Воспоминания об Израиле

Думаю, что правильно будет начать со старшего поколения. Наш патриарх Иосиф Муз – муж Рининой тети Голды – прошел войну, закончив ее в Берлине комсоргом полка. Высокий, худой, может быть, слишком серьезный, он нравился мне. Они с Голдой опекали Диму и Сашу, когда те репатриировались со своими семьями в Израиль. Иосиф помог Диме устроиться на работу в государственный госпиталь Западной Галилеи. Не Бог весть на какую работу, но это очень важно в Израиле – работать в государственном учреждении. Он же помог в дальнейшем получить ему квиют – право постоянного работника госпиталя. Иосиф был очень уважаем в госпитале, так как постоянно добивался больших пожертвований (миллионы долларов) для развития госпиталя. Он был директором омуты – общественной организации, единственной целью которой является поддерживать связь с благотворительными фондами США и Франции; знать, когда у тех появляются «лишние» деньги и добиваться перечисления их на счет госпиталя для строительства новых корпусов, оснащения новейшим оборудованием. А это большие деньги. Иосиф не получал за свою работу ничего, кроме почета. Десятилетиями он каждый рабочий день после выхода на пенсию ехал к обеду в госпиталь, возвращаясь домой только к ужину.

Ринина тетя Голда – типичная мать семейства, которую любят дети и внуки, уважает муж, старается уберечь от неприятностей. Голда перенесла все тяготы жизни времен войны. Не была убита, как многие ее родственники, так как притворилась полячкой и ушла из родного городка, но была угнана в Германию, где работала на немецкого фермера. В 1956 году она вместе с мужем и детьми уехала через Польшу в Израиль. Начинать новую жизнь пришлось почти без самых обыденных вещей. Самое ценное, что удалось привезти в Израиль, был велосипед, на котором Иосиф мог ездить за пятнадцать километров на работу, не тратя деньги на автобус. Впрочем, почти все в Израиле в пятидесятые годы жили очень бедно. Кстати, продовольственные карточки отменили в Израиле значительно позже, чем в СССР.

Как ни странно, семье немного помогла Первая Ливанская война. Колоссальная инфляция полностью погасила долги за купленную в кредит квартиру, уменьшив их в сто раз (пострадали банки, выдававшие кредиты). А потом жизнь стала намного легче, тем более что и Иосиф, и Голда стали получать пособие от Германии как пострадавшие во время оккупации. Жизнь семьи и все тяготы, которые пришлось перенести, Голда отразила в книжке «Судьба еврейской семьи». Естественно, весь текст был написан на идише. Но сын и его жена переписали все на иврите и издали, переслав затем экземпляры многочисленным родственникам в Израиле, США, Бельгии и других странах. Затем внук перевел на английский – снова переиздали книгу. Затем Вера, сестра Рины, перевела на русский язык и издала небольшим тиражом.

К старшему поколению можно было бы отнести моих тетушек и дядей по линии двоюродного брата моего отца, но они почти все моего возраста. Я на них всегда смотрел как на двоюродных братьев. Исключение – тетя Мина, да будет благословенна ее память, – родная сестра моего отца. Очень красивая в молодости, да и в весьма почтенном возрасте выглядевшая достойно. Мы с Риной и сыновьями заезжали иногда к ней в Реховот. Мина в СССР была зубным техником, а дома готовила великолепные еврейские сладости. Даже написала в солидном возрасте, около семидесяти пяти лет, книгу рецептов еврейских сладостей, изданную моим двоюродным братом Вилли в Самарканде.

