Тайна Ерёминой пещеры

«А ты разве не в деревне живёшь? Разве не деревенская ты?»

Глафира снова чуть улыбнулась своей лучезарной загадочной улыбкой, которая, как показалось Коле, осветила место, где они находились, ярким негасимым светом. И здесь подозрения со всех сторон стали одолевать мальчика. Неожиданно предстала перед ним Глафира в совершенно другом свете.

«Колдунья, как есть колдунья, а никакая не ведунья. Всё время скрывает чего-то, до конца ничего не говорит. То улыбается постоянно, то хмурится. Как же может обычная девушка всё время по лесам, да по горам разгуливать? Это ведь не шутка, до ближайшей деревни отсюда, пожалуй, километров пятнадцать будет, а, может, и больше».

И здесь ужасная мысль поселилась в душе подростка. Очень жутко от этой мысли ему сделалось:

«Димоныча загадочные силы заманили в пещеру и закрыли за ним проход. Затем мне не дали никакой возможности попытаться выручить друга. Появился сатана и так напугал меня, что я еле ноги унёс и до сих пор толком не знаю, где нахожусь. Теперь вот эта девушка – Глафира, неизвестно откуда появилась. Говорит вроде много, обещает выручить, а до конца душу свою не раскрывает. Правильно говорят: «Чужая душа – потёмки».

Чем дальше рассуждал Коля, тем всё более жуткими становились его рассуждения.

«А не сплетены ли между собой все эти события? Появление неизвестно откуда Афанасия, таинственная пещера, которая Ерёминой называется, исчезновение в пещере друга, затем появление чёрта и, наконец, появление соблазнительной красавицы. Уж не связана ли эта самая Глафира напрямую со всеми происшествиями сегодняшнего рокового дня? А, что если помогает она враждебным нам силам, а, возможно, является главным лицом в том самом коварном плане, целью которого является погубить нас обоих».

И здесь уже Коля совсем другими глазами взглянул на прекрасную девушку. И мысли все его были теперь направлены только против неё. Мальчик не понимал, что из чувства противоречия постепенно рождается обида и злость.

«Действительно, сначала она дружила с Хозяйкой, затем вдруг поссорилась. О том, что с Димоном случилось, тоже ничего не объяснила, хотя, могла бы сразу сказать, ведь прекрасно знает, что я его друг и за него переживаю. Она сказала, что мы за дело примемся, когда полностью стемнеет. А ведь в темноте всегда действуют дьявольские силы».

Здесь всё окончательно перемешалось в Колиной душе.

«А если бы она была добрая ведунья, как она уверяет, зачем ей ночи дожидаться? А где же она всё-таки сейчас обитает? Тоже в каком-то непонятном загадочном месте. В общем, странная она какая-то, всё у неё на загадках, на недоговорках. Может, специально на меня дьявольские силы наслали такую ослепительную красавицу, чтобы околдовала она меня, заворожила, а затем погубила».

Колян как можно равнодушнее спросил Глафиру:

«Так, где ты всё-таки обитаешь, если не в обычной глухой деревне?»

Здесь Глафира взглянула на него весело. Русые волосы с рыжеватым оттенком выбились из-под красной косынки, роскошная девичья коса заходила в разные стороны, вся девушка стала какая-то воздушная, словно готовая взлететь в поднебесье. Это настолько смутило юношу, что он сразу отвернулся, но нежный голос заставил его снова взглянуть на неё.

«Не отворачивайся, мы же с тобой теперь друзья («заманивает, – подумал Колян, – завораживает, но не поддамся»). Живу я на чудесном острове, который носит название Остров Прекрасной Вероники».

Колян никогда бы не подумал, что Глафира – островитянка, но он тут же вспомнил, что уже слышал что-то интересное об этом острове.

«Сейчас мы с тобой как раз и отправимся прямо туда, – голос Глафиры звенел, как звонкий колокольчик, – к моему дому. Закрой, мой друг, крепко глаза, только не подглядывай и, не торопясь, сосчитай до десяти. Старайся считать, как можно медленнее. Итак, закрывай глаза и начинай отсчёт».

