Река Времени

Нелюдь остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте и когда зрение немного адаптировалось, двинулся вперёд. Шёл он медленно, раздвигая высокие заросли лопуха и не забывая смотреть под ноги. Пройдя метров двадцать, он остановился, отстегнул от пояса флягу и отвинтил крышку и, немного запрокинув голову, сделал глоток. Взглянув наверх, он испытал шок. Прямо над его головой расстилалось звёздное небо! «Вот это да! Всё чудесится и чудесится.» подумал Нелюдь. «Если так дальше пойдёт, глядишь, чего доброго и снег ещё повалит!» Услышав какой-то шорох, глянул вперёд, но всё было тихо. Он вновь посмотрел вверх и дёрнулся как от удара, на сей раз, над ним сияло солнце! «Так, я сюда пришёл, не для того, чтобы любоваться аномальными погодными явлениями! Так, что вперёд!» С этой мыслью он шагнул в неизвестность.

3

Башмаков бежал в ночи, не видя перед собой ничего, рискуя споткнуться и свалившись, сломать себе шею. Задыхаясь, он несся вперед, пока не затихли за спиной крики и выстрелы. Он остановился и на слух, убедившись, что никто его не преследует, отдышался, достал из кармана плаща, коробок спичек и, чиркнув, огляделся. Вокруг него был лес, скорее это был не лес, а заросли крапивы и молодого березняка.

Благоразумно решив, что ночью не следует шататься по незнакомой местности, Башмаков прислушался, вокруг стояла ночная тишина, трещали сверчки, далеко впереди ухнул филин. Башмаков поняв, что идти сейчас все равно некуда, притоптал крапиву, лег, натянув на себя плащ, и свернулся калачиком. Привычная жизнь опять круто изменилась, еще совсем недавно он был человеком, потом стал люмпеном, а теперь вообще оказался неизвестно где и что делать дальше, не представлял абсолютно. Усталость брала свое, его мысли и переживания постепенно путаясь и обрываясь, стали затихать. Дрема одолела его и он уснул.

Проснулся Башмаков от ощущения пустоты в желудке, очень хотелось есть. Открыв глаза, он сначала не понял, где находится, потом вспомнил все злоключения, которые произошли накануне и как-то даже всхлипнул, жалея себя.

Над ним было серое, пасмурное небо, по которому плыли такие же пасмурные лохмотья облаков.

Послышалось бурчание башмаковского желудка, почти сутки в нем ничего не было, и он требовал пищи. Его тело, занемевшее за ночь, хотело размяться.

Поднявшись на ноги Башмаков осмотрелся. Перед ним практически до горизонта шло заросшее сорняком и молодыми деревцами поле. Справа виднелся плотный еловый лес, из которого доносилось противное карканье вороны, слева поле уходило вниз, постепенно переходя в овраг. За оврагом вновь начиналось поле и за ним виднелись какие-то постройки.

Желудок вновь дал о себе знать. Пошарив по карманам, бродяга вынул давешний кусок черствого хлеба и принялся грызть его, размышляя попутно, кто виноват, и что делать дальше. Быстро доев свой скудный завтрак, бывший учитель музыки, решил искать жилье.

Поскольку в топографии он не разбирался, то решил идти через поле, держа курс на увиденные строения.

Сквозь неприветливые облака проглянуло солнце, сразу озарив местность своими ласковыми лучами. Башмаков, зажмурившись, подставил солнышку лицо и, улыбаясь, думал о том, что несмотря ни на какие передряги, он жив и это главное. Солнце укрылось за серым одеялом и вокруг вновь стало хмуро и неуютно.

Башмаков двинулся вперед. Идти через заросли сорняков было тяжело, крапива жгла руки, сухие репейные головки цеплялись за все, что можно. Через полчаса штурмовки, он вспотел и дышал как загнанная лошадь, и, тем не менее, подошел к оврагу. Спустившись вниз, он услышал журчание воды и, раздвинув лопухи, увидел небольшой ручей, весело бежавший по дну оврага. Башмаков с жадностью припал, к воде не думая о том, что она может быть грязной.

