Сага о первооткрывателях

Эрозия неактивности

Размышляя о студенческих годах Цареградского и Билибина, задумываешься над тем, какие студенты сегодняшние. Кого мы готовим в вузах? Увы, устаёшь от того, что чаще всего видишь перед собой людей, которые учатся для «галочки». Нет, изредка, вдруг возникнут на лекции один-два студента.

– А вы почему здесь? – задаёшь вопрос.

– Да вот…

– Я же вам поставил зачёт?

– Нам хочется послушать ещё…

Такие встречи – как праздники! Азарт, жажда знаний не могут оставить равнодушным. Но это бывает редко! Чаще, увы, другое. «Эрозия неактивности» – так назвал один из моих коллег, профессор, это «другое». И эта эрозия возникает от отсутствия уверенности, что получаемые студентами знания пригодятся. Нет, увы, перспективы их применения. Едва вспомнишь Алдан, Камчатку, Магадан, полностью захватившие воображение Цареградского и Билибина, становится многое понятным.

Виноваты ли нынешние студенты? Или мы всё-таки? Их отцы и деды? Наше время, погрузив молодёжь в соцсети, оторвало многих от реальной жизни. Что может захватить их воображение? Глубины науки? Вряд ли! Всё это происходит на фоне прямой связи образовательной деятельности вузов с низким уровнем школьной подготовки. Причём преподаватели гуманитарных факультетов часто живут за счёт набора студентов на коммерческой основе. Крупные технические институты пополняют свой бюджет на основе научно-исследовательской работы, грантов. Но эти источники нестабильны…

…Подвижному интеллекту выдерживать это тяжело. А выход где? Заграница?..

Советское образование не без недостатков, но было в нём и ценное. Сейчас уже со школы приучают к шаблонным работам. Этот поток докладов и других псевдонаучных текстов захватил и библиотеки, и музеи. Везде проекты, проекты!.. А дело где?

Дошло до того, что профессора наших вузов мечтают отправить своих чад на учёбу за границу. Своих же бакалавров считают недоучившимися специалистами. Сейчас при защите дипломного проекта обязательно либо председатель комиссии, либо кто-то из членов её спросит:

– Вы определились, где будете после получения диплома работать?

Чаще всего звучит ответ:

– Нет, не знаю.

– И что намерены делать?

– Надеяться…

Такой диалог в системе классического советского образования был бы диким.

Преподаватели не знают, для кого готовят специалиста, государство не знает, куда его девать, новоиспечённый выпускник не знает, кому он нужен!

В наше время (год выпуска 1967-й) уже на пятом курсе проводилось распределение на место работы, со строгой отработкой в течение трёх лет. Молодой человек адресно попадал под опеку того предприятия, куда он направлялся. Включая предоставление места работы по специальности, жилья при необходимости и прочее. Всё – при участии государства. Не страшно ехать и в Магадан. Сейчас перспектива: в свободном дрейфе лишь бы раствориться где-либо в офисном планктоне. Хотя бы на время…

«Сено-солома»

Вначале лета присутствовал на защите дипломного проекта на тему, связанную с ликвидацией последствий массового розлива нефти. В процессе удаления нефти на почве и воде претендентка на получение диплома магистра уверенно докладывала о применении соломы. Что само по себе в известной мере правомерно. Но дёрнуло же меня, когда начали после доклада задавать вопросы, спросить:

– А каким требованиям должна в данном случае соответствовать солома? Есть какие-то нормы?

– Каким? – скороговоркой переспросила будущий магистр. – Солома – она и есть солома.

За спиной девочки-сокурсницы сдержанно хихикнули. Видимо, ответ им показался весьма находчивым.

Я не сразу отреагировал. Задал вопрос мой коллега, седовласый профессор:

– Тогда скажите: что же такое солома?

Наступила гробовая тишина.

Глядя в упор округлившимися, полными спокойной снисходительности глазами, будущий специалист дала пояснение:

– Солома? Ну, это же сухая трава!

И уверенно замолчала, полагая, что удовлетворила неуместную любознательность профессора.

Но не тут-то было. Профессор помолчал в общей тишине.

И, будто не замечая конфузливо опущенные глаза членов комиссии, осторожненько так поинтересовался:

– Тогда ещё вопрос. У вас в процессе используется щебень.

Что это такое?

– Щебёнка? Это же битый кирпич, – последовал ответ.

– Какой кирпич? – удивился простовато профессор.

И получил своё:

– Белый кирпич, – уточнила, по своим понятиям, дипломница. – Щебёнка же, она… она белая!

Профессор то ли икнул, то ли так кашлянул, только получился придушенный, вовсе не академический какой-то звук… Потом странно замотал головой, будто ему в ухо залетела эта самая щебёнка…

После защиты – небольшой перерыв. Когда я вышел из аудитории, в коридоре за спиной в кругу кучкующихся болельщиц – её подруг услышал:

– Зачем Таньке это «сено-солома»? Пещерный век! Сидит она в своём туристическом офисе и пусть сидит…

«Действительно! Зачем это ей?» – отозвалось во мне.

А вот Билибину и Цареградскому надо было часами стоять в холодной воде с промывочным лотком, постигая азы профессии, учиться понимать тонкости, которые всегда есть даже в самом простом деле. А тут?..

* * *

Спрашиваю себя не в первый раз: зачем я, книжный червь, которому уже давно за семьдесят, перечитываю пожелтевшие дневниковые записи, научные статьи, далёкие от моей нефтехимии? Зачем ворошу воспоминания свидетелей и участников давних событий? Ответ один. Он прост: мне интересно!

Интересно порой по-мальчишески! Как это было? А это? А то? Ведь были эти события, о которых пишу, почти сто лет назад! А некоторые – более чем сто?.. И они надолго определили наше поступательное движение вперёд: в науке, в практике, в жизни…

Глава 3

Из предыстории колымских экспедиций

У истоков большого золота

Начало системной добыче золота было положено на Ближнем Востоке (в III веке до нашей эры). Оттуда золотые украшения поставлялись в Египет. Считается, что впервые золотой промысел в России возник на Урале[13 - Есть сведения, что первое открытие природных запасов золота было сделано в 1732 году в Архангельской губернии. Золотую жилу начали разрабатывать в 1745 году. Рудник с перерывами действовал до 1794 года. Он дал всего около 65 кг золота.]. Золото здесь впервые нашёл в первой половине XVIII века Ерофей Марков. Искал горный хрусталь, а обнаружил кусок кварца с прожилками и крупинками золота.