Колян мысленно прикинул: «Обманывает, ведьма. Сейчас я закрою глаза, а она меня, КААК шмякнет чем – нибудь. Хотя нет, зачем ей это делать? Она меня просто захватит в плен, как, наверно, уже захватила моего друга Диму».

Но затем Колян всё же решил пойти на риск, крепко зажмурил глаза и не торопясь сосчитал до десяти. Когда он раскрыл глаза, то его удивлению не было предела, потому что находился он в совершенно другом красивейшем месте.

Первое, что он увидел, было прекраснейшее озеро с прозрачной голубой водой, сквозь которую просвечивал чистый светло-коричневый песок. Солнце было почти в зените и от его лучей озеро буквально переливалось всеми цветами радуги.

В нескольких метрах от озера Колян с удивлением заметил какие-то каменные глыбы довольно внушительных размеров. Но это были не просто разбросанные повсюду глыбы, это были целые громадные сооружения. Каждое сооружение состояло из различного количества глыб разных размеров. Некоторые из них лежали друг на друге, образуя высокие стены. Некоторые представляли собой подобие гигантского стола, когда несколько глыб стояло внизу в вертикальном положении, а сверху их придавливала гигантская глыба, уложенная в горизонтальном положении. Таких странных сооружений здесь было довольно много, может быть, штук пятьдесят или шестьдесят. Но самое главное и удивительное было то, что все эти, казалось, неровные глыбы, крепко соединялись, даже сцеплялись друг с другом так плотно, что почти невозможно было разглядеть даже малейший зазор между ними.

Юноша спросил Глафиру:

«Кто это всё здесь соорудил и зачем? И каким образом эти камни так крепко соединены друг с другом, цементом что ли?»

Здесь красавица Глаша уже открыто рассмеялась и пристыдила мальчугана.

«Эх, ты. Надо же, так не интересоваться историей своего собственного края. Это очень древние сооружения и называются они Мегалиты. Никто из современных учёных не знает, кто водрузил эти огромные камни друг на друга, да ещё так аккуратно, в результате чего получились удивительные сооружения. Можно только приблизительно определить, что соорудили их примерно двенадцать – пятнадцать тысяч лет назад, но повторяю, это лишь приблизительно. Но самое интересное, что при сооружении Мегалитов не использовались никакие цементирующие вещества».

«Вот это да! – Колян был явно потрясён, – какие же молодцы древние умельцы, чего умудрялись вытворять. А зачем всё-таки древние люди проделывали такую громоздкую и довольно странную работу?»

Глафира ответила неохотно, ей, видимо, уже надоели бесконечные вопросы дотошного юноши.

«Об этом точно неизвестно. Некоторые из этих самых Мегалитов, возможно, использовались, как древние захоронения, хотя я в это мало верю. Ведь эти сооружения вроде каменных домов, а разве можно хоронить в доме? Я почти убеждена в том, что это своеобразные древние храмы, или места силы, где люди черпали дополнительную жизненную энергию от нашей матушки-земли, а, возможно, и космическую энергию тоже».

Теперь юноша слушал Глафиру с восторгом, с восхищением, с каким-то небывалым душевным подъёмом. В те мгновения, он, как бы, заново рождался, и начинал воспринимать жизнь в совершенно другом, необычном свете.

«А, пойдём, я тебе ещё кое что интересное покажу!» – весело и громко предложила ему Глашенька. Колян уже ничему не удивлялся. Он был только рад узнавать как можно больше интересного и поучительного.

Они прошли через небольшой лесок, равнину и стали подниматься на вершину довольно высокого холма. Подъём на вершину холма занял у них минут двадцать. И вот, наконец, они на самой вершине. Здесь Глаша, указывая своей нежной рукой вниз, на тот склон холма и на прилегающую к холму равнину, где они недавно проходили, торжественно воскликнула:

«Смотри вниз, только внимательно!»