Вода была холодной, сделав несколько глотков, он сделал перерыв, зная, что если пить залпом, то можно легко застудить горло. Утолив жажду, он помыл руки, умылся и сел, привалившись спиной к скату оврага. Сидя здесь, в траве, слушая бурление ручейка, он снова почувствовал себя человеком. Все-таки как мало надо человеку, для того, чтобы хотя бы на миг быть довольным жизнью.

Отдохнув, он вылез из оврага, наметил направление и двинулся дальше, продолжая борьбу с сорняками. Через некоторое время он вылез, наконец, из зарослей и пошел по низкому травостою. Спустя часа полтора Башмаков, наконец, приблизился к строениям.

4

Постройки были похожи на животноводческую ферму с одноэтажными зданиями вокруг. О том, что это ферма подтверждала покосившаяся водонапорная башня. Лестница на башне давно проржавела и грозила сорваться вниз. Везде были заросли не хуже чем в поле, в силосной яме росли березы. На крыше фермы сидела стая ворон, они молча наблюдали за человеком, словно совещались, кто это и что он здесь делает.

Сама ферма выглядела очень запущенно, стекла в окнах были грязные, некоторые окна разбитые. Шиферная крыша позеленела от времени, в нескольких местах шифер провалился, обнажив ребра гнилых стропил. Вокруг стояла гнетущая тишина, ни людей, ни животных не было видно. «Странно, почему никого не видно и не слышно» подумал он, подходя ближе.

Чем ближе он подходил, тем большее беспокойство закрадывалось в душу, возникло желание развернуться и бежать отсюда. Несмотря на вошедший в него страх, он понимал, что надо узнать, где он находится и теплилась надежда, на то, что может быть ему дадут поесть. Кусок черствого утреннего хлеба давно растворился в организме и голод вновь о себе напомнил.

Но Башмаков не торопился идти, поскольку по своему горькому опыту знал, что его могут запросто прогнать, а то и тумаков надавать, поскольку своим внешним видом, он ни у кого не вызывал доверия.

Ворота фермы, заросшие сорняками и окутанные паутиной, были приоткрыты. Наконец решившись, он двинулся туда, надеясь, что кто-нибудь там точно должен быть, если не доярки, то скотник на ферме обязан находиться. Хотя по убогому, внешнему состоянию фермы он засомневался в присутствии людей.

Подойдя к воротам и поборовшись с паутиной и лопухами, не хотевшими его пускать, он прорвался внутрь, здесь был полумрак, под ногами шуршала пыльная сенная труха, в углу на боку валялась большая, ржавая тележка. Это был тамбур, в саму ферму вели еще одни ворота, тоже заросшие непонятно чем.

Башмаков дернул дверь в воротах, она со скрипом открылась, и вошел на ферму. От увиденной внутри картины он встал как вкопанный. Из его горла вырвался хриплый, сдавленный вопль как будто бы кто-то дал ему под дых и почувствовал, как на голове, волосы встали дыбом.

Глава 3

1

На ферме, было темно, слабый свет, падая сквозь пыльные окна, освещал то, что его испугало. Там, где в стойлах должны были стоять коровы, коров не было. Вместо них на полу лежали скелеты животных. Огромное количество скелетов! Десятки! Некоторые останки были мумифицированные и обтянуты высохшей кожей, черепа коров страшно скалили свои зубы. Провалившиеся глазницы мумий, словно бы наблюдали за человеком. Это была не ферма – это был огромный могильник. Ужас, охвативший его, еще более усилился от того, что по некоторым костям бегали огромные крысы. Башмаков стоял в шоке от увиденного зрелища, все его мысли спутались, он пытался понять, что это такое, почему так произошло. Он медленно шел по проходу и пытался совладать со своим страхом и растерянностью, от увиденного, его колотила нервная дрожь. Людей здесь не было и уже давно. Дойдя до середины фермы, учитель увидел дверь, ведущую в темный коридор. Башмаков вынул из кармана коробок, трясущимися пальцами зажег спичку и вошел вовнутрь.

По обе стороны коридора тянулись открытые двери, учитель вошел в первую слева. Здесь стояли шкафчики для одежды. Всюду висела плотная паутина. Обследовав каждый шкаф, он ничего полезного не нашел. На то, чтобы изучить остальные комнаты у него ушло не менее получаса. Единственную полезную вещь, которую он нашел, был ржавый топор. Кругом царили разруха и запустение. Башмаков вышел из коридора и вновь оказался в царстве мертвых. Он стоял среди останков и пытался понять, что же здесь произошло. Уняв нервную дрожь, учитель решил, что хватит с него на сегодня ужасов и пошел на выход. Тут он услышал со стороны ворот, в которые вошел, шорох и какой-то стук, словно кто-то перекатывает по полу бильярдные шары. Крепко сжав топор, он медленно двинулся на звук.

