Камбала. Роман в двух книгах. Книга первая

«Веди дневник, Дядя Саша!»

«У меня память пока еще не хромает», – уже улыбаясь ответил студент.

«Э, брат, это пока. Доживёшь до моих лет, узнаешь», – теперь очередь пришла грустить Иванычу.

«Ну, слушай…», – продолжил историю Дядя Саша.

***

Лучшего времени, чем лето для того, чтобы хорошо провести свободное время студентам, не придумать. Во-первых, учебный семестр заканчивается, а дальше экзамены, практика. Учебная если, на институтском полигоне, производственные вообще лафа: Ростов – «Ростсельмаш», Волгоград – ВТЗ, Харьков – ХТЗ. Свобода!

А, как же, если летом в Зернограде находишься? – ты можешь спросить.

Разнообразие, конечно не то, вернее, его отсутствие и нет чувства встречи с новизной. Вино, девки, танцы. Но лучше, конечно, в жару посетить «решетку» – пив-бар в городском парке, в виде открытой террасы. Из-за легких перекрещивающихся рейках на боках и сводах террасы и прозвали его «решетка». Был и «зимний» пивбар – «аквариум», названный так из-за своей конструкции. Сравнительно небольшое по объёму помещение, изготовленное из стальных уголков каркас, застеклённый с трёх сторон стёклами.

Послушав меня, можно подумать, что студенты все пьянчужки, им и учиться некогда. Стипендия студента 40 рублей. Бутылка вина дешевого ёмкостью 0,5 литра стоила 1 руб. 27 коп. Путем простых вычислений можно сказать, что можно каждый день употреблять по одной бутылке, без закуски целый месяц и совершить на оставшиеся 2 руб. 90 коп. покупку одного пирожка с картошкой и доехать с пересадкой в Ростове домой. Не серьёзно.

Что не пили, что ли? Да, пили, конечно. Дни рождения – святое дело, на выходные, вечером для настроения и «смелости» перед танцами. А иначе, у многих язык там, откуда ноги начинают расти.

Часто мы отмечали дни рождения и веселились в заброшенном Шаманском саду. Обязательным атрибутом были гитары и магнитофон переносной. Одним из излюбленных мест в жару был «канал», где можно было освежиться, опустить «мысли в воду», если захватил с собой конспект,

для подготовки к экзамену.

Но самый лучший в те времена был отдых у аттракционов и на аттракционах в городском парке. Особенно захватывающим дух было катание на «лодочках», а если еще и с девушкой, да в легком летнем ситцевом или шёлковом платье или сарафане – «высший пилотаж», кто это знает. Да и просто посидеть на скамье в тени деревьев парка и понаблюдать за происходящим, присмотреть девушку, чтобы пригласить сначала на аттракционы, а потом, как повезёт и на вечерние танцы.

Танцы в парке – это что-то не передаваемое. Это не толкотня в душном ДК в холодное время года. Площадка, огороженная высоким забором, эстрада, живая музыка, площадка и ряд скамей по периметру, для тех, кто притомился. Сколько нужно было энергии, чтобы не пропускать, практически, не один модный, а репертуар был такой, что пляши и пляши. Хиты ВИА «Веселых ребят», «Цветы», «Синяя птица», непременно «Шизгара», а вернее сказать: «Венера» и множество тех, которые называли коротко и ёмко: «медляки» и «быстрые». Как замирало дыхание, когда объявляли «Белый танец» и так хотелось, чтобы тебя пригласила понравившаяся девушка, а не та, которую практически никто не приглашает.

Я, деревенский парень, который ещё год назад стеснялся пригласить девушку на танцы вообще не умел танцевать, просто никак, сейчас выглядел перспективно, с симпатичной мордашкой, красивыми вьющими волосами, свисающими на плечи и с горячим сердцем в груди, которое желало любви, любви большой, красивой и навсегда. Эх, парнишка, скольким девчонкам ты разобьёшь сердце и сколько тебе разобьют, но не факт, что собранные осколки станут для тебя и кого-то из твоих влюблённостей основой фундамента счастья. Это понимание придёт намного позже. А сейчас, всё так классно, всё так чувственно, любовь – это прекрасно.

Ты чувствуешь себя невесомым, ты летаешь, чувства для тебя, как поток воздуха, для создания «подъёмной силы» самолёту. Ты не можешь утром уснуть, хотя только на рассвете расстались с девушкой. Ты ещё ощущаешь на себе запах её волос, её духов, её тела, слышишь её томное дыхание во время твоих чувственных поцелуев. И у тебя снова кружится голова и ты не падаешь лишь потому, что лежишь на кровати в общаге, смотришь в окно, где давно уже рассвело и видишь не утренний рассвет, а облик той, которая сейчас для тебя всё, она для тебя весь мир, большой мир весь вместила эта, ещё школьница, пусть и старших классов. Ты влюблён и ты счастлив, счастлив, как младенец, мирно сопящий на груди у матери, счастлив, как мореплаватель, нашедший на острове клад, зарытый некогда пиратами, но этот клад сотворён хорошими людьми, этот клад ты, моя прекрасная, ещё недавно, незнакомка, а сейчас, мне кажется, что мы знакомы с тобой целую вечность, хотя провели вместе всего одну ночь, целую незабываемую ночь вместе, только ты и я, я и ты, мы, как одно счастливое целое.