3.2. Мое поколение

Что я могу сказать о себе? Приехал в возрасте, когда работать вроде уже не нужно, да и не нужен я никому в Израиле. Я уже писал об этом в разделе «Вторичные впечатления». Но впереди было еще много лет жизни, так что приходилось постоянно придумывать себе занятия. Кстати, не думал, что придется коптить небо еще столько лет. Рине проще: у женщины всегда много дел по дому. Да еще и внуки, хоть и была вначале только одна не такая уж маленькая внучка, но мы знали, что Дима на одном ребенке не успокоится, да и Саша с Аллой очень хотят детей. Так что мысли: «Чем занять себя?» – Рине не грозили. Вначале у нее главным желанием было отоспаться за все предшествующие годы напряженной работы. Это уже позднее у нее появились мысли продолжать по интернету свою московскую работу. Поработала в свое удовольствие, сопровождая по интернету созданную когда-то в Москве систему, связанную со школьным образованием. Да еще и в Израиле появился заказчик, хозяин магазина оптики в Хайфе, – попросил создать систему учета клиентов и работы с ними. То есть создать банк данных и хотя бы простенькую систему обработки этих данных. Да, подготовила систему, заказчик одобрил и даже сделал Рине бесплатно новые симпатичные очки. А дальше жизнь сформировала новый распорядок дня, в котором есть место и для мужа, и для внуков, которые не замедлили появиться.

Виктора, двоюродного брата моего отца, и его сестру Нину я всегда считал принадлежащими к моему поколению, дружил с ними. Правда, с Мишей, их старшим братом, погибшим много лет назад в Москве, мы мало пересекались. Нина со своей дочерью Леной, мужем Лены и детьми уехала из Израиля в Канаду. Мы с Ниной иногда переписываемся, но и только. С Виктором были дружны и в Москве, и здесь в Израиле. Постоянно созванивались, я два раза приезжал к нему в Иерусалим. Он однажды побывал у нас в Маалоте. К сожалению, он умер. Умерла и его дочь Света, окончившая докторантуру в США. Потом – и ее муж. Осталась в США сиротой внучка. С женой Миши и ее дочерями мы практически не созваниваемся.

Мои двоюродные братья Марик и Эдик живут в Реховоте. Оба работают, несмотря на преклонный возраст. В Израиле живут и их дети, а теперь и внуки.

Рядом с нами живет Вера, сестра Рины. Ее муж Владимир приехал в Израиль меньше, чем через год после нашей репатриации. Пару месяцев они прожили с нами, потом сняли домик-кубию. А через несколько лет у него случился инфаркт, вернее, два подряд. Он перешел на положение инвалида, и они с Верой получили амидаровскую квартиру, которую через десяток лет выкупили с очень хорошей скидкой. К сожалению, Владимир умер шесть лет назад. С Верой мы встречаемся почти каждый день; пьем обычно вечером вместе чай. Иногда приезжает из Тель-Авива внучка Владимира Маша. Она великолепно прошла все трудности приобщения к новой стране, сейчас работает в приличной фирме.

3.3. Дети

Дима и Саша переехали в Израиль в 1991 году, а мы все ждали чего-то. Хотя понятно чего. Рина отказывалась уезжать, пока не выйдет на пенсию. Говорила, что не хочет выбрасывать сорок лет работы. Мне ждать пенсию было бесполезно. Оставалось только ждать 1996 год и смотреть, как устраиваются в Израиле дети. Саша с женой Аллой сразу же пошли работать в кафе «Пингвин». Она – официанткой, он почти сразу – барменом. Приветливый, общительный характер, полное отсутствие интереса к личному потреблению алкоголя, отличное знание английского и быстрое овладение ивритом. Что еще нужно требовать от бармена в молодежном кафе? Но пришла осень, оба сдали документы в университет. Хочется учиться, непонятно на что надеялись с точки зрения финансов. Хотя за учебу ничего платить не требуется, но кушать-то хочется. И я не поддержал, то есть морально поддержал, но не деньгами, хотя это было возможно. Естественно, учебу забросили, снова пошли работать. Хорошо, что к этому времени мы решили купить квартиру, выделили деньги и на первоначальный (мизерный) взнос, и на оплату адвоката, и на холодильник с мазганом. И все равно им было тяжело. А тут и призыв Саши в армию.

Сразу же подал прошение разрешить завершение учебы в вузе. Разрешение все не приходило, и Саша попал в тиранут. Десять дней под надзором строгих девушек-сержантов, выбивающих тяжелыми нагрузками лень и самовольство из новеньких солдат. Правда, все это через десять дней благополучно завершилось – получено разрешение на учебу. На следующий день Саша улетел в Москву на полгода. О его учебе я писал в «Воспоминаниях о России». После возвращения – целый год в армии. Финансово это было самое тяжелое время. Привезенные из России деньги (он неплохо зарабатывал, когда учился) быстро кончились. Опять гордость не позволяла им просить помощь у нас. Почти сразу после завершения службы Саша стал быстро продвигаться на работе, ведь требуемая бумажка уже была у него, и зарплата, соответственно, увеличивалась. Алла на год улетела в Москву – доучиваться. А скоро и мы репатриировались.

