Законные интересы как правовая категория

Все сказанное полностью подходит и к характеристике охраняемого законом интереса, ибо «законный интерес» и «охраняемый законом интерес» – тождественные категории. Однако некоторые из авторов пытаются провести между ними грань. В частности, Е. П. Губин пишет: «В широком смысле любой юридический интерес есть интерес, охраняемый законом. В узком же смысле слова под “охраняемым законом интересом” следует понимать интересы, не опосредствованные субъективным правом… В широком смысле слова под “законными интересами” нужно понимать те интересы, которые не противоречат закону и его основным положениям… В узком смысле – только интересы, которые закреплены каким-либо образом в законе».[156 - Губин Е. П. Понятие интереса в гражданском праве. Вестник МГУ. Сер. 11. Право. № 4. С. 63.]

Несколько по иному проводит такое деление Н. А. Шайкенов. «Все интересы выраженные в праве, – пишет он, – находятся под правовой защитой, и поэтому вполне правомерно рассмотрение их как “охраняемых законом”… Охраняемые законом интересы включают в себя как законные, так и юридические интересы… Интересы, которые находятся в сфере правового регулирования, но не обеспечены субъективными правами… целесообразно обозначить термином “законные интересы”, а… интересы, реализация которых обеспечена субъективными правами… – “юридические интересы”».[157 - Шайкенов Н. А. Правовой статус личности и ее интересы // ХХVI съезд КПСС и развитие теории права. Свердловск, 1982. С. 105.]

Рассмотренные точки зрения являются, на наш взгляд, недостаточно обоснованными. Из анализа многих статей нормативных актов, в которых употребляются категории «охраняемый законом интерес» и «законный интерес» видно, что законодатель не проводит разграничения между ними, а рассматривает их как синонимы.

Не видят различий между этими категориями многие ученые. Так, Р. Е. Гукасян замечает, что «термины “охраняемый законом интерес” и “законный интерес” выражают одно и то же понятие, поэтому могут использоваться как равнозначные».[158 - Гукасян Р. Е. Правовые и охраняемые законом интересы. № 7. С. 116.] На такой же позиции стоят и другие авторы.[159 - См.: Чечот Д. М. Субъктивное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 38; Матузов Н. И. Указ. соч. С. 215; Патюлин В. А. Указ. соч. С. 112; Явич Л. С. Общая теория права. Л., 1976. С. 188–189; Ремнев В. И. Право жалобы в СССР. С. 15; Кузнецов А. В. Уголовное право и личность. М., 1977. С. 64; Витрук Н. В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 148; Кудрявцев В. Н., Малеин Н. С. Указ. соч. С. 32; Малеин Н. С. Охраняемый законом интерес // Советское государство и право. 1980. № 1. С. 26–27; Тихомиров Ю. А. Указ. соч. С. 138–139; Кучинский В. А. Указ. соч. С. 86; Экимов А. И. Интересы и право в социалистическом обществе. Л., 1984. С. 82.]

Считаем целесообразным и обоснованным отождествлять законные и охраняемые законом интересы. Однако при этом необходимо обратить внимание на следующее. Законные интересы охраняются законом, являясь охраняемыми законом интересами. Указанная банальная фраза, граничащая с намеренным злоупотреблением синонимами, говорит о многом. Законные интересы, охраняясь законом, не могут быть лишь в определенной степени гарантированными государством простыми юридическими дозволениями. Если первые охраняются законом, то гарантируются они не в определенной степени, а однозначно. (Гарантируется не однозначная их реализация, эффективность их реализации, а право на существование, поиск возможности реализации при определенной совокупности факторов.) Другое дело, что гарантируется не реальное и конкретное притязание на что-либо с корреспондирующей ему (притязанию) обязанностью, а возможность на пользование определенным благом при определенной совокупности условий, которые уже либо отражены в законе и имеют статус субъективных прав, либо попросту являются юридически значимыми факторами, обстоятельствами, условиями и т. д.

