Инга возвращает любимого

Примерно через четверть часа я, наконец, выбралась на сухую землю. Высокие деревья, которые я наблюдала издалека, оказались совсем не густым лесом, а небольшим лесочком, к которому я очень быстро приблизилась. Нервное напряжение и сильная физическая усталость окончательно дали о себе знать. Поэтому я быстро присела, прислонившись к какому-то громадному дереву, названия которого я не знала, сразу закрыла глаза и моментально задремала.

Я не помню, что мне снилось. Только смутно припоминаю, что мелькали какие-то тени, знакомые и незнакомые лица. Перед тем как проснуться, надо мной склонился любимый, покинувший меня. Мне казалось, что когда он робко склонился надо мной, то что-то прошептал, но слишком тихо, поэтому я ничего не расслышала, но по движению его губ сразу догадалась. Он прошептал:

«Милая, прости меня за то, что сглупил. Теперь вот тебе приходится так сильно рисковать из-за меня, какой же я всё-таки глупый и наивный».

Здесь мне показалось, что мой любимый на самом деле стоит передо мной, я даже почувствовала его совсем лёгкое прикосновение и сразу открыла глаза. Передо мной во всей своей красе стоял Дьявол собственной персоной, и очень противно скаля зубы, улыбался. А рядом с ним на старой кобыле восседала старуха-ведьма и с явной наглостью пыталась надувать в нелепой насмешке свой беззубый рот.

Глава 3

Первая, как это ни странно, заговорила старуха-ведьма, очень неловко спустившись со своей хромой кобылы. Она, переваливаясь с боку на бок, подошла поближе ко мне и произнесла, шамкая своим беззубым ртом:

«А, всё-таки здорово мы тебя погоняли. Бегала ты, как угорелая, то взад, то вперёд, и по дереву лазала, и на птице прокатилась, а уж накупалась вдоволь, что любой позавидует. Ну, а напоследок вишенка в торте тебе полагалась. Я имею в виду ту самую добрую змею, которая тебя пожалела и не цапнула куда следует, а мирно уползла, даже покивав тебе головой на прощание. В общем, прошла ты всё, что положено и вот, пожалуйста, я, как всегда, своё обещание выполнила».

Ведьма кивнула на стоящего рядом Дьявола и, зло ухмыльнувшись, продолжала усиленно шамкать:

«Дьявол, который, честно говоря, больше не желал с тобой иметь никакого дела по вполне понятной причине, стоит перед тобой. Если бы ты знала, как нелегко мне было его уговорить. Уж я уламывала его, уламывала по-всякому, а он всё не соглашался. «Не хочу, говорит, с этой наглой пигалицей больше встречаться, потому что с ней одни неприятности, с ней я чувствую так, будто и не Дьявол я вовсе».

Здесь старуха-ведьма снова приостановилась и жалобным, даже страдальческим взглядом оглядев Дьявола с ног до головы, пробормотала:

«Видишь, что ты с нечистой силой творишь? Нечистая сила постепенно перестаёт быть нечистой и постепенно превращается в чистую».

Старуха-ведьма внезапно расхохоталась, видимо, ей здорово понравился придуманный ею каламбур, но быстро успокоилась и продолжила:

«Но, как ты сама убедилась, я всё-таки сумела уговорить этого самого джентльмена, то есть, извини, Дьявола согласиться на встречу, поэтому теперь ты моя должница, как говорится, услуга за услугу, или, как там у вас ещё говорят: «баш на баш». Так что не забывай, дорогуша, что теперь я в любой момент, имею законное право потребовать от тебя выполнить любую мою просьбу».

Здесь моему терпению пришёл конец, и я выкрикнула прямо в лицо этой проклятой ведьме:

«Хватит пороть мне всякую бестолковщину. Некогда мне тебя, старуха, слушать. Мне уже давно пора действовать. Спасибо тебе, конечно, за твою услугу, за то, что ты, в конце концов, свела меня с Дьяволом. Но всё же испытания в этот раз были настолько ужасные, что я только каким-то невероятным чудом осталась жива».

В этот момент, наконец, заговорил сам джентльмен (извините, Дьявол).

«Ты, бывшая распутная девица, производишь на меня очень странное впечатление. Я же тебе ясно в прошлый раз объяснил, что теперь ты «не моего поля ягода», что теперь я не твой. Я имею дело только с определённой категорией распутных и развратных девиц, которых на земле, поверь мне, великое множество».

