Парадокс

– Хорошо. Ещё один год, и я смогу передать ей все свои знания. Она, наконец, продолжит дело рода.

– Да, Авелина способная девочка, – закатил глаза Август.

Буквально несколько седмиц назад альбинос приходил каждый вечер в дом Утлера – навестить его внучку. И всегда поздние посиделки заканчивались одинаково: он вместе с Авелиной закрывался в её комнате, прихватив несколько талмудов – так, для отвода глаз. А потом они всю ночь изнуряли друг друга, высасывая оставшиеся силы.

– Так зачем пришёл? – взяв в руки колбу с бесцветной жидкостью, спросил старец.

– Мне нужен яд, – коротко ответил Август.

– Так сходи и купи у любого торговца из Западной Четверти, – потеряв всякий интерес, произнёс Утлер.

– Я бы так и сделал, – начал вкрадчиво альбинос. – Только яд мне нужен специфический. Особенный.

– Что ты имеешь в виду? – алхимик посмотрел на Августа сквозь колбу.

– Поговаривают, твоим ядом Харам отравлен. Это правда?

– Может и да. А может, и нет. Мне-то откуда знать? Я яд только продаю. С меня взятки гладки.

– Значит, договорились?

Утлер сурово посмотрел на альбиноса и внезапно расплылся в улыбке:

– Приходи завтра – сделаю. Цена – пятнадцать золотых. На ингредиенты… Рассчитаешься потом, – добавил алхимик, увидев поползновение рук Августа к мешочку, закреплённому на ремне.

– Хорошо. Тогда до завтра. У меня ещё дела есть.

– Ладно, ладно. Беги, пока молодой, – попрощался Утлер, склонившись над одной из пугающе-чудовищных машин.

Август в несколько шагов пересёк комнату и вышел на улицу.

В лицо ударил прохладный ветерок. Альбинос только сейчас понял: какой зловонный запах витал в доме! Немного постояв и насладившись свежестью уличного воздуха, он непринуждённым шагом направился в постоялый двор. К тому, кто был осведомлён во всех делах людских. К Бергеру-лягушонку.

Возвышаясь над монотонно движущейся толпой, Август горделиво шёл, не замечая ровным счётом никого. Зазевавшиеся прохожие в спешке отпрыгивали от высокого альбиноса, не желая столкнуться с гигантом. А маленькие ребятишки во все глаза смотрели на «класивага дядю». И только немногочисленные псы, живущие обок с вшивыми бродягами, не проявляли интереса к альбиносу.

Август задумчиво пробежал глазами по разнообразным деревянным вывескам. «Зелёные рябчики». «Кривой щит». «Последняя ватага». Зачарованно повторил их ещё раз. Задумался.

Повсюду слышались крики продавцов, зазывал и просто проходящих мимо людей. Стояла, на первый взгляд, полная неразбериха.

Возле одной из стен дешёвого кабака стояли мужские игрушки. В корсетах, с разукрашенными до безумия лицами, женщины стреляли глазками, выискивая очередного посетителя. Чуть подальше, смешавшись в одну толпу, гомонили нордорские юристы и шарлатаны. Пройдя ещё несколько шагов, Август легко различил элиту плотского служения – жеманных парней в женских юбках.

Внезапный толчок заставил Августа опустить взгляд. В пыли лежал оборванец, не превышающий, навскидку, шестнадцати лет.

– Тебе помочь? – спросил альбинос, заинтересованно бросив взгляд на витиеватую татуировку.

– Нет. Нет, – затараторил юнец. – Это я виноват. Извините, – он, быстро вскочив с земли, бросился в близлежащий проулок.

Август улыбнулся. Смешной воришка!

Альбинос лёгким движением подбросил на ладони глиняную табличку. Поднёс к глазам. На маленьком, с ноготь человека, амулете переплетались две виноградные лозы. Знак охраны. Альбинос, цокнув языком, представил немую сцену, как молодой воришка, спрятавшись в тёмном углу, тянет руки к внутренней тесёмке, на которую вешает дневную добычу. Но, к огромному разочарованию, не находит мешочка с медяками, а вместе с ним – и подаренный кем-то оберег. То-то парень повеселится!

Август подошёл к тяжёлой массивной двери постоялого двора. «Восьминогая собака» – гласила вывеска. Заведение отнюдь не бедное, но и не пышущее изысками. В общем, как раз, если хочешь увидеть Лягушонка.

Альбинос непринуждённо одёрнул полы плаща, мимолётным движением поправил нательную рубаху, слегка прикоснулся к висящей на поясе шпаге. Вот теперь можно входить.

