Кара небесная

Сержант на листочке бумаги написал несколько цифр. Вадим полез в карман и, достав деньги, передал их сотруднику ГАИ.

– Ты не обижайся на меня, нас ведь двое, да и командиру взвода нужно отвалить.

Он вернул Вадиму документы и вполголоса, словно на дороге стояла толпа любопытных, сказал:

– После нас будут еще два поста ГАИ. Если свернете по дороге на Марийку, там их нет, и можете ехать прямо до Казани. Иначе везде придется платить.

Вадим поблагодарил его за информацию и, сев в автомобиль, погнал в сторону Казани. Проехав километров сорок, он свернул с основной трассы и ушел в сторону Йошкар-Олы.

– Ты куда это поехал? – поинтересовался у него Прохоров.

– Да, мент посоветовал. Говорит, что если ехать через Марийку, то постов ДПС там уже нет. Вот я и свернул, посмотрим, соврал ли он, – ответил Ловчев, увеличивая скорость.

Сотрудник ГАИ оказался прав: на трассе до самой Казани ни одного поста они больше не увидели.

«Вот что делают деньги, – думал Ловчев, въезжая в Казань. – За эти засаленные бумажки даже менты продаются, как проститутки».

Вадим быстро развез своих друзей по домам и, поставив машину в гараж, направился в квартиру матери.

***

Через пять дней после их возвращения в Казань состоялись похороны Бондаренко на Арском кладбище. Народу было много, особенно молодых ребят спортивного телосложения. Путь от подъезда дома, где жил Бондаренко, до катафалка был усыпан красными гвоздиками.

Работники милиции, не скрывая камер, снимали похоронную процессию, стараясь документально запечатлеть всех активных участников молодежных группировок города.

Прохоров хорошо знал эту тактику милиции и поэтому не явился на вынос тела. Накануне он вместе с Цаплиным пришел на квартиру к родителям Бондаренко, чтобы попрощаться со своим товарищем. А вечером Игорь приехал в «Грот-бар», где встретился с Ловчевым.

– Ну, как дела? – поинтересовался он у Вадима. – Теперь, наверное, жалеешь, что связался с нами? Если решишь свалить, обижаться не буду. Ты не клялся нам в верности и никаких обещаний не давал. Ты, Вадим, совершенно другой человек, не такой, как мы с Цаплиным, ты учишься в университете, у тебя есть буквально все: квартира, машина. Отец, с твоих слов, – денежный мешок. Мы живем улицей, щемим киоски, продавцов. Жизнь у нас полна риска: сегодня ты завалишь кого-то, завтра завалят тебя. Ты думаешь, мы с Цаплиным качки и нас боятся другие ребята? Это неправда. Для улицы это не самое главное: чем больше человек, тем проще попасть в него из пистолета. На улице главное иметь силу в пальце, который нажимает на курок.

Ловчев старался не перебивать своего товарища и внимательно слушал его своеобразную проповедь. То, о чем сейчас говорил Прохоров, он уже давно хорошо знал.

Бывая у отца в коттедже, Вадим узнал, где отец хранит два пистолета, приобретенные по случаю в Ижевске. Часто, когда Вадим оставался один, он доставал их, разбирал и аккуратно смазывал оружейным маслом. Оружие не просто нравилось Вадиму, оно притягивало к себе как магнит.

– Слушай, Прохор, что ты несешь пургу? Я с первой встречи догадался, кто вы с Цаплиным. Поэтому лечить меня не надо. Есть претензии – говори, если нет, то пей свой сок или пиво.

Игорь не ожидал от Вадима такого прямого ответа и на какой-то миг растерялся. Придя в себя, он внимательно посмотрел на приятеля и признался:

– Ты знаешь, Вадим, меня с сегодняшнего дня не интересуют уличные дела. Сейчас многие, с кем я когда-то бегал по улице и делил асфальт, стали другими людьми: кто-то ушел в бизнес, кто-то подался за бугор с большими деньгами. Только я продолжаю эту никому не нужную войну, не имея за душой ни копейки. Ты можешь мне не верить, но я говорю правду. Я еще в Москве, а вернее, там, в морге, понял, что живу не так, как хотел бы. Я хочу жить в окружении своих друзей и близких, а не хоронить их. Я отныне не боевик и убивать просто так никого не буду.

Он сделал большой глоток пива и замолчал. Вадим, словно в состоянии гипноза, сидел неподвижно, не спуская с Прохорова глаз. Он не верил в его минутную слабость, но и не считал, что Игорь устраивает ему очередную проверку. Так мог говорить только тот, кто решил окончательно порвать со своим прошлым.