Тогда я перебила Дьявола:

«Я всё прекрасно помню, уважаемый Дьявол. Но я не виновата, что мой возлюбленный сглупил, не разобравшись в истинных намерениях этой коварной куртизанки, и благополучно попался в её соблазнительные сети. Ты прекрасно понимаешь, что я не имею никакого права допустить, чтобы Марк так нелепо и глупо погиб. Поэтому я прошу тебя только одного – сведи меня с ним, а там я уже начну действовать самостоятельно, не нуждаясь в твоей помощи и поддержке».

Здесь коварная усмешка исказила дьявольское лицо:

«Это тебе только так кажется, что ты освободишь, если, конечно, у тебя это получится, своего принца, и дело с концом. Нет, милая, я теперь хорошо изучил твой характер и абсолютно не сомневаюсь в том, что тебе потом ещё многого захочется».

«Я не пойму тебя, коварный Дьявол, на что ты намекаешь?!» – Выкрикнула я, потому что, действительно, не поняла его смутные намёки.

Дьявол долго молчал, а затем медленно проговорил:

«Давай буду говорить всё-таки я, а ты терпеливо дожидайся конца моего объяснения, не перебивая, иначе, я просто скроюсь, и все твои предыдущие испытания пропадут зря. Договорились?»

«Хорошо, – с большой неохотой ответила я, – договорились, перебивать тебя не буду, обещаю».

«Ну, вот и хорошо, – поддержал меня Сатана, – тогда слушай внимательно и мотай на ус. Я не собирался с тобой встречаться, потому что честные, непорочные, а, наоборот, благородные девушки мне не нужны. Но когда ко мне пришла старуха-ворожея и рассказала о твоих желаниях, хотя, я и без неё всё прекрасно знал, я решил поступить очень просто. Я сказал этой ведьме, что встречусь с тобой лишь после того, как ты пройдёшь тяжёлые испытания, чтобы встреча со мной явилась для тебя своеобразной наградой за твои труды».

Здесь Дьявол на короткое время замолчал, а затем, чуть отвернувшись от меня, пробормотал:

«Я сказал старухе, чтобы она обеспечила тебе такие тяжёлые передряги и ужасы, чтобы ты обязательно погибла, чтобы тебя никакие, абсолютно никакие случайности, не могли спасти. Иначе говоря, я решил избавиться от тебя раз и навсегда, потому что ты мне надоела».

Когда я услышала сказанное Дьяволом, то мне стало до боли обидно и за себя, и за своего любимого, и за всех честных и бескорыстных людей на этой планете. Я даже почувствовала, что мои глаза уже стали влажными от выступивших на них слёз. Я с огромным трудом проговорила, словно разговаривая сама с собой:

«Неужели тебе меня совсем не жалко, неужели ты решил расправиться со мной только лишь за то, что я перестала быть порочной и развратной, только за то, что я стараюсь теперь быть честной и бескорыстной?»

Дьявол усмехнулся и нехотя ответил:

«Понимаешь, всё в этом мире гораздо сложнее, чем ты думаешь. Да, я олицетворение ужасных сил порока и меня никто не переделает, поэтому я ОБЯЗАН выполнять именно свою миссию, то есть поддерживать порок, разврат, обман, иначе я не выполню своё предназначение. Я поручил старухе уничтожить тебя, и не скрываю этого».

Дьявол опять прекратил говорить на короткое время, скорее всего обдумывая, как ему более чётко выразить те мысли, которые он собирался выразить. Наконец, он решился продолжать:

«Вообще, в вашем человеческом мире, порок, обман, ложь, часто выступают впереди, как говорится, идут на первом плане, хотя многие простые людишки, либо не замечают этого, либо не обращают особого внимания. Между тем в этом вечном соперничестве порока со справедливостью, в этой вечной борьбе коварства с добротой лежит весь смысл существования разумной жизни не только на вашей планете, но и, вообще, везде».

Дьявол снова перестал говорить, хотя мне показалось, что он что-то шепчет сам себе. Но я продолжала упорно ждать, не нарушая своего обещания не перебивать Беса. Наконец, Сатана продолжил говорить, хотя я хорошо понимала, что даётся ему этот наш разговор (или, своеобразная беседа) с огромным напряжением всех его внутренних дьявольских сил:

«Порок, разврат, ложь и коварство постепенно завоёвывают главные роли, оттесняя честность и порядочность. Честные и порядочные страдают больше и погибают гораздо чаще развратников и лжецов. И в этом только моя заслуга. Чем больше разврата и порока я посылаю в этот мир, всё более превращая его в жестокую и ужасную сумятицу, тем успешнее я выполняю своё предназначение».