***

…Прошу прощения! Так о чём я обещал тебе, Иваныч, рассказать? Ах, да, о «развязке» сюжета. Конечно, слушай.

Эта суббота могла бы ничем не отличаться от предыдущих, в череде счастливых, с нетерпением ожидаемых дней студенческих развлечений и вечерних «отжиганий» на танцах, если бы не то, что это были первые танцы, после памятной ночи. За будничные дни ничего, что напомнило бы нам о той ночи, кроме собственных воспоминаний во время перекуров, не говорило. Даже моя «облицовка» пришла в норму. Как говорят в таких случаях, «Зажило, как на собаке». Почему, собака, кошка от неё живучей, по всему? Бог с ним, с этими сравнениями.

Подготовка была к вечеру стандартная: мытьё, купание, потом «заготовка», которой занимались «гонцы» по очереди или жребию, принятие заготовленного «на грудь». «Гонцы» – это сильно сказано, гастроном располагался наискосок, метра в ста от входа в общагу. По поводу патл на голове хочу сказать. Понятно, что они требовали особого ухода и смотря у кого какие волосы. Например, единственный не Саня, проживающий в нашей комнате, мыл голову исключительно белком яиц, а полоскал слабым раствором уксуса. Во, как!

Народ на танцы собирался сначала несколько несмело, пока было ещё сравнительно светло, а как стемнело и музыканты, наверняка, подогреваемые явно не теплом от усилительной аппаратуры. Они же тоже люди, а что? Но они входили в кураж. И если, пока народ собирался, могли поставить магнитофон для привлечения или чтобы не так скучно было тем, кто старался отжечь от и до. Но когда струны задрожали, появились одобрительные возгласы, публика оживилась, и бабушка-контролёрша еле успевала отрывать «контрольки» от билетов. Молодежь хлынула с доселе насиженных мест на скамьях парка и понеслась, понеслась сразу с прохода на площадку в круг, на «разминку».

По первым же аккордам было понятно, что звучит один из самых полюбившихся хитов группы Стаса Намина «Цветы» «Звёздочка моя ясная» в исполнении Александра Лосева. Более душевную песню искать, искать и не сыскать. Возможно, и сейчас кто-то не знает или уже забыл, что она посвящена стюардессе самолета АН-24, девятнадцатилетней Надежде Курченко, ставшей жертвой террористов, захвативших самолёт.

Танцуя под эту медленную музыку песни, прижимая к груди свою любимую девушку, думаешь – я тебя никому не отдам и не позволю, чтобы с тобой что-либо случилось, я буду рядом, стану твоим телохранителем, никому не дам тебя в обиду потому, что я сильно тебя люблю. Даже, если в этот момент мысли были несколько другими, я уверен, что они были чистыми и прекрасными, как сама любовь. В этом я уверен, однозначно. Ну не может такая трогательная мелодия вызывать дурные мысли.

***

– А, как у вас сейчас с этим, Иваныч? Молчишь. Догадываюсь, что мир стал жестче. Это нам счастливчикам повезло жить в то время, когда даже избиение было «предупредительной мерой», а сейчас бьют так, чтобы больше не поднялся – зверьё, не иначе. Хотя, зря я так их со зверьми сравнил, они не звери, звери убивают, чтобы выжить популяции, а человек, иногда, чтобы показать свою крутизну и пытаясь тем, что его по любому за «бабосы отмажут».

Прошу прощения! Отвлёкся.

***

Обнимая девушку нежно, только кончиками пальцев, если ты еще с ней недостаточно знаком и боишься испортить о себе первое впечатление, и не только. Девушка для нас была чистым, божественным творением. И для большинства это определение подходило. Их скромность не была показушной. А девушки нескромного поведения, если и были в этом социуме, то сразу о себе давали знать. Мы называли их «чувихами», а себя «чуваками» и это был всего молодёжный сленг, без обид и желания унизить.

Для примера, сейчас, когда тебя или знакомую, как минимум обзывают «тёлкой» или «овцой», то приятного мало, а лично у меня появляется желание просто двинуть этому «челу» в челюсть. Хотя, во многом сейчас и девушки виноваты, желанием «подстелиться» под крутого обеспеченного парня, с квартирой, самим не заработанной и машиной, подаренной папиком на 18-летие. Опять же около половины девушек с малых лет курят, желая показать себя взрослой и успевают быстро пристраститься к спиртному и, упаси Бог к наркотикам. В наше время это было дико и недопустимо.

