Кто Мы

– Очистим общество от плесени! Усыпим их, для начала – прошептал Максим, переводя рычажок предохранителя в боевой режим на единичную систему ведения огня, и подумал про себя – а если что, по пуле в голову. Большего они не заслуживают.

– Вполне! – проговорил Олег Игоревич, снимая рюкзак из-за спины. Вынув оттуда пару больших цилиндров, посмотрел на них и добавил – Прометей, какое количество бомб нужно для выведения из строя всех, кто находится на территории внешнего комплекса?

Робот привстал из-за своего укрытия и начал измерять площадь комплекса, соотнося её с эффективной зоной покрытия усыпляющего газа в цилиндрах, с учетом плотности застройки, направления ветра, температуры, влажности и скорости распространен газа и последующего выветривания. Через пару секунд робот ответил – по три с каждой стороны. С центральной нужно четыре.

– А не много ли? Газ-то мощный! – усомнился Антон Сергеевич, вспоминая прошлогоднюю операцию в другой африканской стране. Тогда они сами чуть не заснули от действия газа и погрузили в сон небольшой городок аж на целые сутки, отрезав две с лишним сотни аборигенов от цивилизации. Тогда свидетелей того, над чем они работали, не должно было быть, и пришлось усыплять абсолютно всех. От воспоминаний Антон Сергеевич покачал головой и заключил вслух – хотя мирных тут нет. Давайте.

Каждый агент достал из бронезащитных ранцев за спиной по чёрные цилиндры. Нажав пару миниатюрных кнопочек, каждый настроил их на моментальное выделение газа после столкновения цилиндра с любой поверхностью.

– Антон Сергеевич, стоя рядом с Максом за валуном спросил – всякий раз вспоминаю бейсбол. Давно играл?

– Было дело как-то раз в Доминикане – ответил Максим, разминая плечо для дальнего броска – черт дёрнул Сокольского поспорить с местными на ящик пива о том, что мы их обыграем…

– Ну и как, обыграли? – усмехнулся Олег Игоревич, прячась за своим укрытием и так же разминая плечо.

– Неа, но было весело! – ответил Орлов, сжимая цилиндр поудобней. Вспоминая приветливую доминиканскую молодежь с белозубыми улыбками, влажный климат, песчаное поле для бейсбола и дикий смех со стороны толпы местных болельщиц, пришедших посмотреть на то, как двое бледнолицых в гавайских шортах решили выиграть тех, кто целыми днями придавался этому занятию, Макс добавил вслух. – Погнали, насчёт два.

– Раз, два! – проговорила Екатерина Разумова, выскочив из-за своего укрытия, и размахнувшись как заправский бейсболист, с учётом высоты забора послала чёрный цилиндр по длинной дуге. Затем сразу же перехватила второй цилиндр, и направила его чуть левее. Тот, крутясь в сухом жарком воздухе, ударился о бетонную стенку здания в тот момент, когда из двери, находящейся рядом с местом падения цилиндра выходило двое камуфлированных охранников в лёгком снаряжении, предназначенном для жаркого климата. Один из охраны посмотрел на чёрный цилиндр, который едва слышно шипел. В глазах охранника помутнело, и чёрная липкая тьма захватила сознание, погрузив его в сон.

Наблюдая в приборы видения из-за естественных природных укрытий, оперативные агенты и робот визуально регистрировали то, как каждую новую секунды охрана падала на землю, а те, кто выходил из зданий, моментально присоединялись к ним. Через минуту никаких движений во внешнем комплексе не было. Охранники, стоявшие на наблюдательных вышках, так же бессознательно рухнули на пол, а один из них, случайно перевалившись через ограждение, упал вниз с пятиметровой высоты и переломил позвоночник, рухнув на металлический ящик.

– Прикройте, я вскрою сетку! – проговорил Орлов, перебегая к другому валуну, направился в сторону сетчатого забора. Начав машинально и усердно работать кусачками по толстой проволоке, Максим между делом озирался по сторонам комплекса за лёгким забором. Никаких криков, видимых движений и выстрелов в его сторону не было, значит эффект неожиданности в купе с усыпляющим газом сработал.

– Так бы всегда – подумал про себя Максим, но он пока ещё не догадывался о том, что таит в себе комплекс, помимо технологических разработок, с которыми он уже сталкивался на острове в Тихом океане.