После возвращения Аллы из Москвы их жизнь наладилась, они сняли квартиру в Хайфе, вполне приличную. Родился Дэниел, через какое-то время Алла пошла работать почти по специальности, тоже получала неплохие по тем временам деньги. Живи и радуйся. Хозяин фирмы, в которой работал Саша, намеревался отправить его в США руководить филиалом. Но неожиданно всю фирму «с потрохами» купила большая американская корпорация. Сашу забрали в США. Он долго думал, советовался с нами и Мишей, двоюродным братом Рины. Очень не хотелось уезжать – но пришлось. В Америке он курировал фирму, в которой ранее работал. Более или менее все было нормально. Но его решили направить в Москву руководить филиалом. Это были четыре тяжелых года. Нет, финансово все было нормально. Помню, что в один из годов он платил налог с двухсот тысяч долларов дохода. Но жить в отрыве от семьи, а у них уже родилась Лизочка, приезжая в США только в командировку, было не просто. По себе знаю, я тоже пять лет прожил в Москве, прилетая в Волгоград только раз в месяц. И он потребовал от начальства возвращения в США. Теперь создал микроскопическую фирму с единственным работником (в его лице); консультирует очень крупные предприятия США, Канады и, кажется, Мексики. К сожалению, развелся с женой, женился второй раз.

Дима приехал в Израиль с женой Ольгой и дочерью Машей в 1991 году. Не хотел работать в строительстве – негативный опыт работы в Москве «по лимиту». Другой профессии нет. А по возрасту стыдно идти в тот же самый «Пингвин», что и Саша с Аллой. Там огромная текучесть кадров, и свободное место всегда имеется. Кажется, и Оля немного поработала там же. Поэтому первое время Дима не имел постоянной работы, помогал многим знакомым Голды и Иосифа ухаживать за участками возле домов. Но потом Иосиф устроил Диму на работу в госпиталь Нагарии, на самую непрестижную работу: транспортировать на передвижных кроватях больных: на анализы, операции и из приемного отделения. Оплата минимальная, но всегда имеется возможность поработать в выходные дни, праздники, в вечернюю или ночную смены, где почасовой заработок существенно выше обычного. Работники из коренного населения предпочитают работать только днем, а в праздники и в выходные отдыхать.

Через шесть, кажется, лет Дима получил квиют и стал сменным руководителем этого участка работы. Ему несколько раз предлагали руководящие должности в обслуживающем госпиталь аппарате, но он отказывался, так как там зарплата чуть выше, но нет возможности работать в более высокооплачиваемые часы. А деньги ему были очень нужны, особенно из-за строительства второго и третьего этажа над кубиёй после рождения двух сыновей. Да и не любил он чрезмерную ответственность, хотя пользовался большим уважением сотрудников, так как вел определенную часть профсоюзной работы. Не думаю, что сказывалось влияние авторитета Иосифа, ведь характер у Димы спокойный. Он ладил со всеми старшими медсестрами отделений, и врачи его уважали. В госпитале Дима проработал много лет, до самой смерти.

Возможно, эмоционально работа не устраивала его, и Дима занялся фотографированием, а потом и видеосъемкой. Подробно я описываю это в разделе «Свадьбы». Это требовало много времени, но давало возможность ездить в отпуск в Африку, Юго-Восточную Азию, Европу. Даже в Россию он ездил дважды, причем один раз с обоими мальчиками.

Оля некоторое время поработала моделью, но не очень долго. Позднее работа в больнице – самая непрестижная. Упорно училась петь, в результате стала выступать с группой музыкантов. Но это только подработка «для души». Основная работа – в госпитале.

