яйца или омлет, сдобренный свежими помидорами и огурцами, радо-12
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
вали проснувшихся журналистов. Из фруктов были только яблоки. Чай
в пакетиках и кофе непонятно из чего. Такой завтрак входил в условия
проживания в гостинице, за остальное нужно было платить, поэтому
все на завтраке старались быть. Потом все вновь расползались по своим
делам.
Естественно, как это всегда бывает, стали формироваться команды
по интересам. Здесь же, за завтраком, обсуждались планы на предстоящий день. После чего одни шли на пляж, окунуться, прежде чем
солнце достигнет зенита и начнёт сжигать всё и вся, другие разбреда-лись по номерам, в которых сутки напролёт молотили кондиционеры, поддерживая комфортные плюс двадцать – двадцать пять. Подкрепившись омлетом и перекинувшись парой фраз с коллегами, Илья забрал
из номера дорожную сумку, в которую заранее положил все документы
и деньги и отправился на пляж. На нем еще никого не было. Вся территория пляжа была заставлена огромными зонтами, отбрасывающими
спасительные тени, и многочисленными плетёными лежаками для
отдыхающих. Репортёр подошел к самому «козырному» зонту, установленному ближе всех к морю, бросил вещи с одеждой на лежак и быстро
забежал в море. Невероятно тёплая, словно разогретая на гигантской
конфорке, соленая вода не радовала прохладой привыкшего к купаниям
в северных широтах Илью. Второй день он погружался в это парное
молоко и в очередной раз с досадой констатировал, что слишком тёплое
море – не есть хорошо. После десятиминутного заплыва до волнореза
и обратно Илья вышел на берег.
К нему подошёл очень загорелый мужчина в спортивных трусах
и по-арабски стал что-то объяснять. При этом он активно размахивал
руками.
– Что хочешь, чудо ты арабское? – поинтересовался Илья. – Я тебя
не понимаю! Ай нот андэстенд, – вороша в памяти свои скудные знания английского языка, сформулировал он. О верном произношении
в тот момент и речи не могло идти. Английского Илья не знал. И весь
его словарный запас состоял лишь из нескольких фраз и выражений, которые он запомнил еще в школе, плюс некоторые словосочета-ния на арабском языке, которые Илья впитал в себя, когда отдыхал
в Египте, в Эмиратах и в Турции. Но этими «бонусами» он старался
не козырять. Боялся, что они будут не совсем уместными, а проще
говоря, окажутся примитивными ругательствами. В общем, диалог
13
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
с загорелым мужиком в майке явно не задался. Тот громко о чем-то
говорил, показывая всё время на табличку с числом шесть, прикре-пленную к деревянной ножке зонта. А Илья лишь разводил руками
в ответ, произнося при этом разные английские слова, значения которых он и сам-то с трудом понимал. Чаще всего из его уст вылетали: андэстэнд, май нэйм, а еще:
– Да пошёл ты! Я же тебе русским языком объясняю, не понимаю я тебя, чудо ты нерусское, – уже улыбаясь, продолжал «общение»
репортёр. – Ладно, чудик, пойду в номер, надоел ты мне – подытожил
он, забрал свои вещи и направился в сторону отеля.
К этому времени на пляже стали собираться отдыхающие.
В основном это были большие компании из местных. Сразу видно, что все они люди небедные и без всяких ограничений в поседении, свойственных жителям Востока. Женщины, «от мала до велика», в бикини, мужчины спокойно сидят рядом. Единственное, что сразу
выдавало в них восточную натуру, – кальян. Курят все, причём постоянно. Среди вырывающихся клубов дыма проворно снуют подростки
с жестяными чашами на длинных подвесах-ручках, в которых тлеют
раскаленные угли для кальяна. Подбегая к одной компании, потом
к другой, молодые люди ловко хватают длинную курительную трубку, суют ее в рот, затем быстро бросают в свою чашу старый уголь, меняя
его на только что принесённый. В тот же миг парни глубоко затягива-ются, выпуская густые клубы дыма. Несколько мощных затяжек, и вот
он в спешке передаёт трубку кому-то из отдыхающих и бежит к другим. И так весь день…
– Блин, что за народ? – уходя с пляжа, бурчал себе под нос Илья, –
в стране война, террористы людям головы режут в каких-то двадцати
километрах отсюда, а тут пируют… Причем, здоровые мужики сидят.
Шли бы Родину защищать, семьи свои, в конце концов.