Николай Минельский, он же доктор Николас Мердек приоткрыл рот от искреннего удивления, рассматривая всё то, что представлялось его взору. На его собранном лице с хитрыми глазами и извечным расчётом, царило недоумение. То, что официальная наука не в силах пока была объяснить, всегда заставляло волновать разум даже опытного исследователя и чувствовать холодок по спине с примесью стада мурашек, бегущих по коже.

Сейчас же Николай Минельский испытывал точно такое же ощущение. Его учёный мозг лихорадочно работал, но не мог найти тех установленных открытых и секретных фактов способных пролить свет на то, что обнаружилось в этой большой куполообразной пещере высотою под двадцать метров, на нижнем уровне древних заброшенных шахт. Судя по показаниям измерительных приборов, этих пещер здесь было множество. И это только первый уровень, и далеко не последний.

– Доктор Николас! – Проговорил его персональный ассистент, вбегающий в выдолбленную в горной породе арку. Она вела в эту пещеру со стороны недавно найденной древней шахты, в которой установили подъёмные механизмы для спуска и подъёма, ведущие к современным шахтам и комплексу лабораторий. – Охрана на поверхности не выходит на связь!

Николас Мердек повернулся к ассистенту, и всё ещё не веря своим глазам, проговорил на превосходном английском – выясните, что происходит и доложите лично! И вообще, этим должен заниматься начальник службы безопасности!

– Вообще-то доктор, он как раз и находился на поверхности. Его средство связи молчит, абсолютно все средства связи молчат! – проговорил человек европейской внешности с загорелым лицом в очках и лысоватой головой – наверху явно что-то происходит.

Николай Минельский, перебежчик и предатель родины впервые при осознании угрозы не порывался броситься к средству спасения, которое унесло бы подальше его алчный интеллект и бренное тело. Сейчас он не мог оторваться от этого места, его влекло то, что было в пещере и то, неизведанное, что, безусловно, есть в и других. Другие учёные, также забыв про реальность и возможную угрозу ареста, уже вовсю работали разной измерительной техникой, расставив яркое освещение, протянув силовой кабель для подачи электричества, вслух делая преждевременные научные выводы.

Подумав, Доктор Николас впервые за свою жизнь сказал эту фразу – держать оборону любыми способами, задействуйте все средства! Сейчас отступать нельзя!

После этих слов ассистент протер лысую голову с лёгкой испариной толи от духоты, толи от волнения и двинулся в комплекс лабораторий для организации обороны. По пути он хаотично размышлял о том, какое мощное влияние на сознание современного человека может произвести то, что они обнаружили.

Планета Луна.

Место инцидента.

Время в полном отсутствии возможности двигать всеми конечностями, видеть картину окружающего тебя пространства, слышать его, ощущать всё его многообразие не то чтобы угнетало интеллектуальную сущность как уникальную личность, оно и вовсе унижало главное желание – желание жить.

И сейчас, робот Персей, окружённый плотной массой вещества, не мог пошевелить ни пальцем кисти, ни одним подвижным механическим суставом с сервоприводами. Все его попытки расшевелить вокруг себя субстанцию, которая из, казалось бы, обычного реголита превратилась в гранит, заканчивались неудачей. Ощущение сравнимое с тем, как будто ты был погребён под снежной лавиной и тоннами снега, но только Персей не чувствовал ни холода, ни тепла, ни вибрации, измеряя окружающую среду датчиками, интегрированными в высокотехнологичное тело.

Персей прислушивался. Но пространство молчало. Неужели вот так закончится его электронная жизнь, а точнее войдёт в режим пассивного ожидания, энергетической гибернации после того как сядет его аккумуляторная батарея, способная питать робота десятилетие, и её не подзарядят заново. Если его не найдут, то он так и останется погребён под поверхностью Луны в режиме ожидания в неуклюжей позе. Он будет здесь до тех пор, пока в не таком далёком будущем сами люди, а возможно биологический вид следующего после них нового поколения будет рыть шахты для убежищ, складских помещений или ещё невесть для чего, и обнаружит его, ископаемое из неизвестного прошлого неизвестно древнего вида.

– Такое часто встречается в современном мире. Но, я не ископаемое, я живое существо уникального вида! Мне подарили жизнь, и я не в праве её угнетать собственным бездействием! – думал про себя Прометей, и ещё раз привёл в активную работу все двигательные механизмы. Ноль реакции.

