Прошлое в настоящем

– Ты можешь у дочери узнать контакты этого преподавателя? – Антон навалился на стол, принимая позу собеседника, но, направляя свой взгляд не в стол, а на него самого – Они там, в колледже, наверняка, все между собой общаются. Соцсети, телефоны. Можно что-то накопать о нем, вплоть адреса электронной почты, номера телефона, домашнего адреса? Ну?!

– Давай попробуем, – Володя встал и схватился за карманы, – Ах, ты, телефон в хате оставил. Ты подожди меня здесь, я сейчас.

Он быстро поднялся и направился к выходу.

– Постой, а ты сегодня сможешь слинять от жены, хотя бы до вечера? – молодой человек хитро взглянул на мужчину. – Скажешь, что трактор помогаешь купить, движок у того запустить. Это моя сегодняшняя легенда. Там Наташа в курсе.

Антон кивнул в сторону дома Володи, где попался на глаза его соседке.

– Ну, ты даешь, – почти засмеялся мужчина, – уже и со змеей Наташкой перехлестнулся. Ладно, если так, то твоя легенда реальная. Я, вообще бывает, когда в ссоре с женой, и дня на три могу загулять.

Он демонстративно, будто собирался в дальний путь, поддернул трико.

– Сегодня воскресенье, начало июня. В колледже экзамены должны идти. Значит, преподаватели все на месте, – вслух рассуждал молодой человек, не давая Володе передумать и сбиться с намеченных действий, – то есть найти Климова вполне реально. Колледж твой далеко отсюда?

– Ну, час на машине, где-то, – спускаясь по ступенькам веранды, ответил Володя.

Антон медленно выдохнул, провел ладонью от затылка до подбородка, как вдруг вздрогнул от громкого хрипа входящего на веранду Юрца:

– А вот и яичница с колбасой! – тот поставил на стол противень и сковороду, на которой дымилась и брызгала мелкими каплями жирного соленого сока аппетитная глазунья, своим присутствием полностью вселившая в голову Антона мысль о правильности своего сегодняшнего бегства от друзей.

Вторя ему, из кармана рюкзака звенел и вибрировал телефон, напоминая своему хозяину о возможных обидах со стороны последних, кто явно пытался беспокоиться о его судьбе, не обнаружив присутствия Антона и его вещей на турбазе.

«Ну, не поймете вы, не поймете сейчас, ребята. Потом я вам все расскажу, потом». – Думал он, глядя на, высветившийся на экране, список не дозвонившихся людей и, читая их взволнованные послания, из которых только одно вызывало у него легкую дрожь в груди.

Он взял в руку вилку, собираясь приняться за еду, но немного помедлил, снова мысленно оценивая складывающуюся ситуацию, в которой нашелся вчерашний его невольный знакомый, волею судьбы уже погружавшийся когда-то в положение со сменой сознания и видениями, абсолютно непонятного характера и происхождения. А где-то недалеко от этого места оставались друзья, что искали его и пытались ему дозвониться, волновались и думали над причинами его внезапного исчезновения, никак не связывая это с тем, что произошло с ним вчера, о чем они так и не стали слушать, пребывая в состоянии полного веселья.

Май 1942 года

От пережитого Кольцову совсем не спалось. Перед глазами то и дело вспыхивали моменты боя: взрывы вражеских снарядов, бомбежка, выползающие с фланга бронетранспортеры и танки с крестами на бортах, закладывающая уши трескотня пулеметов, крики раненых, хрипы умирающих, бегство спасающихся от верной смерти красноармейцев. Он скрипел зубами, сжимал до боли в суставах кулаки, бил ими по земле, дергал головой. Потом его уставший организм начал успокаиваться. Федор стянул на груди края плащ-палатки, в которую завернулся, ложась на слой постеленного на земле лапника. Ночного холода он не чувствовал и, лишь когда сердцебиение стало приходить в норму, ощутил легкий озноб на коже. Политрук впал в дремлющее состояние. Глаза его были открыты. Он смотрел на кусок звездного неба, видимый в просвет между кронами деревьев. Веки отяжелели и стали смыкаться. Мозг его постепенно переключился на мысли о жене.

Они познакомились летом тридцать восьмого года, когда оба сдавали вступительные экзамены в институт. Именно тогда он увидел ее в первый раз. Совсем еще юную, такую же, девятнадцатилетнюю, как и он сам. Они попали в одну студенческую группу и в одну дружескую компанию. Родом из простой семьи, где отец – рабочий в депо, а мать портниха на фабрике, Федор и думать не мог о такой красавице как Нина. Высокий, худой, немного сутулый, простоватый на вид, он стеснялся своей внешности. Стеснялся широких ладоней с несуразными, как он считал, пальцами, широкими и мозолистыми от постоянного ручного труда, которым пришлось ему заниматься с малых лет. Он работал в огороде, на скотном дворе, помогал родителям, немного плотничал. Многое из того, что было сделано вручную в их доме, было плодом его мастеровых рук. Полки на стенах, деревянная посуда, кухонная утварь, стол, табуретки, собачья будка, оградка палисадника. Он ремонтировал в одиночку, без отца, крышу на доме, полностью перекрыл сарай, выкопал погреб, сделал загон для домашней птицы. А потом, работая сам, передал свое накопленное мастерство младшему брату, такому же трудолюбивому и старательному, как он сам.

Кольцов был первым в семье, кто смог наконец-то получить среднее образование и пойти учиться дальше. Родители способствовали этому лишь тем, что позволили ему окончить школу, глядя на его успехи, а не заставили пойти работать, чтобы приносить в дом деньги. Дальше помогать ему ни кто не мог, так как были еще младшие дети, которых надо было растить, а больших доходов его обычная рабочая семья не имела. Он оказался предоставленным самому себе, с небольшой суммой в кармане на первое время, выделенных отцом и матерью вместе с родительским благословлением и добрыми напутствиями.

Парню вначале пришлось совсем не сладко. Уже с первых недель он начал сочетать учебу с работой грузчиком на складах при железнодорожной станции. Постепенно был загружен комсомольской и общественной работой. А Нина, как на зло, часто и, даже слишком часто, как думал сам Федор, появлялась у него на глазах. Он всегда видел ее где-то рядом, когда она мелькала на переменах, оставаясь в поле его зрения и, не покидала его. Между занятиями обязательно шла впереди и была перед глазами. На лекциях занимала место либо перед ним, чуть в стороне, вынуждая его отвлекаться и смотреть в ее сторону, либо, наоборот, садилась сзади и, он начинал спиной чувствовать ее взгляд. А вела она себя так, что едва он поднимал на ее глаза, как обязательно встречал ее лицо впереди, которое застывало на месте, в короткой паузе и еле заметном изменении в улыбке на лице девушки. Он даже начал думать о том, что Нина специально навязывает ему свою расположение, а может быть и дружбу и, специально караулит его у дверей в комитет комсомола или у входа в здание института.