Бергер не зря носил прозвище «Лягушонок». Ему поспособствовала внешность. Маленький, с неестественно большой головой, в детстве он у каждого ровесника вызывал приступы истерического смеха. А длинные тонкие руки, согнутые в локтях, возвышающиеся над спиной, вовсе убивали наповал рыдающих от радости детей. Конечно, повзрослев, а местами даже возмужав, Бергер слегка изменился, став похожим на человека. Но чересчур длинный язык, как в прямом, так и переносном смысле, не дал ему избавиться от детского прозвища. Тем самым оставив Лягушонком.

Бергер аккуратно, без стука, поставил кружку с пивом. Вытер рукавом губы, меланхолично осматривая «Восьминогую собаку». Сегодня, как и в другие дни, посетителей хоть отбавляй.

Три центральных столика, поставленных в форме ромашки, занимали несколько немногочисленных компаний гордого вида, давно раскрасневшиеся от крепкого пива. Чуть поодаль, на прямоугольных кривоватых скамьях, сидели истинные поклонники зелёного змия – завсегдатаи постоялого двора. Одни эмоционально размахивали руками, показывая определённый размер; другие, уставившись в таинственную точку, медленно накачивались разбавленным пивом, не забывая поглядывать на вышибалу – огромного гориллоподобного мужчину с высоким крепким лбом и злобным характером, готового за любую оплошность выкинуть из «Восьминогой собаки». Человеку на горе, посетителям на радость.

Бергер по-хозяйски медленно перевёл взгляд в один из углов заведения. В нём, прижимая к груди лиру, сидела прекрасная девушка, готовая всего за один медяк насладить слух уставшего путника. Пожалуй, даже самого избалованного. Напротив неё, точно в таком же углу, за широким письменным столом сидел худощавый юноша, промышляющий заверением завещаний и других имеющих особую важность документов. Знакописец. Или, как он называл сам себя, «нотариус».

Лягушонок задумчиво почесал подбородок, заинтересованно оглянувшись на дверь. В «Восьминогую собаку» пришло пополнение. Им оказался не кто иной, как светловолосый гигант, носящий гордое имя – Август. Бергер вынужденно натянул на лицо улыбку, спокойно ожидая небезызвестного альбиноса. Если пришёл – значит, есть работёнка.

– С добрым утром, – произнёс Август, вольготно расположившись за столом. – Как дела?

– Не жалуюсь, – буднично ответил Лягушонок, по привычке оглядываясь по сторонам. – Но думаю, что обсудить это стоит в более спокойном месте. Поэтому… – он наклонился к Августу, – …как обычно, – и совершенно спокойно направился к входной двери.

Подождав некоторое время, альбинос со скучающим видом двинулся вслед за Бергером. В «более спокойное место».

– Что-то часто мы с тобой видимся, – слегка удивлённым тоном произнёс Бергер. – К добру ли?

– Не волнуйся. К добру, – утешил Август, вытаскивая из-под нательной рубахи пожелтевший листок. – Перейдём сразу к делу.

– В этом я с тобой согласен. Говори.

– Ты помнишь Харама?

– А, того неудачника? Конечно, помню. Я же тебе, вот, четыре дня назад, всё о нём выложил. Всё, что смог найти, разумеется.

– Помню, помню, – закатил глаза Август, не без смеха вспоминая полученную информацию:

«Харам (прозвище). Настоящее имя: Ибрагим аль Джазир. Занимал весьма высокую должность у негласного короля Западной Четверти – Ратрона. В его обязанности входил сбор оброка у глав. Семьи не имел.

Скоропостижно скончался в 161 день 900 года, когда возвращался из Красного угла домой. Отравлен. Ни исполнитель, ни заказчик не найдены.

Яд имеет ряд интереснейших подробностей. Первая из них – он в мгновение поражает организм, стоит лишь капле попасть на открытый участок кожи. Вторая – такие яды привозились ранее в Нордор выходцами из Белийских топей. Но не исключено и кустарное производство.

Дальнейшие действия Ратрона пока неизвестны. Он, скорее всего, занял выжидательную позицию. Но что касается самого Харама, то до насильственной смерти он предпринимал следующие действия…»

И далее шёл длиннющий перечень с подробным описанием его жизни. Вплоть до посещения утреннего туалета.

– Да, помню, помню, – повторил Август, протягивая листок Лягушонку. – Ты тогда хорошо постарался.

– Я знаю, – согласился Бергер. – Ладно, переходим к делу. Что именно ты хочешь знать?

– На листке написано имя оружейника…