Законодатель признает, что в сфере действия субъективного права могут существовать отношения, которые невозможно охватить правовым регулированием сразу. Поэтому данные отношения и будут опосредоваться и являться производными от интересов, их «вызывающих», и охраняться законом в общем виде, «по факту их возникновения». Именно это и охватывается понятием «охраняемый законом интерес». То есть если субъективные права образно можно представить в виде «канала», связывающего, закон и интересы, то для законных интересов право и сам закон является своеобразным «навесом», «крышей», охватывающей все многообразие существующих «осознанных необходимостей в удовлетворении потребностей», защищающей их от нарушений и злоупотреблений при осуществлении своих прав третьими лицами.

Иная ситуация представляется при сопоставлении категорий «законный интерес» и «правовой интерес». Данные понятия, как уже было отмечено выше, следует разграничивать. Интерес может быть связан с экономическими отношениями, духовными, правовыми. Таким образом, законный интерес может быть наполнен экономическим содержанием, правовым и т. д. В то же время законный интерес может существовать и в правовой сфере. А это отнюдь не означает, что законный интерес тождествен правовому. Другими словами, законный интерес является правовым по форме своего выражения (т. е. соответствующим закону), но не по содержанию. По содержанию он может быть разноплановым.

Сущность законных интересов зачастую опосредуется такими категориями, как «стремление к получению определенных благ», допускаемые законом стремления, юридически предусмотренные возможности, «в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение».

«Степень закрепленности» в законодательстве законных интересов именно общая. Они вытекают из уже объективно существующих «правовых установлений» и позволяют субъекту правоотношений действовать в рамках соответствующих законодательству гарантий, опять-таки общего плана, ради достижения возможности пользования определенными благами. Однако мы предлагаем исходить из того, что наличие определенного количества словосочетаний типа «общие возможности», «гарантированные в общем виде дозволения» и т. п. не должны и не могут подчеркивать второстепенной роли законных интересов в механизме правового регулирования. Эта такая же важная «деталь» механизма правового регулирования как субъективные права, правовой статус личности, существующие в праве стимулы и ограничения и т. д. Без этой «детали» невозможно существование гражданского общества, которое, опираясь на субъективные, неотъемлемые конституционные права граждан, функционирует именно ради удовлетворения той многочисленной совокупности законных интересов, «прописать» в законодательстве которые не представляется возможным в силу их количества, во многом личностного характера и отсутствия объективной необходимости государства вникать во все сферы жизни общества именно императивными методами воздействия и регулирования.

Категория «законные интересы» тесно связана с правоспособностью и дееспособностью гражданина. Если правоспособность – это признаваемая государством общая возможность иметь предусмотренные законом права и обязанности (само по себе не дающее никакого определенного и реального блага «право на право»), то законный интерес, будучи формой «воплощения в реальность» различных юридических дозволений, – это предусмотренная государством общая возможность использования вытекающих или непротиворечащих объективному праву дозволений определенным образом с учетом сопутствующих обстоятельств.

Как правоспособность предусматривает возможность использования принадлежащих субъекту прав, так и законные интересы воплощают в себе возможность достижения определенных благ, используя юридические дозволения, вытекающие из уже существующих норм. Однако если правоспособность представляет собой возможность иметь определенные права, то законные интересы, уже на основе правоспособности, опираясь на совокупность прав и свобод человека, представляют собой способ их достижения, «не явно выраженный в законе» и способный реализоваться только при наличии упомянутой совокупности сопутствующих факторов и обстоятельств. Законный интерес может быть способом к достижению определенных благ, но не способностью иметь права вообще. Правоспособность – это право на право, оно не может стать формой удовлетворения разнообразных потребностей, законный же интерес – это самая очевидная форма удовлетворения подобных потребностей. Поэтому законные интересы соотносятся с правоспособностью примерно в той же степени, что и права субъекта отношений, отличаясь от последних лишь степенью гарантированности при стремлении к достижению определенных благ.

Дееспособность же – это способность субъекта осуществлять права и обязанности своими личными действиями. И если дееспособность зависит от индивидуальных качеств личности (возраст, психическое состояние), то реализация законных интересов – от внешних обстоятельств, в той или иной степени позволяющих реализоваться на практике существующим юридическим дозволениям.

Н. И. Матузов утверждает, что «законные интересы – это своего рода предправа, они могут трансформироваться в права, когда для этого созревают необходимые условия. Законодатель не устанавливает конкретного содержания законных интересов, а лишь указывает на необходимость их охраны и защиты, на то, что они должны уважаться всеми».[160 - Матузов Н. И. Правовая система и личность. С. 113.] Н. В. Витрук также считает, что «они (законные интересы. – Авт.) служат как бы переходным этапом на пути формирования новых прав».[161 - Витрук Н. В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. С. 149.]

