Метаморфозы смутного времени

А командир батареи хлопнул загрустившего Андрея Алексеевича по плечу и, прежде чем потрусить к своему КП, еще поддал:

– В общем, готовься, Андрей! Соберись, как ты умеешь! У тебя минут пятьдесят в запасе. А я к себе; не забудь в документации пуск предыдущей ракеты записать! Наверняка, поленился! Мало ли к чему придерутся…

– Да сам-то, Валерий Иванович, успокойся! Мы-то своё отработаем! Не впервой!

Глава 8

Краем глаза Андрей Алексеевич видел, как его стартовое отделение, издалека разгадавшее тревогу командира батареи и своего начальника старта, подтянулось поближе, и приказал старшему оператору всех построить.

Предстояло настроить людей на героическую работу, иначе нам несдобровать!

– Виталий! Построй-ка наших орлов вон там, в тени пусковой. И всё по уставу! – обратился Андрей Алексеевич к старшему оператору своего стартового отделения старшему лейтенанту Виталию Павловичу Горскому.

– А что случилось? С чем комбат прибегал? Мне-то объясни! – удивился недомолвкам Виталий.

– Всё потом! Действуй! Нас ждут великие дела! – с нарастающим азартом в голосе и заметной жаждой деятельности почти пропел Андрей Алексеевич.

Через минуту Горский, приложив руку к фуражке, уже сменившей привычный для боевой работы танковый шлемофон, доложил: «Товарищ старший лейтенант, отделение по вашему приказанию построено», и встал в общий строй.

Андрей Алексеевич последовательно вгляделся в лица застывших перед ним подчиненных, в лицо каждого из девяти человек (двое отсутствовали, составляя постоянный некомплект, усложняющий выполнение любой задачи).

Люди смотрели с удивленным недоумением: «Мол, к чему теперь уставные нелепости, когда все мы, считай, уже победители? Мы отлично сделали своё дело и заслужили, чтобы нас оставили в покое, дали немного отдохнуть, оттаять душам и восстановиться мышцам! Ну, не трогайте вы нас!»

«Как переломить эту вялость, это нежелание заново начинать работу? Опять на пределе и сверх него!» – думал начальник стартового отделения, уже переломивший в себе прежние настроения и готовый зубами вырывать победу, у кого бы ни было! – «Я-то готов, но как настроить вас, дорогие мои ребята? Вам ведь сейчас, кроме покоя, уже ничего не надо! На вас, чертей, даже надавить нечем – упретесь, мол, не хотим, и все! Конечно же, работать вы будете! И хорошо работать, но ведь сейчас требуется иначе, – чтобы остервенело, чтобы дружно, согласованно, заинтересованно, как вы вкалывали все предыдущие дни. Что я должен сейчас сказать, чтобы вы загорелись, чтобы озверели от стремления преодолевать опять возникшие и уже, как вы считаете, ненужные вам трудности?»

Пауза Андрея Алексеевича затянулась, но все молча ждали. Только чувствовал он, что внутри каждого подчиненного действительно погас тот огонь борьбы, который был теперь так нужен. «Где найти волшебные слова, которые опять сделают этих ребят героями? Я же не Цицерон! Но нам надо… Очень надо! И я всё сделаю, даже если я и не тот самый Цицерон!»

– Вот что, ребята! – начал Андрей Алексеевич мягким неофициальным тоном. – Наша бригада произвела двадцать два пуска боевых ракет! Тех ракет, которые предназначались для подлинного врага, предназначались для защиты нашей Родины! До нас такого количества ракет никто и никогда не пускал! Представляете, ни одна бригада! Ведь каждая ракета стоит, наверное, миллион рублей! Тем не менее, столь затратные учения были необходимы для решения важных научно-исследовательских задач с участием наших космонавтов! Для освоения космоса, для космической разведки! Может, для чего-то ещё, о чем я не догадываюсь! Мы справились с поставленной задачей! Мы молодцы! И всё же оценка бригаде пока не поставлена…

Все смотрели на начальника с удивлением. Напряжение нарастало.

– Да! Пока не поставлена! Руководство колеблется. Совершенно объективно, то есть, незаинтересованно и справедливо, нам можно поставить либо «уд», либо «отлично»! Так уж неоднозначно получилось! Понятно, всё может решить своей властью генерал-лейтенант Хорошев, руководитель учений, но он принял мудрое решение. Он хочет, чтобы мы сами себя окончательно показали, и доверил бригаде пуск еще одной ракеты! Боевой ракеты! И для этого выбрал наше отделение! Как мы сработаем, такой окажется и оценка бригады! Ни одно стартовое отделение еще не удостаивалось столь высокой чести, как наше! Три ракеты за один выезд на полигон! А ведь даже не каждый офицер за свою службу сделал свой пуск! Вы же отныне всегда будете вспоминать этот день с гордостью! Каждый из вас будет рассказывать своим детям о своей высокой роли во время короткой армейской службы! Потому что только наше отделение оказалось избранным для столь ответственного дела!

Андрей Алексеевич перевел дух, помолчал, вглядываясь в лица своего отделения, и продолжил с заметным воодушевлением:

– Оценка бригады в наших руках! Сейчас мы ждем команду на загрузку, а далее в составе своей стартовой батареи и дивизиона совершим еще один марш. В ходе него произведем развертывание, подготовку и пуск с неподготовленной позиции! Вы хорошо знаете, что развертывание с марша – труднейшая задача, но и самая почетная. Вы неоднократно доказывали, что способны работать как герои! Уверен, вы докажете это и теперь! На подготовку техники и приведение себя в порядок осталось двадцать-тридцать минут! Вопросы?

Отделение ошарашенно молчало, внимая своему командиру, мягкий голос которого звенел настроем воли на победу. Но и Андрей Алексеевич заметил перемену настроения подчиненных, давно изученных им от и до – люди постепенно входили в свою героическую роль, что и было нужно для победы!

– Всё! Проверить технику, подготовить документацию, противогазы, средства защиты и оружие! Наводчики, не забудьте бланки очистить для новых расчетов! Карандаши и резинки проверьте! Рановато штыки в землю втыкать! Доклады о готовности принимаю от каждого через десять минут! Сейчас! – он поглядел на наручные часы. – Пятнадцать часов тридцать… тридцать две минуты! Вопросы? По местам!

Теперь люди были готовы! Они ждали новую работу с нетерпением и не намеревались падать в грязь лицом! Только победа!

Прежде чем отойти к машине, к Андрею Алексеевичу подошел Виталий Павлович:

– Ну, ты и даёшь! Прямо обращение Сталина к советскому народу! Даже мороз по коже… Кажется, все прониклись…

– Иди, иди, – только и ответил Андрей Алексеевич. – Готовься! А о моей драматургии после победы поговорим! Документацию по предыдущему пуску заполни…

Глава 9

На технической позиции Андрей Алексеевич ощутил тот особый настрой своего отделения, который обычно помогал перемолоть все трудности на пути к победе. Именно он нужен теперь для получения ракеты на едином вдохе. Так и бывает, когда каждый является мастером своего дела, когда в каждом оживает редкое взаимопонимание, чуткое ощущение техники и ответственность за свой коллектив. В общем, когда душа поёт от участия в трудной и важной работе!

*

Приём ракеты (своей, давно закрепленной за родным дивизионом, учебно-боевой, со знакомым всем и каждому номером 06-01-У) Андрей Алексеевич произвел без задержек, проверив формуляры и паспорта, зафиксировав все механические дефекты на поверхности, и дал «добро» на ее перегрузку на свою пусковую установку.

Мгновенно в работу вступил командир РТВ (ракетно-технический взвод), руководивший могучим автомобильным краном, сразу подхватившим ракету. И вот она на траверсе крана, элегантно описав большую дугу, легла на ложементы «четыреста первой». Наконец, и Андрей Алексеевич принял управление на себя, дав расчету пусковой привычную команду: «Закрепить ракету!»

Расчет, ждавший ее внизу, ринулся на агрегат, и очень важная и точная работа, доступная только физически крепким людям, закипела в отработанной до автоматизма последовательности. Как всегда, борьба велась за каждую секундочку и точность технического исполнения. То и другое в совокупности определяло общую оценку за задачу.

«Всё идет как по нотам» – беззвучно пела душа Андрея Алексеевича.

Он даже поплевал в сторону, дабы не сглазить, ибо давно знал, что можно сколь угодно верить в незыблемость законов материализма, тем не менее, сглазу подвержена всякая боевая работа.

Но самое плохое в нашем деле происходит и без сглаза, вроде бы само собой. Только попробуй что-то прозевать в первые секунды после начала работы, как дальше всё и вся пойдет через пень колоду. Потому увертюре нужно уделять максимальное внимание. Значит, после команды «К бою!» работа должна делаться стремительно, без раздумий, на «автопилоте»! Натренированные руки и ноги должны работать сами собой, без участия мозга, и на пределе своих возможностей.

Андрей Алексеевич уже не первый раз ловил на себе изумленно-вопросительные взгляды то старшего механика-водителя Сидорина, то 5-го номера расчёта ефрейтора Томилина, и мысленно посмеивался над ними, поскольку хорошо понимал причину этих взглядов и немых вопросов.

Видимо, ребята сами разглядели и очень удивились, обнаружив не идеально свежую заводскую ракету, на которой, как говорят ракетчики, муха не сидела, а родную учебно-боевую 06-01-У. Ракету, видавшую виды, имеющую многочисленные глубокие ссадины, хотя и закрашенные. В суете боевой работы они не решались отвлекать начальника стартового отделения, хотя сами не могли поверить в то, что здесь происходит! Им просто было не до того! Но если Андрэ (так подчиненные между собой звали Андрея Алексеевича) сказал, что ракета «боевая», значит, боевая! И продолжали резво работать с механизмами, поливая неразгаданную ими ракету праведным солдатским потом!

*

Скоро дело было сделано, и ракета, надежно обосновавшись на пусковой установке в специальном контейнере, стала дожидаться самого важного в ее жизни события, для которого она, собственно говоря, и создавалась.

Как только пусковая оказалась в колонне, стартовая батарея рванула в заданном направлении, оставляя за собой долго не оседающую на дорогу пыль.

Люди и на марше продолжали исполнять свои обязанности, удерживаясь ими в постоянном напряжении, готовом в любой момент взрывообразно отозваться на привычную, но всегда чуть новую команду начальника стартового отделения – «К бою!»

Глава 10

Часа через полтора стремительного марша и неизвестности стартовая батарея получила ожидаемую команду на развертывание и нанесение ракетного удара с неподготовленной стартовой позиции.

И тогда без малейшего промедления слаженный человеческий механизм, для того и созданный, будто резко расправляющаяся пружина пришел в решительное действие и принялся готовить смертельный для противника удар, заботясь лишь о том, чтобы не упустить ни единой секундочки. У ракетчиков вопрос всегда ставится одинаково: либо мы опередим противника, либо он опередит нас! Компромиссов быть не может!

«Топоры» (топографы), оказавшиеся на позиции раньше всех, уже провесили основное направление пусков. А за ними многоосный Маз, пофыркивая, как раздраженный мифический гигант, стал опасливо заползать на линию выставленных флажков. Перед ним, ощупывая путь ногами и глазами, дабы ничего не помешало агрегату на неразведанной площадке, с поднятой рукой бежал Андрей Алексеевич.

В какой-то миг он взмахнул рукой, что означало «Приехали!», и пусковая установка, клюнув носом, послушно замерла. Параллельно закатилась тяжелая машина испытаний и пуска. Всё! Позиция занята! Принявшие от Андрея Алексеевича зычную и долгожданную команду «К бою!», в работу вступили все боевые расчеты стартового отделения.

С этого мгновения на позиции началась та стремительная кутерьма, смысл которой понятен лишь специалистам-ракетчикам. Деловито (со стороны могло показаться, даже неспешно, если не принимать во внимание стремительные перебежки с места на место) каждый номер расчета что-то выносил из рубок, устанавливал, включал, горизонтировал, настраивал, подсчитывал, наводил, громко докладывал начальнику стартового отделения о выполнении и состоянии… А он, будто дирижер в танковом шлемофоне, «привязанный» тонким кабелем связи к пусковой установке, без суеты скользил по позиции и всех организовывал. Он привычно во всё вникал, всех проверял и перепроверял. В нужное время подавал краткие как выстрел команды, одновременно контролируя и всех своих подчиненных, занятых напряженной работой, и всю технику, неистово ревущую высокооборотистыми приводами электрических моторов и генераторов, и обязанную выложиться полностью, как и люди, одержимые столь важной работой.

На стартовой позиции бушевала подлинная стихия! Именно ею всегда представлялась Андрею Алексеевичу напряженная, быстрая и точная деятельность симбиоза людей и техники, являющимся прекрасным венцом их взаимодействия.

Только завершив своё дело, то есть, отправив в цель ракету, оснащенную мощнейшим ядерным зарядом, ракетчики в полной мере оправдают своё предназначение. И если в ходе боя им суждено погибнуть, можно не сомневаться, что всё возможное они уже сделали.

Но ракетчикам, без остатка отдававшим себя в эти минуты, было не до философии. Они всерьез сжигали себя и были всерьёз готовы на подвиг, поскольку любой подвиг всегда олицетворяет некую конкретную и очень важную работу, именно такую, как теперь у них! Ту работу, которая не всем по плечу, не всем по душе, не всем по уменью!

Впрочем, подвиги всегда и везде совершаются лишь теми, кто меньше думает о себе, нежели о других, кто предыдущей жизнью подготовил себя к высокому пожертвованию ради своей страны, ради незапятнанности собственной совести, ради сохранения чести и достоинства – своей и своего боевого коллектива!