Персей, находящийся в оковах прочного вещества уже бесчисленное количество раз испускал всевозможные сигналы в различных диапазонах и на различных частотах. Но всё время в ответ была лишь предательская тишина.

Вдруг он увидел в своём цифровом воображении незнакомый набор символов, полученный без предупреждения. Частота сигнала, его мощность не была идентична тому уровню цифровой связи, с помощью которой он, да и другие электронно-механические существа были завязаны в единую сеть. Символы вновь возникли в сознании, будто перед цифровым объёмным взором и выстроились в ряд. Персей, было подумал про то, что это сбой цифровой интеллектуальной системы, неизвестный принцип работы электронного сознания, баги в компиляции микрокоманд. Но нет, всё функционировало в норме. Это был сигнал извне.

– Возможно, то свечение что я констатировал, несёт в себе не только фотоны света, но и заложенную в них информацию в виде символов? – размышлял Персей, ловя себя на мысли о том, что в его электронном восприятии пропали негативного оттенка мысли о безвыходной ситуации. Разобрав сигнал на составляющие, Персей вычленил диапазон и частоту, скорость приёма и объём данных на единицу символа, на которой они явились ему.

Персей, застывший в занятной позе с тянущейся рукой к поверхности, сформировал своё послание и испустил цифровую мысль в пространство. Буквально через доли секунд робот получил новый сигнал с иными символами в составе ста пятидесяти штук, стоящих рядом друг с другом. Совершенно разные, неповторимые, одинакового размера, но с причудливой формой исполнения они не были похожи ни на одну письменную систему человечества, с которой Персей был знаком.

– Откуда они идут? Кто их испускает? – проносилось за наносекунды у Персея в овальной голове на электронном уровне в микрочипах и нанопроцессорах, сплетённых воедино.

Ответ не заставил себя долго ждать. Неизвестный отправитель вновь прислал сообщение, но на этот раз в виде совершенно иных символов по типу строения и расположения друг с другом. В этих чётко прослеживалась суть сообщения, содержащего отдельные слова. Разгадать бы их!

Персей скомпилировал очередное послание в виде цифрового ряда, состоящего из написанных им анимационных картинок того, как он проваливался сюда, но дополнив их рядом того, как бы он хотел вернуться обратно на поверхность. После этого робот испустил мысль в этом диапазоне. Через некоторое время пришёл ответ не в виде сигнала, а в виде пространственного возмущения.

Персей зарегистрировал вибрацию окружающего пространства и за мгновения вещество, сковывающее его в тиски, рассеялось, будто водяной пар при дуновении сильного ветра. От неожиданности столь быстрого высвобождения во мраке и падения с высоты большой на твёрдую поверхность, припав на одно колено, Персей увидел перед собой чёткую картину.

Его визуальное восприятие вновь работало, он вновь мог двигаться. То, что увидел Персей, было для него как минимум занятным. Подняв голову к потолку, робот оценил расстояние встроенным лазерным дальномером – двадцать метров. Опустив цифровой взор к тем предметам, которые его окружали, робот попытался испустить цифровой сигнал своим братьям по разуму, но тщетно. Персей находился в абсолютно экранированном помещении, и его цифровые сигналы не покидали стен большого помещения, чуть меньше диаметра самого кратера.

Белоснежные колонны упирались в потолок и бежали вдоль всей стены, а само помещение имело круглую форму. Нигде не было видимого источника света, но стены и вся поверхность будто бы подсвечивали себя сами, изнутри. Между многочисленными колоннами, над поверхностью резных постаментов высотой в полтора метра, в пространстве над ними, словно в невесомости парили разные по диаметру и строению континентов планеты. По предварительной визуальной оценке, их было больше тридцати.

Персей обернулся вокруг своей оси, и будто бы интуитивно узрел знакомую планету, на которой создали его. Он узнал планету Земля. Подойдя к постаменту с родной планетой и теми континентами, которые преобладают сейчас, Персей смотрел на идеальную голограмму, и выглядела она словно не свечение, а естественные реальный предмет.

