Время перемен 2

– Кузнец, Шмель, держите машину под прицелом.

Пятеро человек сбежало с холма и направилось к барбухайке.

Грузовик с высокой будкой, красиво расписанной орнаментом, увешанный кистями и колокольчиками. Символические знаки, надписи с цитатами из Корана и подвески должны, по поверью, помогать водителю, отпугивая горных духов и оберегать от недоброго глаза.

«Не помогли им колокольчики от недоброго глаза», – сказал Топтыгин.

– Помогли, смотри, куда аж доехали, почти под Герат, просто мы «добрый глаз».

– Шутник ты, Кент.

Ребята расположились веером. Контролируя борта, дверцы будки и водителей, а я подошел ближе. Помахав автоматам, я показал, что пора вылезать. Двое мужиков вышли из кабины и встали возле нее.

– Похоже, обычные водилы, не боевики.

– Похоже, Топтыгин. Идем проверять тачку.

Я залез в кабину: «Так, вроде ничего особенного, фото семьи над зеркалом – отец, сын, жена, молодая жена, дети малые. Аха, под креслами ничего нет, в бардачке тоже «бытовуха». Дальше надо раскручивать двери и так далее – не будем».

Поднял капот, тоже ничего не висит, ни мешочков, ни кулечков, заглянул под кабину и также безрезультатно. Вскоре позвал Топтыгин: «Кент, погляди, что такое?»

Я запрыгнул в кузов и стал смотреть: несколько коробок с японскими магнитофонами, телевизорами, какими-то бытовыми кухонными комбайнами, всего под сотню упаковок. Я поднимал коробки и встряхивал их. По-хорошему надо было бы их вскрыть и посмотреть, что там действительно лежит. Но тут мне попалась коробка кухонного комбайна, какая-то уж слишком тяжелая по сравнению с аналогичной, поднятой мной ранее. Я достал нож и вскрыл скотч. В коробке лежали толовые шашки. В общем, мы вскрыли эталонные образцы, проверив, что там есть, а затем все, что отличалось по весу. Нам попались ящики с пластидом, толом, а также электроникой и пара ящиков килограммов на 30 марихуаны. Был еще ящик с арабским парфюмом – расфасованные пузырьки с настоящими концентрированными духами.

«Да, дела! – протянул я, продолжив речь. – Первые упоминания о конопле найдены в древних китайских книгах. Растение приравнивали к священным травам, поскольку оно обладает множеством целебных свойств. Его «репутацию» испортили наркосиндикаты, которые используют коноплю исключительно для производства наркотических средств. Популярным сортом марихуаны является Индика, которая произрастает преимущественно в Афганистане. В связи с этим она получила свое второе название – афганка или каннабис. Даже военные действия не помешали местным жителям выращивать растение в целях сбыта под прикрытием местных властей. Любители курить план в мире высоко ценят афганку».

– Ты как энциклопедия, Кент, а «план» – это хорошие деньги!

– Понимаешь, Филя, если бы я знал, что он останется в Афгане местным, я бы с удовольствием толкнул бы его Саиду, но очень возможно, что он пойдет в Союз, а я не хочу, чтобы наши люди становились наркоманами.

– Все верно, Вить, палим?

– Палим, фотик возьми и сделай снимки – нашу страховку.

Отец и сын афганцы безучастно смотрели на наши действия, стоя под дулом автомата Ромео, одно слово, трупы.

Конопля сгорела, распространяя вокруг себя дурманящий запах.

– Так-с парни, бытовуху везем Саиду, а машину с толом и пластидом в часть. Но вначале поставь ее где-нибудь в закутке, чтобы мы видели, дождемся окончания смены и тогда перегоним ее в Гузару.

Ромео поднял автомат, прицеливаясь в водителей: «Молитесь своему Аллаху, гады!»

– Рома, отпусти их, пусть идут. Что-то я сентиментальный сегодня стал.

– Фото семьи увидел?

– Да, Миш.

Рома махнул афганцам дулом автомата: «Уходите, командир вас отпускает!»

Те пошли в сторону Герата, постоянно оглядываясь, ожидая выстрела в спину.

Через сутки по рации мы получили радиограмму о прошедшем караване, снялись с точки и на грузовике двинулись домой. Не заезжая в город, тормознули грузовик в роще, и ребята, расположившись в боевом порядке, стали ожидать меня. Я же прямиком потопал к Саиду.

Поприветствовав друг друга нашим ритуалом, я спросил: «Саид, возьмешь магнитофоны, кухонные комбайны и телевизоры?»

– Так вот кто перехватил груз уважаемого Абу ибн Хосана из Герата. Там были ящики с афганкой?

– Саид, все-то тебе известно. Я спалил коноплю.

– Ай, шурави, зачем так сделал, водители тоже говорят, что спалил. Уважаемый Хосан не поверил им и ищет свой товар.

– Надеюсь, что они живы еще, а то зря отпустили что ли?

– Я не знаю, думаю, что уже нет, ибо никто не отпускает водителей, когда их грабят, а обманывать уважаемого Хосана очень опасно.

– У них была взрывчатка, а это значит, что они «духи», а по спаленной афганке у меня есть пленка с твоего фотоаппарата.

– Они обычные «ишаки» – перевозчики грузов, но те, кто их курирует, дают им «нагрузку».

– Ладно, возьмешь или нет?

– У меня сейчас нет таких денег, я обращусь к Хосану, он выкупит свои товары.

– Хорошо, подгоняй свою машину в рощу у змеиного холма, там буду ждать.

Через час мы разгрузили грузовик, закинув ящики в машину Саида. Он поехал к себе, а мы в часть.

«О, мародеры прибыли, здорова Витек!» – поприветствовал меня Архангельский, когда Степа и я подрулили к его складу.

– Здравия желаю, тащ кэп! Вот попалась на дежурстве.

– Что там у тебя, ага, взрывчатка, отлично, напишу рапорт на твое отделение, а барахла никакого не было?

– Спалили килограмм 30 конопли.

– Эх, е-мае, но правильно, что спалили.

– Вот держи, пузырек, похоже, это 100 грамм арабских духов-концентрата.

Серега забрал пузырь, ведь он стоил очень приличных денег, по сравнению с которыми зарплата капитана была так, деньгами «на чай».

– Кент, если еще будут, я сдам куда надо, 50 % твои.

– Не вопрос.

Потом, дежуря в городе, я разговаривал с представителем Хосана.

– Нет, эфенди Рахим, я знаю, сколько стоят эти магнитофоны в ваших дуканах. А еще больше они стоят в «Военторге», а не уважаемый ли Хосан поставляет в наши магазины товар?