В этой связи хотелось бы внести некоторое существенное, на наш взгляд, уточнение или, скорее, дополнение. Считаем целесообразным отметить, что законные интересы – это не только «предправа», но и «послеправа». Поясним сказанное. Законные интересы, отличаясь огромным многообразием и вытекая из невозможности государства зафиксировать в существующих нормах все справедливые устремления граждан, урегулировать весь широчайший спектр отношений между различными субъектами, – отражают указанное многообразие существующих в обществе позиций и в «наиболее целесообразных случаях» находят конкретную (а не общую) государственную поддержку в виде принятых норм. То есть существующие законные интересы как бы предшествуют возникновению права, и с этим нельзя не согласиться. Более того, это полностью соответствует той концепции взаимосвязи интересов и права, о которой говорилось в данной работе ранее и которая затрагивала систему и процесс отражения интересов в праве.

Однако необходимо отметить и тот немаловажный аспект, что законные интересы, чтобы быть «законными» и «охраняемыми законом», должны чему-то соответствовать. Соответствуют же они праву, существующим юридическим нормам, законодательно установленным положениям.

Кроме того, принадлежащее человеку конкретное субъективное право может породить у него ряд сопутствующих (и необязательно вытекающих из этого первоначального права) интересов, которые уже не охватываются действующим законодательством, а гарантируются лишь в виде «получения возможности» использовать имеющиеся юридические дозволения применительно к ситуации с учетом совокупности сопутствующих факторов и обстоятельств. Помимо сказанного, любой законный интерес существует не в изолированной самодостаточной системе, а в правовой системе, которая предполагает множество правовых взаимодействий и производных от существующего права «последствий», одним из которых и может являться законный интерес. Кроме того, законный интерес может быть и не только последствием, но и следствием существования конгломерата взаимозависимостей в правовой системе и автоматически экстраполирующих себя и на всю совокупность регулируемых общественных отношений. Поэтому и считается целесообразным утверждать, что законные интересы – это не только «предправа», но и «послеправа», правовые феномены, вытекающие из субъективных прав, ими зачастую порождаемые и обусловленные.

Зачастую различные специалисты связывают распространенность категории «законный интерес», а порой и само ее существование с «неуспеванием», «пробельностью» материального права. Определенная почва для этого есть. Однако делать подобные обобщения, на наш взгляд, нужно весьма осторожно.

Понятно, что материальное (как, кстати, и процессуальное) право не может отразить всю совокупность устремлений человека, которые соответствуют объективно существующему праву, направлены на удовлетворение его безграничных потребностей и подвержены частым изменением в зависимости от обстоятельств и осознания необходимости удовлетворения именно данных потребностей в каждый конкретный промежуток времени. Для этого и существуют общие гарантии существованию подобных интересов, воплощенные в реальную возможность обратиться к государству за их защитой в случае действительной необходимости. Поэтому говорить в целом о пробельности материального права вряд ли справедливо, тем более что: а) законные интересы имеют все «шансы на существование» и эффективную реализацию в не меньшей степени, чем субъективные права, и то, что конкретный интерес «законный» и не воплощен сам по себе в субъективное право, еще не говорит о его ущербности; б) законные интересы, «проходя» описанные выше процедуры, могут перевоплотиться в субъективные права, устраняя действительно нужный и «наболевший» пробел; в) законные интересы являются и всегда будут являться следствием и порождением субъективного права, каким бы оно ни было (и это необходимо расценивать не как минус, а как закономерное позитивное и атрибутивное праву явление).

Что же касается «неуспевания» права, о котором упоминалось выше, то, понятно, есть причины и для такой позиции, причем данная постановка вопроса гораздо более приближена к реальности, чем аспект с «пробельностью» права. Однако и здесь следует сделать оговорку.

1. Говоря о «неуспевании» права, нужно постоянно корректировать позицию ссылкой на то, за чем именно право должно успевать. Здесь понятен ответ, что право и не должно «успевать» за изменениями в характере чрезмерно детализированных (с позиции государственного регулирования общественных отношений) интересов, так как последние и без того не лишены защиты, будучи гарантированными в общем виде «через призму» законных интересов.