3.4. Внуки

Внуков у нас с Риной шестеро. У Саши сын Дэниел и дочь Лисбет Эприл. Дэниел родился в Израиле. Я был безумно рад, что наконец-то у меня появился внук – не прервется наша ветвь Койфманов. Нам с Риной не пришлось много видеть его, ведь Саша и Алла жили в Хайфе, приезжали к нам редко. А мы с Риной были у них один или два раза. Точно помню, что были на брит миле Данечки; я держал его на руках, пока моэль делал свое дело. Алла и Рина даже вышли из комнаты, чтобы не видеть страдание малыша. А моэль, закончив операцию и передав ребенка матери, очень серьезно объяснил мне, какая это мицва (доброе дело) способствовать приобщению к еврейству еще одного человека. Потом было собрание близких и не очень родственников в одном из залов Нагарии, как же без этого обойтись, не отметить брит милу самого младшего Койфмана. Мне даже пришлось держать речь на иврите. Читал, не заглядывая в заготовленную бумажку, даже не запинался.

Дэниел с малых лет живет вместе с родителями в США. Великолепно окончил школу, мог поступить почти в любой университет США, но выбрал университет штата. Получил большую государственную стипендию, так что оплата его учебы не была проблемой для родителей. Очень хорошо завершил учебу в университете, бакалавр. Специальность – что-то вроде морской фауны. Но я не уверен, что он работает по специальности. Что ж, будем ждать, будем надеяться на его успехи.

Лизочка – наша принцесса – родилась в США, но имеет и гражданство Израиля. С очень хорошими оценками окончила школу: был маяк – оценки Дани. Поступила в университет штата, весьма успешно завершила первый учебный год и первый семестр второго года. Учится с хорошей стипендией. Не замужем, но со школьной скамьи дружит с неплохим парнем – Беном, который с этого года тоже пошел учиться в филиал университета штата.

Мирьям (Маша) родилась в Москве, но с двух лет живет в Израиле. Решительная, очень уверенная (внешне) в себе. Не пошла учиться, отслужила в армии, работает. Сначала, как и большинство ее одноклассниц, переменила много мест работы, но сейчас вместе с братом Натаниелем и еще двумя местными израильтянами является соучредителем рекламного агентства. Доход весьма приличный. Замужем, двое детей: Шоам и Элия. Муж работает на заводе. Маша купила очень хорошую, по понятиям нашего городка, квартиру. Помогала в покупке вся наша семья. Легко выплачивает машканту. Сейчас дополнительно серьезно улучшает квартиру.

Натаниель и Леонель учились сначала в соседней школе, потом Дима перевел их в частную школу в отдаленном кибуце. Я описал эту школу и условия пребывания и учебы в ней в рассказе «Незнакомка». Потом была армия – боевая бригада Гивати для Натика и джоб на северной границе для Леона. После армии их дороги разошлись. Леон работал в кибуце на Голанах, потом водителем грузовой машины – это хорошо оплачивается в Израиле. Но думает о переквалификации. Маша и Натик ему помогут в этом. Натан основал совместно с Машей рекламное агентство, создает очень неплохие рекламные ролики для разнообразных мелких фирмочек. Потом они объединились с парой местных мужчин, создали более крупное агентство, действующее по всему Израилю весьма успешно. Натан, по существу, главная ударная сила в агентстве. Его ролики нравятся молодежи, его везде узнают. Парням уже по двадцать четыре, но они пока не думают о создании семьи. Смеются, что займутся этим после тридцати. А пока им хватает симпатичных девушек.

Аня – дочь Наташи, второй жены Димы. Формально она вроде не внучка, но мы относимся к ней, да и она к нам, по-родственному. У нее тоже, как и у Маши, все в порядке: работящий, заботливый муж, сын Адам – пяти лет, маленькая дочка – Николь. Прекрасная четырехкомнатная квартира в новом районе Маалота. В семье две машины, как и положено во всех израильских семьях. Я уж не говорю о любящей маме, которая не только помогла с приобретением квартиры, но и постоянно помогает с детьми.

3.5. Правнуки

Легче всего писать о правнуках. Их у нас четверо. Двое мальчишек у Маши, и мальчик с девочкой у Ани. Мы всегда рады, когда их приводят к нам. По возрасту мы не очень-то способны помочь с ними родителям, но как приятно смотреть на их взросление. Особенно мне нравится наша самая маленькая – Николь. И она любит играть со мной.