Подкравшись к последнему стойлу, Башмаков увидел возле мумии коровы, шевелящийся, черный комок шерсти. Он хотел крикнуть, но горло пересохло, и из него вырвался просто хрип. Услышав звук, комок перестал шевелиться и поднял голову. На учителя смотрела собака. «Господи, это всего лишь собака», охнул про себя Башмаков. Собака была вся в колтунах от свалявшейся шерсти и прицепившихся к ней репьев. Она с минуту смотрела на него изучающе, затем предупредительно зарычав, оторвала от останков коровы кусок шкуры и, пятясь назад, убралась в угол за стойло. Учитель решил не испытывать судьбу и тихо, боком двинулся к выходу.

Выйдя в тамбур, он увидел еще двух собак, таких же грязных и лохматых, которые увлеченно исследовали тележку. Услышав шум, они повернулись к нему и как по команде обе зарычали. Учитель прикрыл за собой дверь, чтобы собака на ферме не кинулась ему на спину, и крепко сжав топор, приготовился защищать свою жизнь.

2

«Сейчас кинутся», подумал он, но псины выбрали другую тактику. Они не бросились обе сразу, а принялись обходить его. Первая, была больше второй, она начала приближаться слева, двигаясь боком, и медленно сокращала расстояние до жертвы, вторая, помельче, но такая же злобная обходила Башмакова справа. Причем вторая собака словно бы боялась его, поскольку приближалась к нему в полуприсяде, поскуливая и поджав хвост, но глаза ее горели хищным, плотоядным огнем. Учитель прижался к стене, «умные твари» подумал он. Первая собака, приблизилась к нему на расстояние прыжка, остановилась и сжалась в тугую пружину, приготовившись к броску. Вторая еще только подкрадывалась, и Башмаков решил, что первая псина опаснее. Он приготовил топор для удара, и когда первая бросилась на него, он, отражая атаку, махнул топором.

Но, здесь произошло то, чего он не ожидал, первая собака, сделала свой атакующий бросок резко, но недалеко, ровно на один шаг человека. Таким образом, она вынудила человека совершить ошибку. Замах топора Башмакова пришелся в пустоту и по инерции, он, следуя за топором, потерял равновесие и упал вперед. В тот же миг обе псины бросились на него.

Он закричал, его крик, полный боли и ужаса, на миг остановил собак, но они, поняв, что от крика жертвы им вреда не будет, продолжили терзать человека. Они рвали его яростно, с сатанинской злобой, пытаясь добраться до плоти. Учитель, продолжая кричать, катался по земле и ногами отбивался от зубов рвущих его собак. Псины разорвали его старый плащ и уже полосовали свитер. В момент, когда казалось, что все уже кончено, со скрипом открылась дверь, ведущая на ферму, оттуда вывалился еще один грязный комок свалявшейся шерсти – это была третья зверюга. Обе псины, прекратили грызть Башмакова и развернулись к третьей. Третья, по-видимому, была тоже не прочь, закусить человеком, но, две соперницы угрожающим рычанием, дали ей понять, что это их добыча. Но, третья собака не вняла их предупреждению и сделала опрометчивое движение вперед. Именно это и спасло учителя от смерти.

Две злобные твари решили, что человек никуда от них не денется, и сначала надо устранить лишнего претендента на их добычу. Они встали в угрожающую стойку и, оскалив клыки, одновременно бросились на третью собаку. Как только собаки перестали его терзать, Башмаков, сначала попытался встать на четвереньки, затем шатаясь, поднялся на ноги и огляделся. Из угла у двери доносилось рычание, визг и скрежет клыков. Учитель, понял, что у него есть шанс спастись и сначала потихоньку, а затем, ускоряясь, побежал к воротам. Псины были заняты своей соперницей и не услышали, как человек убегает от них. Он вновь продрался через лопухи в воротах и, вырвавшись с фермы, понял, что бежать по полю бесполезно, если псины погонятся за ним, то догонят обязательно, а тогда неминуемая смерть. Башмаков пулей выскочил из ворот и повернул налево за ферму.