2. Вряд ли право одномоментно реагирует на все изменения в общественных отношениях и сразу впитывает в себя всю динамику вытекающих отсюда законных интересов и необходимость их воплощения в конкретные императивные правовые нормы. Но это также объективное явление, обусловленное внутренней консервативностью права как такового. Определенная же степень консервативности праву необходима в том числе и потому, что оно является воплощением государственной воли общества, для правильного формирования которой нужно: а) время для осознания динамики и тенденции, приоритетов общественных отношений; б) соблюдения определенной процедуры закрепления и отражения конкретных интересов в субъективном праве.

Исходя из предлагаемой концепции законных интересов как правовой категории, остановимся на следующих аспектах. Е. А. Крашенинников отмечает, что «интерес, получивший признание со стороны закона путем предоставления его носителю субъективного гражданского права как средства удовлетворения этого интереса, я называю законным интересом».[162 - Крашенинников Е. А. Интерес и субъективное гражданское право // Правоведение. 2000. № 3. С. 133.] Интерес же, признанный законом в качестве обстоятельства, которое может или должно учитываться правоприменительным органом при решении соответствующего дела, Е. А. Крашенинников называет юридически значимым интересом.[163 - Там же.] С подобной позицией, на наш взгляд, согласиться нельзя.

Если интерес субъекта правоотношений получает «признание со стороны закона», одобряется государством в полной мере и государством же гарантируется путем наделения контрсубъектов определенными обязанностями по отношению к управомоченному, то это самое «обыкновенное» субъективное право со всеми присущими ему элементами. Законный интерес, как уже говорилось, это простое юридическое дозволение, и смешивать различные степени защиты и способы удовлетворения интересов нельзя.

В этой связи справедливо высказывается М. Л. Апранич, говоря, что «если признать, что охраняемый законом интерес опосредуется субъективным правом, хотя бы и охранительным, то проблема охраняемого законом интереса снимается вообще, так как есть соответствующее субъективное право. Проблема в том и состоит, что еще до нарушения есть определенный интерес, который охраняется законом и защищается в случае его нарушения путем предоставления охранительного гражданского права».[164 - Апранич М. Л. Охраняемые законом личные неимущественные интересы. С. 124–125.]

Что же касается юридически значимых интересов с позиции Е. А. Крашенинникова, то понятно, что интерес будет юридически значим, если закон признает его в качестве обстоятельства, которое должно учитываться правоприменительным органом. Однако юридически значимые интересы могут быть и законными интересами и представлять собой конкретные субъективные права. Поэтому критерий классификационного деления интересов на законные и юридически значимые, исходя из позиции указанного ученого является не вполне верным. Интерес в любом случае первичен, и он получает признание со стороны закона, будучи опосредован как в «законных интересах», так и в субъективных правах, а средством же удовлетворения интереса могут выступать и та, и другая форма их опосредования и признания со стороны государства. Тем более далее автор справедливо подчеркивает, что субъективное гражданское право предоставляется лицу в целях удовлетворения определенного интереса.[165 - Крашенинников Е. А. Указ. соч. С. 134.] Подкрепляет высказанную нами позицию и точка зрения Н. И. Матузова, который считает, что законный интерес – это юридически значимый интерес, основанный на законе, вытекающий из него, одобряемый и защищаемый им, хотя и не закрепленный в конкретных правовых нормах.[166 - См.: Матузов Н. И. Правовая система и личность. С. 119.]

Интерес как таковой может иметь две формы своего опосредования в признаваемых государством формах, гарантирующих в разной степени его удовлетворение и способ реализации: субъективные права и законные интересы. Причем законные интересы здесь выступают не только словосочетанием, определяющим наличие у субъекта правоотношений определенных интересов, которые не противоречат действующему законодательству, – иначе фраза о том, что законные интересы выступают формой выражения интересов, выглядела бы неграмотно построенной и банальной. Законные интересы здесь, прежде всего, представляют собой особое правовое средство, выражающее не только сами интересы граждан, но и степень их опосредования в определенной, гарантированной законом форме, претендующей на определенную степень защиты.

