Без вины виноватые мы
терпим зря бесполезные муки.
…Для чего нам сердца и умы?
…Для чего нам умелые руки?
(4 марта 2020 г. 19.00. СПб)
Пятое марта
Памяти жертв
политических
репрессий
Я у деда шкульнул «Беломор».
Закурили на пару взатяжку.
Молвил дед: «Не бандит я, не вор,
но сиделец. И, знаешь ли, Сашка,
по какой я статье отмотал
двадцать пять на делянках таёжных?
Полста-восемь… Такую слыхал?
Чудом выжил. Такое возможно.
Всё прошёл. И арест, и цингу,
издевательства, холод и голод.
Четверть века валил я тайгу.
Слава Богу, что я ещё молод
был и крепок здоровьем тогда.
А не то бы отдал душу Богу.
Не расскажешь всего… А беда
ковыляла со мной всю дорогу
и кричала в затылок: «Шалишь!
Всё коптишь на остаточках фарта?»
…Я заплакал от радости лишь
только раз… Только пятого марта.
(4 марта 2020 г. 19.37. СПб)
Не старимся…
Татке
Мы старимся? А, может, увядаем
как осенью люпины у реки..?
Мы старимся… И вместе ожидаем
тот мир иной… Не выпустив руки,
пройдём с тобой сквозь осени и вёсны,
отмеренные кем-то с высоты…
Не старимся… Скрипят тихонько сосны…
А, может, эти сосны – я и ты?
(15 марта 2020 г. 10.37. СПб)
Простите меня…
Слышал такую историю о мальчишке 12 лет.
Он 2 раза сбегал на фронт, его не пускали
на крыши сбрасывать зажигалки и на завод
не брали – маленький и худенький.
Во время бомбёжки он сломал ногу, и…
Помочь ему было некому.
Простите меня… Я из пушки
по танкам врага не стрелял.
Окопов не рыл на опушке
и верных друзей не терял.
Не сбрасывал я зажигалок
с проломленных крыш по ночам.
Родных не искал по завалам.
Я просто смотрел и молчал…
Простите меня… На заводе
не мог я стоять у станка.
Я не был счастливцем во взводе
оставшемся после полка.
Не вёл я полуторку смело
по Ладоге в сторону тьмы,
которая поедом ела
людские сердца и умы.
Простите меня… Я, как надо,
советской стране не служил.
Я умер…
ребёнком…
в Блокаду…