Серебряные ведра

О, черный бархат длинных кос
И юные ланиты!
Они – в огне и ярче роз!
Пред ними все цветы побиты!

Ваш голос звонко расцветает,
Улыбка знойно опалит
И в сердце говорливо тает…
Иегова! Кто устоит

Пред лаской алых жал и ков?!
О, мир! О, Сарра! Я в плену!
Я весь горю… Нет больше слов…
Скорей, скорей к любовному вину!..

    <1908>

«Я взглянул в глаза глубоко…»

Я взглянул в глаза глубоко
темнокудрой, черноокой
и ушел далеко…
Вьюга жадно след мой съела.
Я ушел на север белый,
грустный и несмелый.
Здесь живу я в вихрях снега.
Обнят знойно снежной негой,
не хочу побега.
Тихо-тихо сдавлен белым;
умираю сладко телом. —
Милая велела…
Но в оковном, льдистом крае
умирая, расцветаю
серебристым маем…
Слышу в небе звон игривый…
Вижу лес и переливы
изумрудной нивы.
Солнце пляшет. Солнце пьяно.
Сонмы птиц поют «осанна!»
Травы запах льют медвяный…
Я припал к земле цветистой…
В струйке трельно-серебристой
облик королевы…
Я стал пить и в губки впился
ей, – и вдруг ручей затмился,
зашумели севы…
И в согласности напева
Из воды выходит дева…
Ты ли, панна Катя?!
Мы счастливы. Мы счастливы!..
Задрожали губ извивы…
Колют, жгут объятья…
Мы упали – не взглянули…
Мы упали… В свет ли… в тьму ли
Утопили… Утонули…

    <1908>

«Серым днем весны печальной…»

Серым днем весны печальной
лаской хмурой я овеян…
Светлый образ, что взлелеян
солнцем мая,
убегая,
шлет привет прощальный…
И тоскую, одинокий,
в трепетном молчаньи…
Кто же близкий и далекий,
вновь найденный
и влюбленный,
будет на свиданьи?
Отуманен грустью странной,
я не знаю цели…
Грезы тихо отлетели
тяжким летом
по тенетам
мертвым караваном.

    <1908>

«Сады полны благоуханий…»

Сады полны благоуханий.
Так сладок вешний чернозем.
Мы в алом трепете желаний
Тела истомные сольем.

Под серебристый шепот мая,
Под ярый рокот горных струй,
В напевный час, изнемогая,
Испьем грозовый поцелуй!

На изумруды трав уроним
Безумно-белый шелк одежд.
Потонем – бешеные кони —
В огне исполненных надежд.

И подойдем к последним граням…