Отметим, что законные интересы в большинстве своем направлены на достижение социально значимых и полезных результатов. В указанной связи В. М. Корнуков справедливо отмечает, что смысл и назначение таких интересов в том, что они могут содействовать совершенствованию законодательства, так как позволяют вскрыть неиспользованные резервы действующего законодательства в части регламентации вопросов, касающихся охраны интересов личности.[167 - См.: Корнуков В. М. Конституционные основы положения личности в уголовном судопроизводстве. С. 86.]

Однако В. С. Шадрин считает, что принципы права, будучи его каркасом, заменяют собой необходимость существования и исследования категории «законный интерес» как таковой, полностью поглощая его элементы. Он отмечает, что «именно принципы права или правовые нормы наиболее общего характера позволяют оптимизировать применение закона путем оперирования такими известными приемами, как расширительное толкование норм, применение по аналогии… И это вполне соответствует основной мотивации идеи существования законных интересов вне субъективных прав – извлечению из закона наибольшей выгоды для удовлетворения интересов личности».[168 - Шадрин В. С. Указ. соч. С. 31.] Продолжая мысль, автор цитаты утверждает, что если учесть все положения Конституции РФ о включении в правовую систему России общепризнанных принципов и норм международного права, то спор о феномене законных интересов вне субъективных прав – существуют они в природе или нет, а если да, то что собой представляют, – начинает выглядеть во многом искусственным и беспредметным.

В противовес сказанному, можно указать на следующее. Понятно, что законные интересы представляют собой правовые стремления участников правоотношений, гарантированные в общем виде с позиции юридических дозволений. Однако именно благодаря существующим принципам права и, в том числе, нормам международного права законные интересы и могут иметь шанс не только на свое существование, но и на достойное опосредование соответствующих закону устремлений граждан в правовом государстве.

Более того, говорить о том, что принципы права включают в себя элементы законных интересов и их сущность, – значит не только неверно толковать природу принципов права, но и упразднять реально существующую, конкретную материальную «подоплеку» законных интересов. Законные интересы – это стремление субъекта пользоваться конкретным социальным благом, принципы же права создают для этого благоприятную среду, основу, очерчивают рамки и границы проявления законных интересов, определяют допустимое поведение субъектов в процессе их реализации. Законные интересы – всегда конкретные, детализированные, опирающиеся на принципы права и взаимосвязанные с уже существующими нормами права и субъективными правами устремления, образующие в своей сути самостоятельный юридический феномен.

Однако по поводу данных «устремлений» считаем необходимым указать на следующее концептуальное положение. Чрезвычайно важно объективно подойти к вопросу соотношения законных интересов одних участников правоотношений и каких-либо обязательств других лиц.

Законные интересы представляют собой простые юридические дозволения, выражающиеся лишь в стремлениях участников правоотношений пользоваться определенными благами. Говорить же о корреспондирующих осуществлению законным интересам обязанностях других лиц было бы не совсем верно.

Законные интересы пользуются защитой государства в лице его компетентных органов не в абсолютном большинстве случаев, а лишь «в некоторых» случаях, что в полной мере подчеркивает всего лишь определенную степень гарантированности юридических дозволений, лежащих в основе законных интересов, причем при наличии совокупности определенных сопутствующих факторов и обстоятельств. Исходя из сказанного, мы имеем право говорить лишь о корреспондирующих обязанностях и определенных притязаниях к контрсубъектам не применительно к законному интересу как таковому, а к субъективному праву иметь определенные законные интересы любым правоспособным лицом и обладать субъективным правом на возможность их отстаивания.

Исходя из рассмотренных выше положений, правомерным и обоснованным будет говорить о корреспондирующей юридически обеспеченной возможности требовать воздержания от действий, препятствующих совершению дозволенных актов поведения лишь относительно и применительно к отстаиванию субъектом своих законных интересов с использованием охранительных норм и процедур, а не к их реализации как таковой.

Необходимо четко знать, что законными интересами обладает практически каждый субъект правоотношений, который не может требовать определенного поведения от других, реализуя свой интерес, пока он не будет ущемлен и право на защиту не будет подтверждено в судебном порядке. Компетентные органы разберутся, имеет ли данный конкретный законный интерес право на защиту, исходя из совокупности рассматриваемых обстоятельств и факторов. До этого же субъект правоотношений находится в правовом пространстве, в котором действуют корреспондирующие обязанности лишь относительно субъективных прав, «маневрируя» между ними и ссылаясь только на них.