Он оказался на площадке устланной бетонными плитами. Впереди, примерно в километре от фермы виднелись дома, по-видимому, это была деревня. Из тамбура фермы донеслось повизгивание, закончившееся предсмертным захлебывающимся хрипом. Выяснять, кто хрипит, у Башмакова не было ни малейшего желания и он, сорвавшись с места, понесся к деревне. Разодранный плащ мешал бежать и спутывал ноги, и Башмаков сорвав его с себя на ходу, бежал дальше еще быстрее, понимая, что собаки, обнаружив исчезновение добычи, могут броситься за ним вдогонку. Несмотря на сбитое дыхание, обливаясь потом и хватая ртом воздух, он бежал к домам со спринтерской скоростью.

3

Домчавшись до забора одного из домов, учитель остановился перевести дыхание. Он оперся на забор руками и стоял, хватая ртом воздух. Сердце бешено колотилось в груди, ощущение было такое, будто оно сейчас или выскочит через горло, или заклинит как старый мотор. Отдышавшись, он принялся ощупывать себя, но крови нигде не было. Старый свитер был порван, рубашка под ним мокрая от пота, тоже была разорвана. «Совсем немного и мне настал бы конец» подумал Башмаков. Брюки тоже пострадали от зубов, но снимать их было нелепо, и он решил пока оставить все как есть. Разбираясь с одеждой, он прислушивался к окружающим звукам. Вокруг стояла тишина, слышалось лишь чириканье воробьев. Неслышно было голосов ни людей, ни животных. Казалось деревня, тоже была мертвая. «Господи, неужели здесь тоже будут мертвецы? Я с ума сойду, если увижу такое» подумал учитель. Доски забора практически сгнили и не найдя калитку, Башмаков, стараясь не шуметь оторвал две доски и протиснувшись в проем оказался во дворе дома.

Дом был большой и длинный, выложенный из белого силикатного кирпича с двумя кирпичными трубами на шиферной крыше, он стоял к Башмакову боком. С правого конца дома виднелась застекленная веранда, левее веранды находилось крыльцо, рядом с крыльцом окно. Дверь с крыльца в дом отсутствовала. Весь двор зарос травой по пояс, складывалось впечатление, что дом пустовал. Все хозяйственные постройки выглядели так же уныло. Через забор, стоял точно такой же дом и тоже нежилой. Ощущение такое, что вся деревня была покинута жителями. Несмотря на все страхи, голод никуда не делся, есть хотелось нестерпимо, и учитель решил войти в дом. Шагая осторожно и постоянно оглядываясь и прислушиваясь, Башмаков пробрался к дому, доски на крыльце были ветхие и грозили сломаться под его весом. Аккуратно по ним ступая, он вошел в дом.

Дом состоял из четырех комнат, везде была паутина и повсюду, на полу и на мебели толстый слой пыли. В первой комнате видимо находилась кухня, здесь стояла кирпичная печь в нее была вделана плита для приготовления пищи. У окна стоял стол и два стула, в углу притулился холодильник. В каждой комнате стояла своя, сложенная из кирпича печь. Кроме пыли и паутины, более никакого беспорядка не наблюдалось, мебель стояла, как и положено ровно, даже кухонная утварь находилась на своих местах. Как будто бы люди покинули свое жилище в спешке или все разом исчезли. В одной комнате стоял старый, двухстворчатый шифоньер, с одной широкой и второй узкой дверями.

Открыв широкую дверь; он увидел на вешалках одежду, мужскую и женскую. За узкой дверью, стопкой лежало уже потемневшее от времени белье. Понимая, что бывшим хозяевам вещи уже не понадобятся, он решил переодеться. Учитель нашел костюм, хотя и пыльный, но добротный, также взял себе легкую куртку из болоньи. Одевшись, он вернулся на кухню и начал шарить по шкафчикам, в надежде раздобыть еды. Не найдя ничего съестного Башмаков решил сходить в следующий дом. Порывшись в кухонном столе, он нашел нож и сразу почувствовал себя увереннее. Сквозь пыльное окно он разглядел дорогу, которая шла через всю деревню, дорожный асфальт весь потрескался от времени, сквозь него росла трава.