Как правило, даже не из-за мер безопасности, чтобы случай чего, могли бы дать отпор – нет, конечно, это не главное. Главное, это коллективизм, желание вместе провести время, а это лучше сделать и будешь при этом более расслаблен, с друзьями. Закаблучить «Щизгару» в своем кругу, когда все остальные больше смотрят в вашу сторону, чем сами танцует – вот в чём есть шик и истинное удовольствие отдыха, под девизом «гуляй душа».

Танцы в разгаре, мы «центруем». Когда мы с двумя-тремя товарищами отошли к ограде, чтобы покурить, оттуда из толпы «висяков», повисших с обратной стороны зевак, кто-то подозвал меня:

– Кучерявый, на минутку…

Я подошёл ближе, глянул в лицо позвавшего, не узнал, парень, как парень:

– Что ты хотел? Закурить?

– Нет, с тобой хочет «Князь» поговорить.

– Что он такой важный, чтобы я к нему шёл? Я не знаю такого.

– Знаешь, знаешь! – улыбаясь процедил парнишка, не вынимая сигареты с фильтром изо рта, – вы успели уже с ним намедни познакомиться и довольно близко, как я понимаю, судя по тому, с каким лицом он боялся несколько дней показаться на улицу. Да и сейчас удобнее поговорить не под «бу-бу-бу» ударника. Выходи, он ждет тебя за «ракушкой» сцены, чуть дальше, найдёшь.

Теперь я догадался о ком шла речь. Конечно, о моём «меченном» оппоненте. Друзья, кто слышал разговор пытались отговорить идти, говоря – оно тебе нужно?

– Нужно, пацаны! Нужно. Почему я должен бегать от кого-то? Я же не страус, чтобы голову в песок прятать.

Выбросив, бычок в урну, решительно направился к выходу. Толпа, те из наших, кто слышал или просто увидел движуху, присоединились к нам. Выйдя за ограду танцплощадки, повернулся к своим, которые уже начали меня обступать, как бы стараясь защитить от бед и напастей.

– А вы куда? – раздраженно сказал всем, кто пока ещё мало что осознавали, что у меня в голове и какие решил предпринять действия, а решения, видимо, уже приняты. Конечно приняты. Нужно было ставить точку в конфликте иначе… Но мы же не кавказцы, в конце концов, чтобы устраивать «кровную месть».

– Мы тебя не пустим одного. Мы с тобой! – прозвучало воодушевленно единогласное решение.

– Я пойду сам, «чуваки». Если они увидят, что идет толпа, то у кого-то могут нервишки не выдержат и пойдёт слово-за-слово или от вспышки ярости, бойня может получиться. Оно нам надо? Если хотите, станьте поодаль, в зоне видимости и слышимости, будете «фактором сдерживания», если у них агрессивные намерения.

На том и порешили. Я пошёл вперёд, обходя танцплощадку. Везде, кроме задней части «ракушки» висели зеваки, своими телами прикрывая всё, что происходило на танцплощадке. Яркий свет танцплощадки и со сцены давал сильную тень и без того не на самое светлое место парка. Глаза потихоньку привыкали в темноте, и я начал различать уже силуэты. Ближе всех ко мне стоял этот блондин, невысокого, примерно с меня, роста. Он курил, и каждая затяжка сигареты более отчётливо освещала жаром и не только сигареты, а тем, что творился, наверняка внутри его.

Скрывать не буду, у меня тоже в душе, хоть страха не было, но была естественная тревога и мысль, а что, если что-то пойдёт не так, как я предполагал. Возможно, я что-то не смог прочитать в ухмылке того парня, который через ограду передал мне «приглашение» на «стрелку». Времени на раздумывание у меня почти не было, но в таких ситуациях мысли работаю быстро. Говорят, что в моменты опасности, может вся жизнь пролетит перед глазами за секунду. У меня до этого не дошло, конечно. Но «запасный» вариант – ретироваться я вообще не рассматривал. Просто настраивал себя на то, чтобы не потерять самообладание и трезвость ума, не вспылить и не допустить непоправимую ошибку.

– Здороваться будем или как? – спросил первым Князь.

– Ну, почему бы и нет. Мы же, как я понимаю уже немного знакомы, – ответил я, с легкой иронией, увидев, что под глазом последствия синяка, хоть и при плохой освещенности просматриваются.

– Я смотрю, ты в городе «центруешь», – Князь, говоря об этом, имел ввиду центральные районы города, где исторически, студенты чувствовали себя свободно и безопасно, центр был, как общая для всех территория, своеобразные «нейтральные воды», – за тобой братва стоит. Нам ссориться с тобой и твоей братвой не резон. Давай заключим мир или как?

– Лучше плохой мир, чем хорошая война, – вспомнил я вслух крылатое изречение.

– Чё? – спросил кто-то из тех в толпе моего оппонента, кто совсем плохо в школе учился.