Критерии соотношения законных интересов и субъективных прав более подробно будут рассмотрены в монографии далее. Однако именно в данной части исследования необходимо поставить вопрос: в каких случаях можно говорить просто об интересе, а в каких о законном интересе?

Разобраться в этом поможет следующее предлагаемое нами правило: всякий интерес, направленный на удовлетворение потребности, попадая в «правовое поле», сферу, подверженную влиянию и воздействию со стороны регулятивных механизмов права, и не противореча по своей сути и избираемым механизмам реализации и воплощения в жизнь законодательству, а также, не будучи опосредованным конкретным субъективным правом, – является законным интересом.

«Полученные», таким образом, законные интересы равны перед правом в своем разнообразии и детальном отражении запросов личности, учитывая применяемый к ним (абсолютно справедливо применяемый) одинаковый масштаб по удовлетворению заложенных в них притязаний, о котором уже говорилось несколько выше. Причем одинаковый масштаб удовлетворения притязаний, заложенных в законном интересе при надлежащей совокупности сопутствующих обстоятельств, будет применяться к ним до тех пор, пока законный интерес с течением времени, доказав подобную необходимость, не трансформируется в субъективное право.

Подведем итог всему сказанному выше в отношении законных интересов и сформулируем наиболее актуальные выводы, которые и составляют стержень предлагаемой в исследовании концепции охраняемых законом интересов.

1. Законные интересы представляют собой не просто удачное словосочетание, указывающее на то, что определенный интерес субъекта соответствует закону. (Хотя, с одной стороны, это действительно так.) Законные интересы – это правовая категория, означающая своего рода степень опосредования не противоречащих действующему законодательству устремлений граждан, подразумевающая определенное отношение к ним (интересам) со стороны государства, различных его органов и претендующая на соответствующие меры защиты.

2. Законные интересы – это опосредованная юридическими средствами и механизмами возможность, которая дана в равной степени каждому правоспособному субъекту отношений для осуществления законных способов удовлетворения своих потребностей, которая, однако, прямо не закреплена в субъективных правах и лишь в разной степени взаимозависимости ими опосредуется.

3. Законные интересы гарантируются государством, ибо они вытекают из самой сущности и природы как субъективных прав, так и самой диалектики интересов и права. Однако уже реализация, воплощение в жизнь, удовлетворение законных интересов гарантируется лишь в определенной степени. Степень же гарантированности законных интересов, если можно так выразиться, их официального «признания» со стороны государства зависит от следующих факторов:

а) умелого использования субъектом правоотношений уже существующих и предоставленных ему субъективных прав и обязанностей;

б) «неудаленности», если можно так выразиться, законных интересов от уже существующих субъективных прав;

в) совокупности сопутствующих удовлетворению законных интересов обстоятельств и факторов. Два равнозначных стремления двух субъектов правоотношений могут иметь различную степень удовлетворения и защиты в зависимости от того, на какие обстоятельства ссылается человек, при каких жизненных ситуациях возник тот или иной интерес, какие последствия связываются с реализацией конкретного способа удовлетворения потребности;

г) решимости отстаивать свои законные интересы. Непримиримость к ущемлению своих прав и законных интересов важна как для самого субъекта правоотношений, так и для государства, которое обязано реагировать на все подобные казусы. Любая законная реакция на попытки ущемления прав и законных интересов лучше, чем пассивная позиция человека. В этом и заключается основной элемент правовой культуры и правового воспитания в современном обществе.

4. Законные интересы – это ярчайший срез позитивных и многочисленных в своем разнообразии стремлений граждан, куда субъективное право:

а) не может проникнуть по изложенным выше причинам;

б) не должно проникать в обязательном порядке, ибо законные интересы – это своеобразное «гражданское общество» права.

5. Законные интересы всегда принадлежат определенному субъекту правоотношений и не могут существовать «оторванно» от него, в абстрактном выражении, как, например, это имеет место с субъективными правами, которые гарантированы каждому и существуют независимо от того, пользуется ими человек или нет. Законный интерес – это стремление пользоваться определенным благом, достичь какого-либо результата. Стремление не может быть абстрактным, оно всегда принадлежит заинтересованному лицу.