Поднеся руку к медленно вращающейся планете, Персей моментально зарегистрировал новое возмущение пространства, но на этот раз дело касалось физики. Всё окружение обрело атмосферу планеты Земля, словно кто-то переключил режим безвоздушного состояния на обычный кислород. Измеряя уровень углекислого газа, кислорода, водорода и прочих химических элементов, Персей заключил – чистейший, свежий воздух, без примеси и вредных веществ.

Склонив голову к парившей над постаментом планете, диаметр которой был ровно в один метр, Персей стал прогуливаться вдоль пьедесталов. Над их гладкими поверхностями парили планеты разных оттенков, от красных до жёлтых, зелёных, пурпурных и голубых, тёмно-синих, ультрамариновых, на которых прослеживались континенты разных форм и размеров или же сплошная ровная поверхность как на красной планете под человеческим названием Марс. Мимо этого постамента с данной планетой он только что прошёл.

– Что это? – подумал про себя Персей, решив вернуться к своей планете и не идти дальше.

Оказавшись возле белого многогранного постамента с планетой Земля, Персей вновь посмотрел на колонну, на её диаметр, оценил высоту до потолка, быстро просчитал в уме варианты подъема до потолка и так же мысленно заключил – наверх путь не близкий, но как пробить себе проход, чем? – Вновь задумался робот и решил всё же прогуляться вдоль подиумов с планетами, понимая то, что лишь несколько ему визуально знакомых совпали с современными знаниями о космосе. Остальным парящим и медленно вращающимся планетам он и названия не знал, не говоря уже об удалённости от Солнечной системы и характеристиках этих космических тел.

– Может быть, это и есть те ответы, которые ищут существа, связавшиеся с нами, способные нести себя в пространстве и времени не доступном принципам работы нашего визуального восприятия? – Думал про себя робот, сливающийся с общим белым фоном своим белым, местами запачканным в реголите бронекостюмом, легким как хлопок, но прочным как алмаз. – Но, если бы существа нашли данный объект, они бы дали весть, предупредили! – перебирал мысли Персей, посмотрев на Планету полностью зелёного оттенка, будто бы сплошные леса и сочные травы росли в долинах и на горных вершинах, в низинах и впадина её.

Мысли о возвращении на поверхность будто бы стирались, выносились из диспетчера первоочередных задач, работающего как открытое приложение в электронном сознании робота. На месте их возникали новые задачи, новые мысли, объединяясь друг с другом по темам, оформляясь в идеи, желания и умозаключения. И основной мыслью в действительности была комбинация слов в вопросе, звучавшем на человеческом языке так – Что это? В чём суть этого места?

Планета Земля. Франция.

В эти минуты.

Его тайная резиденция была ничуть не хуже основного официального поместья, в котором он жил со своей дочерью. Разве что этот дом был гораздо меньше и его панорамный вид выходил не на лазурное солнечное побережье, по волнам которого бороздили дорогие яхты и круизные лайнеры, а на заснеженные горные вершины, где лучи яркого солнца, сияющие на снеге по-особому, окрашивали его в иссиня белый цвет.

Ле шале де ля Солитюд – так он называл уединенный дом в горах, неподалёку от горнолыжного курорта. Но это не была хижина пастуха, однако походила она на стиль швейцарского архитектурного исполнения.

Уютный, весьма просторный, но не такой как основной, защищённый от посторонних глаз, с собственной канатной дорогой, с собственным индивидуальным подъездом для автомобиля, асфальтной дорогой, петляющей серпантином от подножья к почти самой вершине. Столовая, вынесенная в сторону горной гряды бронированными стеклянными окнами от пола до потолка, открывала обзор на живописные виды заснеженных, изрезанных временем и эрозией горных вершин. Белоснежные склоны пушистого снега со лесами и долиной, в которой располагался небольшой городок, с горнолыжным курортом.

Ночь и редкие облака, проплывающие по небу, усеянному звёздами, окрашивали потусторонней магией эту красоту. Казалось бы, непроницаемая тишина и завывание ветра давили на глаза, но спустя какое-то время зрение привыкало к темноте, и можно было разглядеть это чудо природы. Для кого-то это были просто горы, на которые можно было полюбоваться между делом, а основным занятием служили лыжи, сноуборд. Сейчас же на дворе было лето, и зеленеющая днём долина привлекала любителей езды на горных велосипедах, пеших туристов, фотокорреспондентов или просто любителей, желающих поймать свой солнечный кадр.