– Ну что, Вадим? – спросил его Прохоров. – Будешь и дальше играть в русскую рулетку?

Не дождавшись ответа, он продолжил:

– Я мечтаю заняться своим делом, чтобы заработать большие деньги, даже, если надо, нарушая закон.

– Прохор, ты хоть знаешь, сколько нужно заработать денег, чтобы купить, ну, например, такой бар? – произнес Ловчев и посмотрел на раскрасневшееся лицо Прохорова, который обводил взглядом помещение бара. – Много, Игорь, очень много, таких денег честно не заработаешь.

– Главное, Вадим, задаться целью, а дальше посмотрим, куда кривая выведет. Вот ведь нашли ребята свою нишу в Москве. Уже отжали половину гостиницы «Севастополь». А я что с этого имею? Ничего! Хотя сделал для них немало.

Вадим, выдержав небольшую паузу и понимающе глядя на Прохорова, тихо сказал:

– Игорь, чем бы ты ни занялся, я всегда буду рядом. Ты же знаешь, мне не нужны ни отцовские, ни твои деньги. Я вообще презираю их. И прихожу я сюда не потому, что ты – Прохор, и тебя боятся многие ребята, а прихожу как к своему другу. Наверное, я дурак, но я с тобой до конца.

– Раз так, – ответил Прохоров, – то я очень рад. Теперь у меня двое друзей – ты и Цаплин. Кстати, у меня есть дела в этом баре, не хочешь помочь их решить?

Он встал из-за стола и вместе с Ловчевым проследовал в кабинет администратора.

Слегка приоткрыв дверь, они увидели Лилю, которая, уткнувшись в бумаги, делала свой еженедельный отчет для руководства. Увидев вошедших Прохорова и его товарища, Лиля от неожиданности вздрогнула. Она испуганно посмотрела на них. Ручка, которой она писала, выпала из рук и покатилась по полу.

– Ну что, Лиля? По-моему, ты забыла про наш уговор, придется напомнить о нем. Где деньги? – с угрозой в голосе спросил Прохоров.

– Ты знаешь, Игорек, – залепетала она, – у меня возникли семейные проблемы, и я вынуждена была все потратить.

– У тебя еще не было проблем, Лиля, но они появятся прямо сейчас.

Зная, на что способен Прохоров, она метнулась к сумочке, лежавшей на полке, и, достав оттуда пачку денег, положила их на край стола.

– Вот, забирай свои деньги, – произнесла она. – Ты, видно, можешь лишь с женщинами воевать, на большее тебя не хватает.

Пропустив, реплику мимо ушей, Игорь взял деньги.

– Считать не буду. Это хорошо, что помнишь, – сказал он. – Если ты еще раз, коза, попытаешься меня обмануть, то я распорю твой детородный орган до рта. Надеюсь, ты меня поняла?

***

Они вышли на улицу. Недалеко от бара, на перекрестке улиц Чернышевского и Ленина, произошло ДТП с участием трех машин. Вокруг разбитых автомобилей собралась толпа зевак. В стороне от места аварии стояли несколько милицейских машин.

– Ты что, Прохор, до сих пор такой возбужденный? – спросил его Вадим.

– Да никак не могу отойти от разговора, – ответил он.

– Я ее сегодня уже видел, до того как пришел в бар. Ты с ней осторожнее, ссученная она какая-то. Думаю, стучит на всех, кто трется в этом баре. Я ее раньше несколько раз встречал в милиции, когда приезжал туда вместе с отцом. Видно, не просто так она туда ныряла.

– Все может быть, Вадим. Ведь сдала же она меня вам.

– Она, как увидела сто долларов в руках охранника, так сразу назвала твои фамилию и адрес. Слушай, Прохор, может, зайдем в кафе «Ял»? Там тихо, а я не сторонник шумной музыки и танцующей молодежи.

Они прошли еще метров тридцать и вошли в кафе. Похоже, Ловчева хорошо здесь знали, и подбежавший официант повел их к дальнему столику. Они заказали по стакану сока и пирожному. Прохоров впервые был здесь и с интересом рассматривал необычный интерьер.

– Ну, как? – спросил его Вадим. – Правда, уютно?

Прохоров кивнул, соглашаясь.

«Наверное, это кафе пришлось бы по вкусу и Жанне, – подумал он. – Как хорошо, что Вадим показал ему это место. Теперь он обязательно приведет ее сюда, а не в бар».

За столиком справа сидели две симпатичные девушки. Ловчев коленом коснулся ноги Прохорова и кивком головы показал на них.