиков была одна единственная задача – заболтать её так, чтобы жертва сама и добровольно пошла за ними на нижний уровень, где нет городовых, наёмников и чародеев, которые могут вмешаться. Ведь на самом деле деревенские вовсе не такие тупые, как то может показаться обычному горожанину. Просто характер, уклад жизни, где все друг друга знают и уйма новых впечатлений полностью отрубают критическое мышление, после того как те попадают в большой Полис.

Да вспомнить даже меня! Когда «Шипы», выдернув меня из тюрьмы, привезли слегка прибалдевшего в школу при Тимирязевской Академии. Нет, я, конечно, отличался от этой Алёнки, напоминая нынешнему себе, скорее, маленького озлобленного крысёныша, не знающего то ли хвастаться былыми заслугами, то ли дрожать от страха, и забившегося в угол, потому как в новом месте всё не так, но по привычке думается, что все вокруг уроды и подлецы!

Вот и девчушка радостно схватилась за то, что ей знакомо: все друг друга знают! И папка её так известен, что дочь чуть ли не сразу же после приезда в Полис встречает пару его старых знакомых. Которые непременно помогут ей – и вообще!

Ага! Как же! Подобными психологическими приёмами бандюки научились пользоваться очень давно, а смазливое личико с огромными испуганными глазищами словно маяк во тьме привлекает «подборщиков», отирающихся у вокзалов. Ведь для них подобные девочки не люди, а ходячее мясо! Одной больше под тенью кроны Древа, одной меньше – бабы в Зелёной Зоне ещё нарожают!

– С денюжками что будешь делать? – продолжая играть непонятно кого, спросил у Алёнки явный заводила в этой паре. – Немаленькие всё-таки!

– Так… на домик хотелось бы откладывать начать, – пролепетала дурочка. – Но вообще, маменьке с батюшкой…

– Ну привет, смертнички! – зная, что будет дальше, я вмешался и, рывком оказавшись около «подборщиков», с силой вцепился в загривки мужиков. – Вот и Уроборос к вам пришёл. Что делать будете?

Алёна, испуганно вскрикнув, отскочила назад, прижимая к груди узелок. Подборщики же одновременно попытались вырваться, что привело только к звонкому удару черепа о череп. Впрочем, я не старался их вырубить и даже отпустил, чтобы в следующую секунду отработать троечкой в челюсть вначале одного, выключив его на какое-то время, а затем и второго, вывернув руку с надетым на неё кастетом так, что мужик запищал от боли.

– Отпусти дяденьку, изверг! – громко крикнув, дёрнулась в мою сторону девушка, замахиваясь узелком, но в последнюю секунду так и не решилась ударить.

– С чего бы сразу «изверг»?

– Так кто ж ещё на людей посреди бела дня-то нападает? – Алёнка бросилась было к лежавшему без сознания братку, но остановилась под моим взглядом.