Юноша взглянул в указанном девушкой направлении и в очередной раз застыл на месте от удивления, вернее, от той потрясающей картины, которую он чётко увидел на совершенно ровном склоне холма и на прилегающей к холму равнине. Рядом с тропинкой, проложенной, скорее всего туристами, по склону холма и по равнине, и, даже пересекая эту тропинку, он ясно разглядел огромное изображение какого-то животного, но какого, он понять пока не мог.

Это изображение было выложено, скорее всего, из светлых камней. По его контуру мальчик смог понять, что основная часть изображения похоже на немного вытянутое, не совсем естественное туловище. Кроме того, довольно чётко просматривались четыре вытянутые ноги, больше похожие на лапы. Голова просматривалась совсем искажённо, почти бесформенно, как вмятина, но вот над условной головой ясно виднелись два длинных ветвистых рога.

«Это изображение немного напоминает взрослого оленя-самца, – не совсем уверенно проговорил Коля, – хотя, возможно, я ошибаюсь».

Здесь Глафира ответила мальчику:

«Это изображение называется ГЕОГЛИФ. Он открыт здесь недавно, лет десять назад, и то совершенно случайно. Его можно видеть только с высоты, внизу его не видно. По нему много раз проходили туристы, но не замечали изображение. Конечно, возможно, что ты прав, и это, действительно, олень, потому что изображение сильно напоминает именно это животное».

«А кто его здесь изобразил, вернее, так умело выложил из камней и зачем? Или это древние художники или скульпторы таким необычным образом оттачивали своё мастерство?»

В этот раз Глаша ответила с увлечением и явной заинтересованностью:

«Чтобы создать подобный геоглиф, необходимо снять верхний слой почвы, образовав при этом чёткий контур будущего рисунка. А так как этот геоглиф огромный, то это довольно нелёгкий труд. А затем ещё попробуй, выложи такое большое количество камней. Поэтому, трудились над созданием этого изображения, как минимум, несколько человек. Тем более, для того, чтобы рисунок был точным, ещё несколько человек обязательно наблюдали с горы. Некоторые специалисты считают, что изображение животного сделано людьми довольно давно, примерно пять или даже шесть тысяч лет тому назад».

«А делали-то его зачем? Какой смысл у этого изображения? Ведь какой-то смысл обязательно должен быть».

Здесь Глаша опять звонко рассмеялась, в очередной раз смутив юношу:

«Конечно, ты прав, смысл обязательно должен быть. Бессмысленно такую работу никто выполнять не станет. Если это изображение, например, оленя, то это животное вполне могло являться ТОТЕМОМ того рода, который здесь жил в те далёкие времена».

«А что такое «тотем?» – спросил юноша, потому что общественные науки в школе никогда толком не учил.

«Эх, ты, неграмотный товарищ. Через год школу кончаешь, а элементарных вещей не знаешь. Слово «тотем» позаимствован европейцами из языка индейцев и означает «его род». Тотемом может быть животное, растение или какой-либо предмет, которому определённые родовые группы поклоняются как родоначальнику и покровителю своего рода. Считается, что данный род произошёл от своего тотема, то есть в данном случае, от животного, который очень напоминает оленя. А если это так, то и род назывался родом оленя. Считалось, что именно олень, как священное для этого рода животное, оберегает весь род и каждого отдельного человека в нём с момента рождения от всяческих неприятностей, опасностей на протяжении всей жизни. Иногда ставили статуэтки тотема, иногда рисовали его, например, на стенах пещеры, где проживали люди данного рода. Ну, а в редких случаях, как ты видишь здесь, священный тотем изображали в виде огромного геоглифа. Вообще, тотем считается покровителем из тонкого мира, иначе говоря, из мира духов».

«Надо же, сколько, оказывается, в мире существует загадок».

Здесь взгляд Глаши опять сделался грустным. Казалась, она сейчас заплачет. Она тихонько проговорила:

«Вся наша жизнь – есть загадка».

Затем они молча стали спускаться с холма. Когда они снова пересекали небольшой лесок, Колян неожиданно заметил в нём сгнившие развалины старых избушек и сразу спросил Глашу, не знает ли она, что это за избы?

Глафира была явно недовольно вопросом и теперь почти открыто огрызнулась: