По усадьбам и музеям в 1990-х

В Мышецком же усадебного дома давно не существует. Остался только Конный пруд, парк и озеро Круглое. Да еще деревья, по преданию – дубы, посаженные поэтом возле своего дома. С большим трудом жители Мышецкого отстояли эти деревья от «приватизации» владельцем строящегося рядом особняка. Но надолго ли отстояли? А как смотрелся бы на фоне этих могучих великанов памятник поэту! Маленький памятник большому поэту! Русскому генералу, народному герою! «О бедном гусаре замолвите слово…»

Проезд: с Савеловского вокзала до станции Лобня, далее автобусом № 23.

Октябрь 1996 г. Фото из архива автора.

В Мышецком

Надеждино (Дмитровский район)

«Ты сердце знал мое во цвете юных дней»

Справа от Малого собора Донского монастыря в Москве находится могила, на плите которой надпись: «Петр Яковлевич Чаадаев кончил жизнь 1856 года 14 апреля». Подальше – два памятника цилиндрической формы. Под правым «покоится прах девицы Евдокии Сергеевны Норовой», под левым – ее матери Татьяны Михайловны Норовой.

Семейству Норовых принадлежала усадьба Надеждино в Дмитровском уезде. Брат Евдокии, или, как ее звали в семье, Авдотьи, – декабрист B. C.Норов – участвовал в войне 1812 года. Его записки о войне были изданы в 1834 году. Недалеко от Надеждина, в усадьбе Алексеевская, принадлежавшей княжне А. М. Щербатовой, прошли детские годы братьев Чаадаевых. А. М. Щербатова, старшая сестра их рано умершей матери, была им теткой и воспитательницей. Вместе братья поступили в Московский университет, затем в лейб-гвардии Семеновский полк, участвовали в Бородинском сражении. П. Я. Чаадаев вышел в отставку в 1821 году и через два года отплыл в Англию, в длительное путешествие по Европе. Когда он в 1826 году вернулся в Россию, многие его друзья были в казематах. Петербург и Москва для него опустели. В те годы Чаадаев часто жил в Алексеевской и сблизился с семьей Норовых. Он был высокого роста, худ, строен, безукоризненно одет, с изысканными манерами. Внутренне это был уже глубоко религиозный философ, приступающий к созданию своих «Философических писем». Сохранились послания Норовой к Чаадаеву. Вот некоторые строки: «Благословите же меня на наступающий год, все равно, будет ли он последним в моей жизни, или за ним последует еще много других. Для себя я призываю на вас все благословение Всевышнего. Да, благословите меня – я мысленно становлюсь пред вами на колени – и просите за меня Бога, чтобы Он сделал меня такою, какой мне следует быть». Был ли тут роман в стиле «Евгения Онегина»? Неизвестно. Но Норова так и не вышла замуж, она умерла в 1835 году от чахотки, когда Чаадаев жил в Москве.

Княжна Щербатова писала, что Петр Яковлевич был крайне огорчен смертью Норовой, которая его очень любила.

Петр Яковлевич пережил Авдотью Сергеевну почти на 21 год. Все эти годы он прожил во флигеле большого дома на Новой Басманной. Были изданы «Философические письма», вызвавшие царский гнев, не стало Пушкина. По понедельникам образованная и светская Москва посещала скромный кабинет Чаадаева. Бывали здесь Гоголь, Тютчев, Грановский, Герцен, известные иностранцы – Мериме, Лист, Берлиоз… Началась Крымская война. «В противоположность всем законам человеческого общежития Россия шествует только в направлении своего собственного порабощения и порабощения всех соседних народов», – писал тогда «басманный философ».

В завещании П. Я. Чаадаев пожелал быть похороненным рядом с могилой Норовой. Около 30 лет он помнил о той любви. От «дворянского гнезда» в Надеждине остался лишь остов храма, похожий на брошенный космический корабль. Устремится ли он к звездам, или будет снесен, или, скорее всего, просто разрушится со временем?

Проезд: с Савеловского вокзала до станции Орудьево, далее автобусом № 25.

Апрель 1995 г. Фото из архива автора.

