Рубиновое сердце Глена

– Я не так давно в мире волшебства! Простите…

– Ладно, так и быть, принимаю извинения, – голова вновь повернулась к Глену. – Я и есть основатель академии. Ты имеешь честь общаться с портретом самого Пранта Прутта.

– Рад с вами познакомиться! – воскликнул Глен.

– А теперь принимайся за головоломку. Иногда, пытаясь вновь войти в ворота – тебе придется решить новую головоломку. Таковы правила академии. Мозги надо держать в форме. Задумка Прутта! – гордо закончила голова из портрета.

Глен, недолго думая, начал перемещать квадраты с трубами, собирая дорогу для воды в самый нижний правый угол. Ему понадобилось десять минут, но он провел водяную струю в нужном направлении, собрав практически самый короткий путь. Вдруг что-то щелкнуло и ворота распахнулись. За порогом стояло пять взрослых волшебников в разных мантиях. Каждый – своего неповторимого цвета, со своим гербом, вышитым на левой стороне груди. По центру стоял гордый высокий мужчина лет сорока в золотой мантии. На его гербе был изображен грифон, придавивший когтями большую змею к земле. Головного убора у мужчины не было, потому Глен успел оценить всю пышность его волос. И еще мужчина немного напоминал самого Пранта Прутта.

– Добрый день, юный волшебник! – бархатным голосом проговорил волшебник в золотой мантии.

– Добрый день! – поздоровался Глен, осматривая всех. Продолжая улыбаться, волшебник продолжил знакомство:

– Меня зовут Бертран Прутт, – слегка поклонился волшебник, не спуская взгляда с Глена. – Я – нынешний декан этой академии и по совместительству правнук достопочтенного Пранта Прутта.

– Рад с вами познакомиться, – учтиво отозвался Глен.

– Справа и слева от меня – твои преподаватели на ближайшие три месяца обучения. Разреши представить: доктор Олтон – лучший специалист в мире неестествознания.

К Глену вышел и поклонился очень седой человек в коричневой потертой мантии. Его лицо было испещрено мелкими добрыми морщинками. На голове, как и Бертран Прутт, он ничего не носил. Герб изображал лупу и капельку воды.

– Профессор Вельмер Кравиан, – продолжил Бертран Прутт.

К Глену вышел высокий худощавый волшебник. Он, в отличие от первых двух, протянул Глену руку. Лучезарно улыбнулся.

– Профессор Вельмер Кравиан – мастер иллюзий, миражей и морока. Более того – единственный в мире волшебник, кто умеет не только туманить взгляд, но способен создать такую иллюзию, что ты чувствуешь вкус, слышишь, чуешь и ощущаешь материальность этого волшебства. В общем, его иллюзия – самая близкая к действительности.

– Сейчас зазнаюсь и впредь перестану здороваться. – Сказал длинный волшебник в темно-оранжевой мантии, широко улыбаясь. А на его гербе было изображено облако, которое опоясала колючая проволока. Любопытной деталью так же были узкие квадратные очки в золотой оправе. На голове профессор носил загнутую сильно назад шляпу-колпак. Профессор Кравиан вернулся в строй. Глен не без удовольствия отметил, что профессор Кравиан сравнительно молод. Двадцать пять или двадцать семь лет, не больше.

– Профессор Виолетта, – представил изящную женщину с темно-синими волосами декан Бертран. Женщина стояла неподвижно, сложив руки на груди. Она слегка наклонила голову, улыбаясь Глену. В этот момент цвет ее волос изменился на жемчужный. В волосы красиво вплетались разноцветные шелковые ленты. Глен почувствовал щекотливое чувство внутри живота. Профессору Виолетте было немногим за тридцать, при этом она была необычайно стройна и красива. Глаза с черными зрачками придавали острым чертам ее лица удачную и таинственную красоту. Глен даже не сразу заметил герб, представляющий пиктограммы всех четырех стихий на темно-фиолетовой мантии женщины.

– Профессор Виолетта – преподаватель по использованию естественных стихий. И наконец – наш новый преподаватель Перевернутых знаний – Пату, – декан представил крайнего в ряду, чернокожего волшебника в черной мантии. – Господин Пату также будет вводить вас и других студентов в курс крайних степеней волшебства.

Профессор Пату не вышел на шаг вперед, но поклонился Глену с почтением.

– Итак, – хлопнул в ладоши декан, – что-то мы задержались со знакомством! Перерыв закончен, пора вновь возвращаться к занятиям. Ученики идут. Глен, пойдемте со мной, – декан развернулся и зашагал.

Ворота захлопнулись и Глен машинально обернулся. Оказалось, что ворота изнутри полупрозрачны. Мальчик видел, как первые студенты пытались справиться с какой-то головоломкой на той стороне ворот. Однако декан отвлек Глена:

– Вводное занятие для новой группы проведу я. Это единственное занятие по общим знаниям. То, что вам преподавали в школе Филиции – забудьте раз и навсегда. Там – лишь подготовка к основам. Если рассказывать основы волшебства сразу – то волшебника может не состояться. Для вас, Глен, и для других прибывших сегодня – начинается интересная жизнь! – улыбнулся Бертран Прутт.

Все преподаватели, с которыми декан Бертран познакомил Глена, разошлись в разные стороны по высоким коридорам, которые от ворот отходили в пяти направлениях. Декан повел Глена по центральному. На полу был развернут длинный мягкий ковер с вязью странных узоров, которые медленно ползут по направлению движения шагающего, но расступаются под каждым шагом. Глену вдруг подумалось, что он хотел бы побегать по этому ковру босиком. Вдоль стен коридора располагались закрытые деревянные двери. На всю длину стен над дверьми были протянуты длинные гобелены, на которых плавно перетекая друг в друга были изображены разные времена года, суток и различные сцены: от битв между сказочными существами, до пира на лесной поляне. В этих историях доблестные рыцари отважно бились с василисками и драконами, а принцессы, сидящие на камнях, расчесывали свои волосы; дом в лесу показывал свои причудливые истории из сказок народов Европы, а в белесых снегах севера красочное северное сияние создавали маги в волчьих шкурах.

– Нам сюда, – сообщил декан Бертран, когда они дошли до конца коридора и уперлись в дверь. На двери было выведено странное сочетание символов.

– А что написано на двери? – спросил Глен.

– Адрес следующего расположения этой комнаты.

– Они перемещаются?!

– Ну конечно! – изумленно сообщил декан, удивленно смотря на Глена, точно последний проявил абсолютную бестактность в искусстве задавать такие неразумные вопросы.

– Но, в мире людей… – начал оправдываться Глен.

– Мир людей – очень неправильный. Они все делают неправильно, вокруг них все неправильно. Даже их слово «неправильно» – неправильно.

Глен не долго пытался понять эти слова. Пока еще именно мир волшебства казался ему каким-то… Ну, не очень правильным. А сейчас он вошел в помещение и осмотрелся. Дверь располагалась напротив академической трибуны для преподавателя. Сама комната казалась большой и была полукруглой. Стены – из грубого, неотесанного камня. К пологим стенам, абсолютно криво, неравномерно были прибиты портреты. Судя по виду людей на портретах – это были волшебники. Они молча смотрели на Глена. Чему Глен удивился, так это тому, что портреты не были живыми. Но глаза каждого волшебника его просто сверлили.

В помещении были расставлены парты по конструкции комнаты – полукругом. За партами уже сидели удивленные, абсолютно растерянные молодые люди в разных одеждах. Человек пятнадцать.

– Проходи, – подтолкнул Глена декан Бертран. – Выбирай себе место и присаживайся за парту.

Глен пошел вдоль рядов. Теперь, в совокупности с волшебниками с портретов, его упорно изучали глаза пятнадцати ровесников. Тут были дети разных национальностей, но Глен не нашел ни одного знакомого по школе Филиции. От волнения ученики не улыбались, а просто изучали Глена. От этого Глену хотелось сесть как можно дальше, но он нашел свободную парту ближе к большому окну. Впереди сидела смуглая кудрявая девочка, сзади – никого, справа – тоже пусто. Лишь через парту справа сидела девочка, в чертах лица которой было что-то восточное.

Пока декан Бертран о чем-то упорно думал, пристраиваясь за трибуной и вперившись глазами в пергамент, а дети сидели неподвижно, Глен взглянул в большое окно, которое открывало красоты огромного озера и горные массивы вдалеке. Русалки выпрыгивали из мерной глади озера, делая сальто в воздухе. Но наслаждению картиной быстро пришел конец. В класс кто-то резко вломился, настолько неаккуратно раскрыв дверь, что та ударилась о стену с неприятным громких звуком. В классе появилась девчушка с двумя рыжими косами, веснушчатым лицом, остреньким носиком и слегка раскосыми глазками. Она была одета в черную юбку, длинные полосатые черно-красные гольфы и черную курточку, скрывающую белую блузку. На щеке у девчушки была растерта сажа или угольное пятно. За ней в класс вбежал толстый черный кот с белым пузом и истошным «Мяу», раскатившимся на весь класс. Кот тут же превратился в меховой рюкзак с живой кошачьей головой прямо у ног девочки с косичками. Та неуверенно подняла рюкзак за лямку двумя руками и, так и держа, вытянув личико чуть вперед, радостно улыбнулась декану Бертрану, который стоял в полнейшем ошеломлении.

– Вы… – начал он заикаясь.

– Мэгги Лайтнайт. Рада познакомиться.

– Вы… – пытался сформулировать предложение декан Бертран.

– Абердин. Тот, что в Шотландии.

– Но…

– Да, должна поступать в следующем году. Мамка выгнала, сказала:

«Иди и учись», – девочка произнесла это явно преувеличенно передразнив маму, скорчив при этом смешную гримасу.

– Так…

– Сказала – допустят. Просила напомнить про то что кто-то что-то там должен…

– Мяу, – сказал ее меховой рюкзак с головой кота, точно упрекая декана в том, что тот забыл об этом явном пикантном факте.

Десять секунд полной тишины. После:

– Хорошо… – неуверенно начал декан Бертран, видимо взвесив все за и против. – Выбирайте место, садитесь. Не выгонять же вас…

Девочка закинула пушистый рюкзак на плечо и побежала по рядам, с разгона приземлившись рядом с Гленом на то самое место справа от него, что было свободным. Мэгги сразу же протянула руку Глену. Глен неуверенно взял ее за руку.

– Мэгги, – довольно прошептала девочка.

– Я знаю… А я Глен, – тихо произнес он.

Мальчик, сидящий впереди Мэгги обернулся к ней. Та протянула руку и ему, но пухловатая мордаха проигнорировала дружелюбный знак девочки и отвернулась.