3.6. Прочие родственники

Сначала хотел описать еще кучу родственников, живущих в Израиле. Не моих – это у Рины родственников уйма – более восьмисот, оказывается. По крайней мере так нам говорит система, учитывающая родственные связи, показывающая нам по запросу гигантское дерево. Конечно, в основном в Европе и США, но и в Израиле довольно много. Но уверен, никому читать о них не интересно. О многих представителях старшего поколения можно прочитать в книге Рининой тети Голды «Жизнь еврейской семьи», изданной на иврите, английском и русском языках.

4. Дух истории

4.1. Маалот и ближайшие окрестности

Любая часть Израиля овеяна историческими преданиями. Не исключение и Галилея. Маалот находится в Западной Галилее. Можно сказать – в центре Западной Галилеи. К моему удивлению, совсем недавно я узнал, что Маалот – название небольшого горного хребта между ручьями Кзив и Гаатон. Вероятно, городу дали имя по названию хребта, на трех вершинках которого он расположился.

Горы здесь не такие уж и большие – не такие, как в Верхней Галилее, зато земли в поймах рек и ручьев благодатные, на холмах во все времена великолепно росли и растут маслины, а теперь и лимоны, и авокадо. Да и плантации бананов чувствуют себя совсем неплохо. Климат умеренный: не так влажно, как на побережье, и на так жарко, как в центральном и южном Израиле. И всегда здесь жили, трудились и отстаивали свою независимость мирные жители.

Почти каждое поселение в окрестностях Маалота упомянуто в исторических трудах или хотя бы может похвастаться историческими памятниками. Нет, не найдете рядом действующего во все века древнего города, как десятитысячелетний Иерихон, или хотя бы примерно четырехтысячелетний Яффо. И Акко, история которого длится более пяти тысяч лет, хоть и находится в часе езды от Маалота, но трудно считать, что он расположен рядом с ним.

Но и в ближайших окрестностях нашего городка много интересного, относительно неплохо сохранившегося. Например, Таршиха; королевская крепость Миилия; несколько удаленные от Маалота замки Монфор и Ехиам. Да, вокруг все – исторические места, а на месте Маалота тысячелетиями до 1957 года были только травянистые пустоши между жиденькими рощицами мелколистного дуба и объеденными козами кустами. Однажды я слышал от отоларинголога сомнительную историю. Врач араб, знающий русский язык, – многие из здешних арабов учились когда-то в СССР и России – рассказывал, что его дед владел всей землей, на которой расположен Маалот. И государство за эти земли должно ему более двух миллиардов долларов. Во-первых, фамилия врача очень распространена в Таршихе, это знаю даже я, так что претензии могли бы предъявить государству сразу несколько семейств. Во-вторых, никак дед не мог быть владельцем. Земли эти принадлежали султану, позднее функции владельца осуществляла английская администрация Палестины, а потом все права на землю перешли к государству Израиль. Дед мог быть только арендатором этих пустошей.

Территории северо-западного Израиля до 1948 года были заселены в основном арабами. Исключением являлся основанный польскими евреями в тридцатые годы приморский городок Нагария. Да с полдюжины кибуцев обосновались на ближних горках. Поэтому руководство Израиля приняло решение построить несколько новых еврейских городов. Так были основаны Кармиэль, Маалот, Шломи. Строительство Маалота началось в 1957 году, первыми поселенцами были выходцы из Марокко и Румынии. Но если предприимчивые румыны почти сразу стали перебираться в Хайфу, марокканцы сохранили верность Маалоту. В 1970–1980-х годах Маалот активно заселялся репатриантами из Еврейской автономной области СССР. Позднее, в девяностые годы, сюда приехали жить тысячи евреев Белоруссии, Украины. Да и из России тоже, моя семья, например.

Сначала Маалот был только поселением. Но после объединения с Таршихой получил права города и название Маалот-Таршиха. О его возрасте говорят две даты. С одной стороны, Маалот основан в 1957 году, с другой стороны, у западного въезда в город, ниже Таршихи (странное название, почти российское), прямо у шоссе, остатки – внушительные колонны – грандиозного храма, которому не менее четырех тысяч лет. Ведь здесь проходила одна из дорог от побережья Средиземного моря в Сирию. Конечно, это не еврейский храм, вероятно, ханаанский. А может быть, и более старинный, воздвигнутый более древним населением, которое заселило эти места с десятого тысячелетия до нашей эры. Потом через эти места проходили в Сирию и даже в Южную Анатолию египетские армии; бывали здесь и хеты, и ассирийцы. И так было тысячелетиями.

О возрасте Таршихи, если забыть о храме, трудно высказать что-то определенное. На территории города найдены христианские захоронения, датируемые IV веком. Таршиха упоминается крестоносцами в XII–XIII веках. Думаю, что исходное население было еврейским, переход в христианство произошел во времена, когда Галилеей владела Византийская империя. То есть Таршиха существует не менее полутора тысяч лет. Самый поздний «памятник» – остатки британского поста, контролировавшего благодатную когда-то долину. Сейчас это мусульманско-христианская арабская часть Маалота.

4.2. Долина реки Кзив

Если спуститься в ущелье по дороге, пролегающей между Маалотом и Миилией, можно попасть почти к истокам реки Кзив, известной с библейских времен. Нет, река или ручей Кзив (это зависит от того, в какое время года смотреть) была здесь всегда. И всегда, по крайней мере последние восемь-десять тысяч лет, на холмах вокруг реки жили люди. Не умолчу о реальном истоке великой реки Кзив, ведь в сухое время она начинается с мощного потока воды, вытекающего из очистных сооружений города Маалота. Но почти сразу ручей начинает весело журчать, то сужаясь до того, что его можно перепрыгнуть, то образуя небольшие озерца, скорее, большие лужи, в которых великолепно чувствуют себя стайки рыбешек и любят плескаться ребятишки, проходящие с родителями или с экскурсиями по древней тропе вдоль всего течения реки.

Если двигаться от Маалота к морю по течению реки Кзив, то слева, в полукилометре от Миилии, которую с тропы и не видно, находятся развалины ханаанского дворца Эйн Тамир. Расположенный на ручье Кзив, он в эпоху древней бронзы (18–17 века до н. э.) служил укрепленным дворцом или даже крепостью царям ханаанского города-государства, располагавшегося на холмах Кабри. (О нем мы еще упомянем далее). Кстати, рядом с дворцом вдоль Кзива шла важнейшая дорога с побережья в Сирию, так что он имел и экономическое значение. Но теперь от дворца остались только заросшие лесом развалины.

Дальше, справа на возвышенности, останется Авдон, упоминаемый в Библии. Город был главным (левитским) центром колена Асира. Кстати, земли Маалота тоже вроде принадлежали колену Асира, но, возможно, находились на границе с землями колена Нафтали. Авдон восстановлен как поселение в 1952 году иммигрантами из Ирана и Туниса.

И следом слева от реки высятся суровые остатки замка Монфор. Снизу от реки его здания кажутся игрушечными, но вблизи легко убедиться, что это хорошо защищенный со всех сторон неприступный замок, господствующий над всей долиной реки.

Если двигаться дальше, то при впадении Кзива в Средиземное море мы придем к древнему городу Ахзив. Заселение этого места началось в ханаанский период (18 век до н. э.). Прежде всего, это был порт. В библейское время Ахзив – ханаанский город, который племя Ашера (Асира) не смогло захватить: «Ашер не выгнал жителей Акко, ни жителей Сидона, ни Ахлаба, ни Ахзива» (Судьи 1:31). В период царей Израиля эта территория подчинялась финикийцам. Они развивали порт Ахзив, находящийся на границе с царством Израиля.

Ассирийцы захватили Ахзив во время третьего похода в прибрежный Левант в 701 году до н. э. Позднее, при восстановлении Израиля после Вавилонского пленения, место называлось Кзив или Гзив. Развивалось сельское хозяйство, рыболовство. Было очень выгодное производство лазурных и пурпурных красителей из трех сортов моллюсков. Вероятно, и в римский, и в византийский, и в мусульманский периоды город продолжал существовать. Но значение его как порта падало.

В период крестоносцев город назывался Казале Умберти по имени рыцаря Хьюберта Пейси, которому права на эту территорию передал в 1104 году король Балдуин I. Оригинальное имя: Пейси – ребенок пасхи, Хьюберт – яркое сердце. Первый раз в письменных источниках крестоносцев наименование аз-Зиб (что означает обманщик) упоминается в 1123 году как деревня, принадлежащая Хьюберту Пейси. В 1146 году крестоносцы построили здесь замок, вокруг которого образовалось поселение. К 1153 году, при Балдуине III, здесь поселились европейские фермеры. Арабские географы в 1182 и 1226 годах упоминают аз-Зиб как большую крепость на побережье, с деревней и прилегающими землями между Акко и Тиром. В 1198 году большая часть доходов от аз-Зиба была передана королем Иерусалима Тевтонскому ордену. Мамлюкский султан Бейбарс захватил аз-Зиб и разрушил крепость в 1271 году.

В период британского мандата через реку Кзив были проложены железнодорожный и автомобильный мосты. В ночь с 16 на 17 июня 1946 года бойцы Пальмаха намеревались взорвать их. Во время штурма был убит командир операции Йехиам Вайц и еще 13 бойцов. Именно в память Вайца был позднее назван кибуц и переименован замок Йехиам.

4.3. Миилия

Территория Миилии примыкает к северо-западной части Маалота. Реально между ними трудно провести границу, даже на подробных картах они сливаются. Как и многим деревням в окрестности, Миилии уже более 4000 лет, то есть она несколько старше Иерусалима и всяких там «вечных» городов, которым всего-то два-три тысячелетия. Кстати, есть мнение, что именно здесь был древнееврейский город Маалот. Впрочем, он мог быть и рядом, в деревне Таршиха. Почти в центре Миилии, на высоком холме, расположены стены Королевской крепости. Королевская крепость (или сначала замок) строилась для короля Иерусалимского Балдуина III. После неудач Второго крестового похода и первого примирения с матерью – Мелисендой – он получил в управление Галилею с городами Акра и Тир. Вот тогда он и начал строительство замков для укрепления власти в Галилее, примерно в 1153 году. В том же году он покинул Галилею, чтобы начать новый виток противостояния с матерью, в котором стал победителем. Среди прочего он успел начать строительство Королевской крепости. Не думаю, что строительство началось на пустом месте. Холм, на котором стоит крепость, и соседние земли были заселены еще с позднего бронзового века. В земле кроются артефакты железного века, а также эллинистического, римского, византийского периодов. Например, известный ресторан Chateau du Roi построен рядом с крепостью над винодельней византийского времени. Но об этом в разделе «Походы и поездки по Израилю».

Есть сведения, что вокруг Королевской крепости работали 36 укрепленных ферм. Не знаю, насколько мощные строились укрепления, но одну такую ферму с валом вокруг нее и единственным входом я видел по дороге к замку Монфор. Территория входила в состав графства Сидон, одного из четырех главных баронств королевства. Замок и фермы вокруг него впервые упоминаются в 1160 году, когда они были переданы крестоносцу Иоганну Хайфскому. Вероятно, в обмен на владения в окрестностях Хайфы, переходящие в управление королевской администрации. Известно, что позднее граф Сидона Юстас II Гранье (Гренье) передал замок и земли Анри де Милли в качестве приданого своей дочери Агнес Гранье. Вероятно, от этой фамилии и произошло название поселения Миилия. Реально передавались земли и фермы частично, так как имеются документы более позднего времени о продаже несколькими владельцами отдельных частей этой территории. После женитьбы на Аньес де Милли, дочери Анри де Милли, замок (или уже крепость) перешел к Жослену III де Куртене, титулярному графу Эдессы. Жослен III в свою очередь также передал замок в управление своему зятю – второму мужу дочери Беатрис – графу Отто фон Хеннебергу.

Здесь я должен сделать серьезное отступление. Надеюсь, читатели простят меня или пропустят этот текст, если история мало интересует их. Сначала несколько слов об Анри де Милли. Анри де Милли был младшим сыном Ги де Милли и Этьеннет де Наплуза. Более известны два его брата: Гай Франсиген, сенешаль Иерусалимского королевства, и Филипп, лорд Наблуса, позднее – лорд Заиорданья и еще позднее – магистр ордена тамплиеров (Орден бедных рыцарей Иерусалимского храма). Дочь Филиппа де Милли – Стефания – три раза выходила замуж, передавая управление всем Заиорданьем очередному мужу. Последним таким мужем был неистовый Рено де Шатильон, из-за которого практически погибло Иерусалимское королевство.