Выбравшись из дома и выйдя на дорогу, он посмотрел направо. Вдоль улицы шел ряд таких же заброшенных домов. Некоторые дома заросли молодыми деревьями по самую крышу, иные были по самые окна в лопухах и крапиве. Покинутые дома действовали на него угнетающе. Казалось, они смотрят на учителя своими мутными глазами и спрашивают, за что их бросили. Повернув голову налево, Башмаков увидел вдали то, что заставило его вздрогнуть.

Глава 4

1

Люди, странные существа. Испокон веков люди старались селиться поближе друг к другу. Так возникали деревни, поселки, города и мегаполисы. Человек стремится к общности, он неосознанно хочет жить в обществе, таким образом, полагая, что ему будет хорошо, в плане моральном, в плане физическом. Оставаясь один, человек ищет других людей, но, тем не менее, в метро, в автобусе или поезде, большинство людей садятся отдельно от других. Что это? Желание выделиться из толпы, показать себя или что-то другое? Каждый сам отвечает себе на этот вопрос, но человек, который всю жизнь прожил в обществе и вдруг, оставшись один, он начинает искать других людей. Чувство единения у него еще крепко и он долго чувствует себя членом общества и он всячески старается найти это общество. Ему от этого легче, ему спокойнее. Поэтому Башмаков искал людей, он не готов был быть брошенным, как эти дома, он не хотел чувствовать себя таким же сгорбленным и старым, как эти дома. Он искал людей.

В конце деревни, над одним из домов, из печной трубы шел дым. «Неужели, люди? Господи, помоги мне» эта мысль мелькнула в голове учителя как искра в ночи. Дымок из трубы взволновал его, как если бы перед ним возникла скатерть-самобранка с изысканными яствами. Но, памятуя о фермерских собаках, он не спешил бежать к обитаемому дому. Сунув руку в карман куртки, и нащупав нож Башмаков, сошел с дороги и пошел вдоль нее, стараясь держаться в кустах и прислушиваясь к окружающим звукам. Через некоторое время он приблизился к жилому дому. Дом выглядел так же запущенно, как и вся деревня, с той лишь разницей, что к крыльцу вела утоптанная тропинка.

Башмаков встал в лопухах у тропинки, всматриваясь и вслушиваясь, пытался выяснить, кто здесь живет. В доме и поблизости стояла тишина. Тревога вновь начала закрадываться в душу учителя. «Может, ушли куда?» подумал он и, выйдя на тропинку, не спеша пошел к дому. Подойдя к крыльцу Башмаков, увидел на входной двери огромный амбарный замок и засомневался, что дом обитаем, однако дым из трубы говорил обратное, здесь должны быть люди. Подергав замок и убедившись, что он закрыт, учитель подошел к окнам, прижался к ним лицом и, сложив ладони, попытался разглядеть внутреннее убранство дома. Затаив дыхание он рассматривал комнату сквозь грязное стекло.

– Здравствуй, мил человек! – Прозвучал голос, шедший, словно с небес. Башмаков подпрыгнул от неожиданности, из его груди вырвался испуганный вопль.

– Не пугайся, я не кусаюсь, – снова сказал голос и вновь как будто сверху. Учитель, отпрянувший от окна, поднял голову, но никого не увидел. Тут раздался шум передвигаемых предметов и шел он с чердака дома. Спустя минут двадцать, кто-то начал возиться у входной двери, послышалось клацанье открываемого замка, дверь со скрипом открылась, и Башмаков увидел на пороге старика лет семидесяти, со спутанной бородой, в старом заплатанном пиджаке и таких же брюках, на ногах у него были валенки. Валенки были такими большими, что казались одного роста со стариком.

2

– Заходи, не бойся, гостем будешь – Пригласил он учителя. – Давненько я людей не видел. Башмаков разглядев деда, даже воспрянул духом, все-таки человек – это не злобные псы. Входя в дом, Башмаков обратил внимание на то, что наружный замок на двери висит на двусторонней петле, поэтому, когда дверь закрывалась, создавалось впечатление, что дома никого нет.

– Здравствуйте дедушка, я в лесу заблудился, вот дорогу домой ищу, – начал сочинять он. Рассказать все, что с ним случилось за последнее время, учитель не решился, мало ли, что это за дед.