Будем жить по-новому! Освободитель. Книга 3

«Ничего не понимаю, где предатель засел? – спросил Ледков. – Если в партизанах, то почему они устроили костры?»

«Как почему, командир-то у них не предатель, и они сделали все, как полагается, а вот то, что предатель передал эту информацию о десанте врагу, это другой вопрос. Придется выяснять, кто он и где окопался», – ответил Конышев.

«Значит, давайте партизан окружим и всех причастных допросим!» – вставил свои пять копеек Лавриков.

«Да, нас побольше будет, окружить сможем и повязать, только ерундой мне голову не забивайте, шутки вам все шутить», – ответил я.

В партизанский отряд было передано, что десант попал в засаду, высадившись на ложные костры, и принял бой. Сейчас его остатки двигаются в направлении места встречи с партизанским отрядом. К месту встречи подошло отделение бойцов с Конышевым во главе. Его встретил командир отряда лично. После краткого знакомства, командир генерал-майор Алексей Фёдорович Фёдоров подошел к нашей основной группе, лежащей в засаде. Этот человек был одним из организаторов Черниговско-Волынского партизанского соединения и явился одним из создателей теории партизанской войны, апробируя свои идеи непосредственно на практике. За свои заслуги в феврале этого года Верховным командованием был произведен в генерал-майоры. Вместе с ним подошел и комиссар его соединения Герой Советского Союза  Дружинин.

К ним вышли я и начальники батальонов. Произошло краткое знакомство, после чего мы ввели Федорова и Дружинина в курс дела о ночном происшествии.

– Алексей Федорович, есть большая вероятность того, что в ваших рядах появился предатель, который имеет доступ к радиограммам или к совещаниям штаба.

– Задал ты задачку, Александр Павлович, с большой вероятностью понятно, а малая вероятность какая?

– Малая означает то, что предатель находится в штабе фронта или радиоцентре фронта.

– Давай, значит, будем работать в двух направлениях, по нашим и вашим бойцам.

– Согласен, Алексей Федорович. Орлов, подготовь для Янова в особый отдел фронта шифрограмму следующего содержания.

Я составил текст радиограммы, радист-шифровальщик ее закодировал и передал на базу для Недогарова. Дальше он должен был «командовать парадом». На следующий день мне передали из радиоцентра, что Янов принял информацию в разработку и аналитическое подразделение отдела, в том числе, известная нам Боярова и сам Янов занялись этим делом. Это не шутка, если в штабе фронта мог появиться вражеский агент.

Через сутки к нам подошла рота с Тяповым. Федоров также организовал негласную проверку информации о своих бойцах, кто недавно пришел, кто ведет себя подозрительно и так далее. С ними от нас работал Рома Конышев, как человек с хорошими аналитическими способностями, и Ледков, проявивший себя, как настоящий оперативный работник в одном лице объединивший опера, дознавателя и следователя. Была придумана разная дезинформация, оформленная приказами по отряду и доведенная до нескольких подозреваемых лиц.

«Я уверен во всех наших бойцах, которые имели доступ к вашей информации заранее. Чай, не один год с ними», – говорил мне Дружинин.

«Не спорю, иначе бы вас давно бы вычислили немцы и уничтожили, но проверить мы обязаны», – соглашался я.

Вместе с бойцом отряда, являющегося связником между подпольем города и отрядом, я, переодетый в обывателя, шел на встречу с городским подпольным активом. Встреча произошла в частном доме, в котором жил полицай, который и встретил меня в форме с двумя подручными.

«Александр Павлович, спокойно, здесь все свои», – предупредил меня связник.

Меня завели в дом, где я увидел двух женщин.

«Проходите, пожалуйста, служба в полиции – это лучшее прикрытие для подпольщика, – сказала старшая, – меня зовут Анастасия Александровна Головкова, я состою в городском совете народных депутатов Чернигова. А это моя дочь, Инна, тоже бухгалтер одного из наших городских предприятий и участник подполья. А сейчас мы пройдем в подвал, где у нас оборудован штаб и одновременно жилая комната. Там вы познакомитесь с секретарем нашего горкома – главой городского подполья и другими товарищами.

«Меня вы уже знаете, Анастасия Александровна, давайте пройдем к остальным», – ответил я.

Спустившись в подвал, я увидел человек 10 мужчин и женщин, сидящих вокруг стола. Я представился и услышал в ответ имена присутствующих, в том числе, познакомился с главой подпольщиков Чернигова Иваном Ивановичем Красильниковым, секретарем Черниговского горкома, его заместителем по работе в подполье Михайленко, бывшему ранее секретарем партийной организации телефонной станции, кстати, довольно боевому мужику и участнику двух войн, и Лилией Головковой, начальницей одного из отделов городской телефонной станции.

– Товарищи подпольный актив города Чернигова, я командир диверсионного полка, гвардии полковник Кольцов Александр Павлович. Задачей полка в этой операции является занятие основных объектов города, блокирование вражеских частей в казармах, захват или вывод из строя техники врага. Нам окажет помощь Черниговский партизанский отряд. Ваша задача предоставить мне адреса с указанием их на карте, следующих объектов: вокзала, телеграфно-телефонной станции, городского радиоузла, штабов немецких частей, складов и казарм. Сегодня 18-е сентября, завтра день на сбор и обобщение информации, ознакомление с ней командиров и бойцов моего отряда, чтобы определить каждому свои задачи.

Я переночевал в доме полицейского, а после полудня у меня была запрашиваемая информация. Сидя за столом с Асей Александровной и двумя полицейскими мы разобрались в информации, я сделал соответствующие отметки и убыл в партизанский       отряд. В лесу меня перехватил предупрежденный обо мне часовой и довел в штаб.