Тогда я всё-таки решилась перебить Беса, понимая, что он ещё долго может рассуждать о превратностях, как его судьбы, так и судьбы всей цивилизации, а мне необходимо было торопиться. Поэтому, я решительно и довольно настойчиво произнесла:

«Мне не стоит так подробно рассказывать о предназначении Дьявола в этом суровом мире, я об этом прекрасно осведомлена. Я хочу, чтобы ты, Сатана, как можно быстрее перенёс меня к моему возлюбленному в древний Китай, где ему угрожают огромные неприятности, а я просто обязана успеть спасти его, или же мы погибнем вместе».

«Хорошо, – пообещал мне Сатана, – я закончу быстро, но только должен честно признаться тебе, что когда старуха-ведьма сообщила невероятную весть о том, что ты каким-то непостижимым образом осталась жива, я ей не поверил, потому что в этот раз я тебе не собирался помогать. Я, как тебе уже признался, специально просил отправить тебя на верную гибель, потому что ускользнуть от такого количества озлобленных хищников, которые бесконечно преследовали тебя, ни при каких обстоятельствах невозможно. То есть, получается, что ты совершила невероятное и, честно скажу, я почти стал уважать тебя, хотя Дьявол, как ты сама понимаешь, на это никакого права не имеет. Но ты, видимо, особенная личность».

«Ты мне льстишь, Сатана, – ответила я, не скрывая определённую гордость, – но если бы ты знал, проклятый Бес,– мой голос задрожал, – если бы ты знал, каких неимоверных усилий мне это стоило. Сколько раз я прощалась с жизнью, сколько раз я ускользала от неизбежной смерти в самый последний момент, сколько раз простая случайность спасала меня, ты бы так не говорил, а просто посочувствовал бы мне».

«Я всё прекрасно знаю, – ответил Сатана, – но Дьяволам неведомо сострадание и сочувствие, поэтому я тебя должен предупредить, а ты меня слушай внимательно и старайся всё запомнить».

«Я понимаю тебя, проклятый Бес, – в этот раз я сама не поняла, как снова решилась перебить проклятого монстра. – Ты, видимо, хочешь сказать, что не собираешься нам дарить долгожданную свободу просто так, а мечтаешь, чтобы мы, в очередной раз попадали в очень тяжёлые, фактически безвыходные ситуации. И, либо мы честно погибнем, либо, если конечно, нам в очередной раз повезёт, выкрутимся, и только тогда ты нас отпустишь в реальный современный мир, ведь это так, я правильно догадалась?»

«Да, – ответил сразу Дьявол, – рассуждаешь ты абсолютно правильно, но не до конца. Действительно, ты очень скоро окажешься недалеко от древнего Китая, но, это вовсе не значит, что твой возлюбленный сразу кинется к твоим ногам, и вы быстро оттуда сбежите. Я честно признаюсь, что не позволю вам это сделать до тех пор, пока вы не преодолеете положенные вам смертельные испытания. Впрочем, зачем я это говорю, ты ведь обо всём сама догадалась, да тебе и не привыкать».

«А я в этом и не сомневалась, что же ещё ты нам можешь предложить, злобный Сатана? Конечно, только новые бесконечные испытания, которым не будет конца и края?»

«Видишь ли, – здесь Дьявол почему-то засмущался, – испытания, конечно, для вас продолжатся, но некая странность ситуации будет состоять именно в том, что отдельные из этих самых испытаний станут твоей личной инициативой».

«Что? – Я была не просто удивлена, я была шокирована и потрясена, – это как понимать, бесовское отродье, какая здесь может быть моя ЛИЧНАЯ ИНИЦИАТИВА?»

«Сейчас, пока, это тебе невозможно представить, – ответил хитрый Бес, – но со временем ты всё прекрасно поймёшь и перестанешь удивляться».

Здесь, Дьявол, наверно впервые, взглянул на меня не столь угрожающим и, главное, почти бесхитростным взглядом, чем меня сильно удивил. У меня даже мелькнула оригинальная мысль, от которой мне самой стало довольно смешно: «Перевоспитывается, Сатана, и в этом, безусловно, есть и моя определённая заслуга».

Но затем я сразу поняла, какая несусветная глупость пришла мне в голову, потому что никакому перевоспитанию Дьявол не подвержен, как не подвержены перевоспитанию, например, те крокодилы, которые так усиленно стремились сожрать меня.

В это время Дьявол продолжал нравоучительно вещать: