Кто Я?

– Маруська… – прошептал Сокольский, улыбнувшись от того, что вспомнил имя своей любимой кошки, и то, как любил с ней играть, любит играть. Память возвращалась отдельными вспышками прошлого, но осталось вспомнить всё. И тогда все вопросы испарятся как утренний туман!

Посмотрев на большую пантеру, подошедшую к нему и остановившуюся, юноша снова понял то, что он не чувствует никакого страха. Странно? Выставив правую руку вперёд, Сокольский медленно начал двигаться к пантере.

– Идиот, что он делает!?! – подумала София и снова направила карабин в сторону кошки. Та, метнув взгляд на Софию, издала устрашающий рык, обнажив острые клыки. Страх прокатился по телу Софии предательски леденящей волной, когда она представила, что эти клыки с лёгкостью могут перегрызть ей шею.

Юноша в свете луны снова посмотрел на Софию, и, покачав головой, уверенно прошептал, – не надо! Опусти ствол!

– Какого х…? – так же шёпотом переспросила София, подобрав едкое нецензурное слово. Всё ещё держа под прицелом пантеру, готовую в любую секунду кинуться либо на Александра, либо на неё, она проглотила слюну страха, – что ты задумал?

– Налаживаю кинестетику! – ответил Сокольский и посмотрел дикой кошке в золотистые глаза с чёрными круглыми зрачками.

– Это тебе не британский вислоухий, лежащий на пуфике кот! – прошипела София, всё ещё недоумевая от безрассудных действий Александра, – она тебя сейчас не лизнёт, а кисть отхватит!!!

Александру так не думалось.

До соприкосновения с большим влажным носом кошки оставалось каких-то несколько сантиметров и юноша, ещё раз заглянув кошке в глаза и осознавая свои действия, проговорил едва слышно вслух, – ну привет красавица.

Пантера, сквозь лунный свет и сумерки опушки глядя пришельцу в глаза, приблизилась к руке и стала её обнюхивать. Затем раскрыв рот и издав глубинный рык, вдруг облизнула руку и зарычала монотонным звуком, более мягким, не трогающим фибры страха души.

Сокольский улыбнулся, и обслюнявленной рукой погладил большую кошку по холке, затем присел на корточки и второй рукой почесал под огромной пастью. Пантера приблизила свою здоровую морду к лицу юноши. Понюхав кожу и прочитав по запаху энергетику пришельца, дикая кошка облизнула шершавым языком щеку юноши. Александр нисколько не воспротивился этому действу, сразу вспомнив то, как его любимая кошка делала так же.

– Просто у этой чуть больше язык, и она сама чуть больше – подумал Сокольский, и, улыбнувшись, стал почесывать пантеру по щекам, за ушами. Пантера смотрела в глаза человеку, и он, не отрывая контакта, прочитал в их выражении боль, страх и предостережение. Но эти эмоции предостерегали не от неё самой, а от чего-то более зловещего.

София, анализируя картину идиллии, широко раскрыв глаза, недоумевала ещё больше. Невозможно, ведь голодная и дикая кошка по всем законам джунглей должна была порвать их на британский флаг, а насытившись их остывающей разорванной плотью преспокойно пойти дальше. Но здесь пантера вела себя как тот британский вислоухий кот, который спокойно тусовался в доме Софии и периодически пожевывал вискас[7 - Вискас – знаменитый кошачий корм.], запивая его свежим молочком.

Сокольский приподнялся на ноги, и пантера, склонив голову, начала тереться о бедро человека своим боком. Александр почувствовал сквозь шорты шкуру пантеры, её мощь, мышцы и тепло тела, вибрацию от рыка. Пантера, потершись о человека, двинулась в сторону второго.

Юноша проводил её добрым взглядом, и, посмотрев на испуганную Софию, улыбнулся и добавил, – Софи, не бойся и опусти автомат.

Пантера подошла вплотную к девушке. Сама София не уловила, как она отходила назад и в итоге прижалась спиной к каменному идолу.

– Софи, – окликнул её Сокольский, и девушка вздрогнула от обращения к ней, – не глупи и опусти карабин. Всё будет хорошо, обещаю!

– Он обещает!?! Тоже мне, укротитель! – подумала София про себя, и немного поделив начала опускать карабин, всё ещё шепча от страха вслух, – если она меня загрызет, то я из ада вернусь за тобой только ради того, чтобы туда же тебя и отправить!

– Не дрейфь![8 - Не дрейфь – не бойся, не переживай.] – буркнул Александр, медленно двинувшись в сторону двух кошек.

София положила на землю карабин и как только она лишилась с ним контакта, сразу почувствовала себя ещё более беспомощной перед смертоносной дикой природой. Медленно выпрямившись, она так же как юноша протянула руку вперед. Пантера понюхала руку Софии, издала странный мягкий рык, и безучастно отвернувшись, подошла к Сокольскому.

– Похоже, ты обзавелся новой подружкой! – проговорила София, почувствовав великое облегчение. Словно с её плеч сняли добрую сотню килограмм. Аккуратно и без резких движений подняв карабин и закинув его за спину, девушка добавила вслух, глядя на то, как дикая кошка сидит рядом с Сокольским и смотрит преданными глазами на него, а на неё хладнокровными, – может, я пойду? Третий, как говориться лишний….

Александр подошёл к идолу. Окинув его взглядом, он обернулся Софии. Выдохнув напряжение, он добавил, – попытаемся расшифровать или двинемся дальше, уходя вглубь острова?

София, посмотрела на Александра сомнительным взглядом, и недоверчивым на пантеру, кружившую по опушке. Кошка принюхивалась и приглядывалась, периодически подходя к юноше и трясь о его бедро, и София выдала, – ну, твоя новая подружка обладает большей чувствительностью к опасности, слышит и видит в сотню раз лучше нас. Так что думаю, она нас как-нибудь предупредит. Можно отвлечься на вот это!

И София указала пальцем на каменного идола, увенчанного вверху лицом человека с пастью дикой кошки.

– Я смотрю-таки, ты заревновала? – улыбнулся Сокольский, и, свернув во тьмах белозубой улыбкой, перевёл взор на высеченные символы.

Агент ничего не ответила. Она принялась искать начало текста, пытаясь определить его. Тщательно изучая каменный идол на протяжении нескольких минут с разных сторон, обходя его и всматриваясь в изображения, она с задумчивым видом соображала, при этом изредка озираясь на тени, танцующие в свете луны.

Сокольский почувствовал, как его телом все больше овладевает усталость. Один зевок, затем второй, и продолжительный третий, усталые глаза, веки которых начали смыкаться вопреки установке «не спать!».

Молчащая София, оглядывающая каменную статую, кошка, кружащая вокруг и периодически отвлекающаяся на людей, высокие и едва заметно раскачивающиеся пальмы, шелестящие и издающие убаюкивающие звуки. Всё это медленно, но верно делало своё дело, подобно тому как вода точит камень. Пятиминутное молчание затянулось ещё на столько же минут, и юноша, уже вконец уставший бороться со сном, присел и облокотился к каменному идолу спиной. Камень всё еще был тёплым.

– Ладно, – наконец-таки обмолвилась София, в тоне которой слышались нотки недовольства, – темень – глаз коли! И мозг устал за день. Лучше отдохнуть именно здесь, дальше идти нет смысла. Утром попытаемся расшифровать то, что здесь накарябали далекие от цивилизации люди и может быть, почерпнув для себя полезную информацию, двинемся дальше. Хотя уверенна, актуальность её давно-о-о устарела.

Подойдя к полусонному юноше, София скинула с себя карабин, обвела опушку пристальным взглядом, и, встретившись с горящими глазами пантеры, подмигнула ей и вежливо прошептала, – ну подруга, охраняй наш сон.

Сокольский улыбнулся и постучал по травянистой земле ладошкой справа от себя, добавив вслух, – не бойся, обещаю не приставать.

– Ещё бы! – прыснула София, опускаясь и прижавшись к Александру плечом, – твоя новая подружка, почуяв неверность, отошьет меня одной лапой.

– Ты всегда такая? – спросил Александр, взяв и приобняв Софию, прижав её к себе и почувствовав тепло её тела. Его удивило ещё то, что София нисколько не сопротивлялась этому.

– Знаешь… – начала она, ощущая уверенность и спокойствие, исходившее от Александра, – нас учили в таких обстоятельствах абстрагироваться путём и шуток, и размышлений о постороннем, но при этом держать ситуацию под контролем. Постоянная зацикленность ведёт к раздражительности, а она мешает мыслить трезво и адекватно тогда, когда появляется миг опасности, и единственный шанс, когда можно от неё уйти.

Сокольский внимательно слушал мягкий шёпот Софии. Вдыхая её природный запах тела, запах солёных волос, ощущая её исходившее тепло и женственную красоту, внутреннюю силу и богатый уровень знаний. Он был рад тому, что оказался хоть и в таких смутных, опасных условиях на этом острове, но оказался на нём не один. София, её поведение, внешний вид, начинали всё больше нравиться ему, несмотря на то, что он ещё не решил до конца – враг она или нет, послана ли она тем учёным, что отдавал команды охранникам бить его при допросе, или она действительно тайный агент, который вынужден был раскрыться и прервать миссию, чтобы только лишь спасти его.

Пытаясь поймать нить здравого смысла в полудрёме, Сокольский подумал в какой-то момент, – кто же я? Семья есть, но есть ли подруга, любовь? Как как вспомнить её наличие в моей жизни?! Как вспомнить эмоции и ощущения к кому-либо?

– У тебя есть мужчина? – спросил юноша спустя какое-то время, всё ещё глядя вперёд себя, на пантеру. Дикий зверь лёг на землю недалеко от них и теперь наблюдал за пространством, поворачивая уши как локаторы в разные стороны, улавливая те звуки, которые не доходили до слуха людей.

– К чему вопрос? – прошептала София, и, положив чёрный карабин себе на колени, переложила освободившуюся руку на колено Александра, – хочешь за мной приударить?

– Поддерживаю разговор… – шёпотом ответил Александр, ощущая ладонь Софии на своём бедре, – вопреки тому, что мы мужчины не интересуемся интересующим нас объектом, а сразу приступаем к действиям.

София усмехнулась, – спи давай! – и немного помедлив и подумав, добавила, – мужчины у меня больше нет. Я его застрелила. Из-за тебя.

Сокольский проснулся. В памяти не вспыхнул сей момент, но краем глаза впотьмах уловив напряжённые черты лица Софии, юноша решил не идти по этой линии допроса. – Скажи, скольких вот так ты застрелила, из-за кого-то? Я про случай в вертолёте.

– Не мало! – уклончиво ответила София, вспомнив количество ликвидированных ею людей, – жаль, что приходиться так поступать, лишая людей жизни. Гораздо проще было бы, если бы человечество жило правильно. Но все пули, достигшие своих целей, послужили на благо самого человечества.

– Может быть, в этом и заключается Вселенская гармония. – вставил Александр, смутно вспомнив про свой браслет на руке, который отдал какой-то девушке перед каким-то отъездом, – ну как философия Инь-ян, чёрное и белое, добро и зло.

– Я через многое прошла, и могу тебе с уверенность сказать, – проговорила София довольно серьёзно, отчего даже пантера, подняв голову, посмотрела на лицо девушки, – истинная концепция Вселенной неизвестна. Грань между добром и злом весьма тонкая и порой прозрачная, что нельзя определить сторону, а плавать по этой грани – значит быть не тем и не другим. В данном случае эта философия привязана ко мне, к тем людям, с которыми я работала, работаю. Убивать ни в чём неповинного человека плохо. Убить убийцу ради того, чтобы спасти десять других жизней – попасть на грань. Дать умирающему от голода бродяге кусок хлеба и глоток воды, спасти его от смерти на день, неделю, год, целую жизнь – хорошо. Так что, делая свою работу, мы всегда находимся посередине. Некоторые не справляются и переступают через грань в негативную сторону. Таких людей исключают из системы такие же люди, как я. После совершенных пяти убийств перестаёшь ценить жизнь как дар с выше.

– Замкнутый круг… – шёпотом проговорил юноша и в очередной раз продолжительно зевнул, прикрыв свободной рукой рот, – сама-то как думаешь, нас ищут? Ну, в смысле твоё агентство, не АНБ, а другое, название которого ты мне почему-то не говоришь.

– С.Р.Т – выдала шёпотом София исключительно на ухо юноше так, чтобы вообще никто не слышал этой аббревиатуры. Она всё ещё не была уверена на сто процентов – запрограммирован ли Сокольский для сбора информации, или нет? Но в одном она твёрдо убедилась – её непосредственный начальник, поставивший перед ней задачу присмотреть за Сокольским и дать по нему резюме, был прав насчёт странных скрываемых способностей его. София убедилась в этом на примере большой дикой кошки, которая теперь лежала рядом с ними и сторожила их общий покой.

Сокольский, услышав на ухо аббревиатуру, вдруг погрузился в смутное, всплывшее из подсознания воспоминание.

…ещё незнакомый закрытый секретный объект. Просторное прохладное и мрачное помещение толи из камня, толи из бетона. Огромная герметичная дверь, две отлитые из металла статуи по бокам стальной двери в углах, статуи со светящимися глазами, смотрящими на него.

Хранилище.

Так его назвал стоящий рядом шатен с голубыми глазами. Олег Игоревич Власов, кажется. Он, и Сокольский, идущие среди каких-то золотых статуй, ценных предметов, ящиков с древними монетами, слитками золота, драгоценными камнями, предметами антиквариата и прочего культурного наследия нации. Наций.