Могилы П. Я. Чаадаева и Норовых

Остов храма в Надеждине

Назарьево (Одинцовский район)

Назарьево – родовое гнездо Михалковых

Поселок Назарьево сейчас считается поселением городского типа: современные многоэтажные дома, магазины, церковь. За церковью – шоссе, ведущее к воротам дома отдыха. Всю жизнь он считался элитным: в советское время принадлежал Совнаркому, затем Совмину, а теперь предназначен для административного аппарата президента России. Здесь, в совхозе, выращивали экологически чистые овощи, поставляли к столу руководства молоко от специально завезенных голландских коров.

Петр I подарил Назарьево вместе с расположенными недалеко Вяземами князю Борису Алексеевичу Голицыну. «Князь Борис, человек умный, энергичный, распорядительный – как пишет о нем историк С. М. Соловьев, – знавший латинский язык и любивший говорить на нем, честно исполнял свои обязанности к Петру в том отношении, что оставался непоколебимо ему верен, берег его интересы, оказал важные услуги в борьбе с Софьею и после со стрельцами, с достоинством относился к своему воспитаннику, когда тот начал свою славную деятельность». С тех пор род Голицыных надолго обосновался в Назарьеве.

При князе Сергее Алексеевиче Голицыне, занимавшем в царствование Елизаветы Петровны пост московского губернатора, построена была деревянная Троицкая церковь. А кирпичную возвели на месте старой уже в 1824 году при Сергее Николаевиче Голицыне. Его внучка Елизавета Николаевна вышла замуж за Владимира Сергеевича Михалкова. И в 1856 году усадьба перешла к Михалковым.

Новые владельцы Назарьева построили двухэтажный усадебный дом, школу-трехлетку, которая на их же средства и содержалась, соорудили вокруг храма каменную ограду. Село, кстати, было немаленьким. По данным 1890 года здесь проживало 235 человек, имелась кузница и кирпичный завод (из этого самого кирпича и строилась Троицкая церковь). Для барской охоты содержалась псарня. В имении хранилась собранная еще Голицыными коллекция западноевропейской живописи, гравюр и скульптуры, а также прекрасная библиотека и бесценные архивные документы XVII–XX веков. Хозяева усадьбы непременно показывали гостям ель, получившую название «дерево Петра Великого», который, по преданию, бывал в Вяземах и в Назарьеве.

После революции «дворянское гнездо» разорили, сделав общенародным достоянием. Часть вещей свезли в музеи Звенигорода и Москвы (усадебная библиотека была еще в 1910 году передана в фонд книгохранилища Академии наук в Петербурге).

До того, как усадьба попала в партийное ведомство, здесь размещался сначала госпиталь, а потом детский дом для сирот. В 1960-е годы бывшие дворянские апартаменты перестроили для нужд дома отдыха. Подробнее история Назарьева описана в сборнике «Одинцовская земля» (М., 1994), но есть у этой истории и продолжение.

Потомки Михалковых навещали свою родовую усадьбу. Как рассказала нам староста церкви, помогали они в возрождении храма, привели в порядок могилы предков, находящиеся здесь.

Расположено Назарьево на крутом берегу речки Большая Вяземка. За речкой с прудом – белое заснеженное поле и заброшенное тепличное хозяйство, а через поле идет лыжня на Захарово, словно тонкая ниточка, связывающая нас с одним из истоков русской культуры.

Проезд: с Белорусского вокзала до станции Жаворонки, далее автобусом № 34.

Январь 1998 г. Фото из архива автора.

Усадебный дом

Никольское-Урюпино (Красногорский район)

Кто в Белом домике живет?

В XVII веке Никольское-Урюпино принадлежало князьям Одоевским. Никита Иванович Одоевский ходил с царем Алексеем Михайловичем в поход на польского короля, а царям Ивану и Петру говорил, бывало, на придворных новогодних торжествах речь приветственную от имени бояр.

В 1664–1665 годах крепостной зодчий Одоевских, Павел Потехин, построил на высоком берегу реки Липенки взамен деревянной каменную церковь, Никольскую, но создание архитектурного усадебного ансамбля началось лишь спустя столетие. Урюпино, к тому времени оказавшееся во владение Долгоруких, купил князь Николай Алексеевич Голицын, владелец и один из устроителей расположенного неподалеку Архангельского.

В Никольском-Урюпине князь Голицын тоже приступил к обустройству усадьбы. Шедевром усадьбы стал построенный в 1776–1780 годах в стиле французского классицизма Белый домик, автором проекта которого считается архитектор Шарль де Герн. Большой парадный двор, дом с белокаменной колоннадой, парк с павильонами составили прекрасный ансамбль, а на другом берегу запруженной речки горели на солнце позолоченные кресты Никольской церкви.

В Белом домике центром композиции является Золотой зал. Его стены были расписаны по рисункам Буше на золотом фоне.

Князь Николай Алексеевич Голицын к концу своей жизни построил еще один дом, который стал называться Большим домом, в стиле русской классики.

Вдова князя, княгиня Мария Адамовна, продала Архангельское екатерининскому вельможе, богачу и любителю искусства Николаю Борисовичу Юсупову и переехала жить в Никольское-Урюпино.

При сыне Н. А. Голицына, князе Михаиле Голицыне, создавался новый усадебный комплекс под руководством архитектора М. Д. Быковского.

Какое великосветское общество образовалось в округе! В истории села Ильинского отмечено посещение императором Александром II и императрицей Марией Александровной своих соседей – князя М. Ф. и княгини Л. Т. Голицыных села Петровского, княгини Анны Николаевны Голицыной села Никольского-Урюпина, князя Н. Б. и княгини Т. А. Юсуповых села Архангельского.

Шло время, менялись поколения владельцев усадеб, в 1881 году террористы убили Александра II, но князья по-прежнему «дружили семьями».

Княгиня Софья Николаевна Голицына из соседнего Петровского вспоминала в своих мемуарах: «Жители села Ильинского устроили домашний спектакль. Поставили хорошенькую комедию «Шалость» и мне дали главную роль – молодой девушки Лики. Говорят, я сыграла недурно. Играли князья Сергей и Павел Александровичи, Константин Константинович, его адъютант Зеленый и барон Шиллинг, наша соседка по имению княжна Голицына и я».

Теперь, когда уж сыграны все комические и трагические роли в той эпохе, нам осталось наследство, которым мы не можем все еще распорядиться по-хорошему. Белый домик в Никольском-Урюпине стал серым, а местами и «почернел от горя». Заколоченные окна и двери, обвалившаяся штукатурка. В Белом домике сейчас, наверное, как в сказке сказано, живет мышка-норушка, да лягушка-квакушка иногда летом заскакивает.

Проезд: от станции метро «Тушинская» автобусом № 541.

Июнь 1997 г. Фото из архива автора.

Белый домик со стороны парка

Одинцово-Архангельское (Домодедовский район)

«Морозовские дачи» за глухим забором

Было у Саввы Васильевича Морозова, основателя знаменитой купеческой династии, пять сыновей. Немало сделали Морозовы для отечественной промышленности, культуры, здравоохранения, известны они были как крупнейшие меценаты и благотворители.

Расскажем лишь об одном представителе этого рода – Алексее Викуловиче Морозове, внуке Саввы Васильевича. Мало кто знает, например, о том, что музейная экспозиция русского фарфора, находящаяся в усадьбе Кусково, создавалась на основе его коллекции.

Маргарита Кирилловна Морозова, урожденная Мамонтова, вспоминала: «Это был человек тонкого ума, очень остроумный, любивший женское общество, хотя сам неженатый. Человек он был очень культурный, любил культурную работу больше, чем занятие своим делом, деятельную роль в котором предоставлял своему более молодому брату Ивану Викуловичу».

По сути, Алексей Викулович являлся скорее профессиональным коллекционером, чем купцом. Путешествуя по Европе, он приобретал шедевры русских мастеров, возвращая их тем самым в Россию. Собирал не только фарфор, но и миниатюры, лубок, вышивки, а также иконы, серебро и другие предметы старины. Свою коллекцию Алексей Викулович хранил в московском особняке, доставшемся ему от отца Викулы Елисеевича и перестроенном архитектором Ф. О. Шехтелем специально для размещения коллекции. Тот же Шехтель еще при жизни В. Е. Морозова спроектировал и перестроил в 1892–1894 годах великолепную усадьбу Одинцово-Архангельское, купленную у предыдущего владельца усадьбы А. Б. Голицына и расположенную неподалеку от нынешнего города Домодедово.