Я сидел в штабе отряда вместе с Федоровым и остальными командирами партизан и нашего полка, на котором мы планировали боевую операцию с определением конкретных задач каждому подразделению.

«Товарищ генерал-майор, наши дозорные на подступах к городу перехватили отряд из десантников, командир назвался полковником Шубиным и человек 200 бойцов с ним будет. Говорят, что они из-под Винницы идут», – доложил прибежавший из дальнего дозора боец.

«Полковника зовут Виктор Шубин?» – спросил я.

– Так точно!

– Тогда это свои, Шубин был моим комполка в 1941 году, потом был ранен и лечился в госпитале, его полк из-за потерь расформировали, а Виктор позже служил под Ржевом. В общем, давайте я его увижу и, тогда он сам расскажет.

На том и порешили. Я прогулялся вместе с начальником отрядной разведки к дозору и увидел потрепанных в боях, грязных, но геройского вида, ребят. На полянке сидел комполка Виктор Шубин собственной персоной.

– Виктор, живой, здорова полковник!

– Саня – ты! Здорова, чертяка!

Мы обнялись.

– Вить, какими судьбами-то тут?

– Из-под Винницы идем. Высадились мы целой десантной дивизией, да у немцев эти эсесовцы из «Адольфа Гитлера» и «Остовцы», чистые звери – дрались сильно, не хуже нас. Но все было бы ничего, но тут они с Винницы две дивизии резервных перебросили и развернули против нас.

– Чем дело кончилось?

– В общем, не успели мы до Гитлера добраться. Сам лично закидал гранатами его домик деревянный на объекте, а потом, что тут можно сказать, разбили нас в пух и прах. Когда мы увидели, что не то, что к Гитлеру, а с территории бункера нас оттеснили, то стали отходить на север, стремясь уйти в леса. Почитай тысяч 14 наших там осталось. Вот эти ребята, все те, кто смог отступить со мной. Думаю, что еще есть отступившие отряды и группы, но мы их не встретили, а гражданские, так те по пути прибились – типа партизаны.

– Да, дела, ну, а сюда, как дошли?

– Не поверишь, пробираемся мы то полями, то рощицами, и видим, нам навстречу выходит женщина – воитель, как их там в прошлом называли?

– Амазонки, что ли?

– Точно! Видим, амазонка нам навстречу идет – покажись Оль, не скромничай! Она и рассказала, что на аэродроме ты говорил старшему группы Петру, кстати, не Птицыну ли, о том, что пойдете на Чернигов? Тут я и понял, что там, где Шурик, там победа, значит, и нам надо туда топать. Вот мы и пришли. По пути диверсии устраивали, штук пять деревень освободили, вот из них несколько молодых пацанов к нам и присоединилось, да по пути пара отрядов человек по двадцать добавилась.

Появилась Ольга.

«Молодец, Олечка, смогла остаться в живых!» – я обнял ее и прижал к себе.

– Вы оказались правы, товарищ гвардии полковник, предали нас и чужие жители, и свой офицер.

– Ничего, за двух небитых одного битого дают, зато грамотнее воевать будешь.

В общем, десантный отряд пропустили к партизанской базе, а Виктор принял участие в совещании.

Наступила ночь на 20 сентября. Погода несколько ухудшилась, небо затянуло тучами, было ощущение надвигающейся грозы, но ночь оказалась спокойной. Достаточно близко от города затихали отзвуки фронтовой канонады. Я не знал, перешли наши части Десну или нет, но завтра точно перейдут выше и ниже оборонительных редутов врага и атакуют город. Ведь без этих подкреплений нас просто раздавят.

Немцы построили достаточно мощные и укрепленные позиции вокруг города. Бои на подступах и за сам областной центр были трудными и жестокими. Немцы оборонялись отчаянно, сдерживая наши части на рубеже, проходящем по реке Десна.

Согласно данным статистического бюро городской управы на 1 января 1942 года в Чернигове проживало 30 тысяч городского населения, в отличие от 1940, когда жителей было 67 тысяч. Таким образом это и до войны был достаточно небольшой областной городок, а сейчас стал и того меньше.

Разрабатывая план атаки, предполагалось, что в город войдут кадровые военные, которые должны были блокировать немецкие части в городе. Основные силы гитлеровцев были выведены на позиции вдоль реки, прикрывающие город с флангов и, непосредственно, с восточного направления. С учетом этого задача была вполне по силам нашей группе, потому что было необходимо блокировать несколько казарм с подразделениями СС и резервным пехотным полком, комендатуру с комендантской ротой и, по возможности, уничтожить их. После этого, освободившиеся силы должны были либо ударить в тыл фронтовым частям, либо, заняв оборону, не допустить вступления в город отступающих с передовой гитлеровцев. Никаких молниеносных атак совершать мы не собирались. Планировалось тихо ночью подобраться на возможно близкое расстояние и аккуратно провести захват перечисленных зданий. Партизанский отряд должен был захватить созданный в пригородном селе Подусовка концлагерь СД, где содержались наши военнопленные и люди, заподозренные в связях с партизанами и подпольщиками. Для работы в подсобном хозяйстве СД на территории лагеря, Черниговская городская управа направляла девушек, которые должны были ухаживать за коровами, свиньями и лошадьми. С 15 июня 1942 года в соответствии с распоряжением Черниговской комендатуры на территории Подусовского лагеря начала функционировать колония для детей возрастом от 10 до 15 лет. Как разъясняла городская газета «Украiнське Полiсся» «для обеспечения заботы и ухода за детьми в колонию принимаются круглые сироты и беспризорные по заявлениям бургомистров и отделов социальной опеки Черниговской районной управы». Комендант лагеря лейтенант Ридель, и начальник детской колонии гауптман Брутбек жили в хороших домах в самом Чернигове.