Миры душ. Магия тьмы

Нандор протянул руку, и в этот момент Ланс увидел пылающие письмена на его кольцах. Пока руны спали, он их даже не замечал. Но почему они зажглись сейчас?

– Отличный вопрос! – похвалил Нандор. – Ты ведь никогда такого раньше не видел? Перед тобой пустые руны. Они постоянно расходуют потенциал и не способны восстанавливать его иначе, кроме как поглощая извне. Да, это магия пустофикации, как она есть. И прямо сейчас я подпитываю руны твоей душонкой.

Ланс задрожал и упал на колени. Он почувствовал, как невидимая сила рвет его на части. Пустота выкачивала из него все хорошее, все светлое. Осталась только дикая паника, которая заполняла бреши внутри души. В отчаянии Ланс зарыдал, и пустота наконец смилостивилась над ним. Она иссушила его почти досуха. У него не осталось сил даже чтобы бояться или чувствовать боль.

Нандор присел рядом и слегка кивнул Лансу:

– Ну как ощущения? Нечто-то похожее пережили люди, которых ты опустошил. Но знаешь, что самое забавное? Ты бы все равно однажды стал таким. Не веришь? Любой, кто злоупотребляет магией пустофикации, в конечном счете обращается в пустого – в человека с угасшей душой, которому постоянно нужна подпитка от других.

Ланс никак не реагировал на его слова. Он просто сидел, уставившись перед собой. Если бы не моргающие глаза, можно бы было подумать, что Ланс уже мертв.

– Вот такая она, черная магия, – продолжил Нандор. – Ее запретили как раз потому, что она забирает больше, чем дает. Однако довольно разговоров. Время исполнить приговор. Ты нарушил правила, а потому должен понести наказание.

Ланс взглянул на мага, однако в его глазах больше читалось удивление, чем какой-либо испуг. Словно бы сама мысль о смерти показалась ему нелепой.

– Итак, – начал Нандор, – всю жизнь ты постоянно жаждал славы и признания, и эти мелочные желания подтолкнули тебя в черной магии. Что ж, это не самая нелепая история становления чернокнижника. Я даже могу тебя понять. Но не более. К сожалению, мы все скованы правилами. И ты не исключение.

Нандор опустил руку на голову Ланса и приготовился поглотить последние крупицы его души.

– Не надо… – успел пролепетать тот за мгновение до того, как все было кончено.

Игнорируя мольбы, кольца мага загорелись еще ярче прежнего, а следом на землю упало бездыханное тело.

– Прощай, паренек из академии. Любая память о тебе будет стерта, а все записи сожжены. Ибо такова миссия нашего ордена, истинное название которого ты так и не узнал.

Нандор повертел в руках медальон, отдельно остановившись на его гладкой стороне. Затем он подошел к девушке и бегло осмотрел ее.

– Быть может, еще не поздно, – сказал сам себе Нандор. – В конце концов, прошло совсем мало времени. Ее душа еще не успела раствориться.

Маг попытался восстановить из поглощенных осколков еще не распавшийся до конца образ. Будь на месте Нандора кто-то менее опытный, ничего бы не вышло. Лишь настоящие мастера магии могли восстановить душу после ее практически полного уничтожения. Но даже так восстановленный образ будет неполным. Какие-то воспоминания так и канут в небытие, а возможно, последствия будут еще хуже. Только время покажет, сможет ли жертва запретной магии оправиться от невидимых ран.

Нандор вернул украденный духовный потенциал в тело. Перенос дался нелегко. Пришлось использовать энергию души Ланса, которой едва хватило. Его душа и без того не обладала высоким потенциалом, так еще и магия пустофикации уже начала истощать ее. Да, как и сказал Нандор, парень уже был близок к тому, чтобы стать пустым. И тогда его бы мгновенно раскрыли, ибо пустые не контролируют свой голод и пожирают весь доступный потенциал. Люди просто не смогли бы стоять рядом, чувствуя, как их души медленно покидают тело.

Тем временем девушка начинала приходить в себя, а это означало, что Нандору пора идти. Его работа здесь окончена, а на объяснения у него не было ни времени, ни желания. Хотя магу, конечно, было интересно, как отреагирует девушка, обнаружив себя в компании мертвеца. Ожидания колдуна полностью оправдались, когда, отойдя достаточно далеко, Нандор услышал крик, а вскоре спутница Ланса пробежала мимо, боясь оглянуться назад. Что-то подсказывало: о смерти Ланса узнают еще не скоро. Как раз будет время сообщить кому надо, чтобы избавились от тела.

Но сейчас путь Нандора лежал прямиком в академию. Стычка с заигравшимся учеником была всего лишь небольшой разминкой перед битвой с настоящим врагом. И именно поэтому стоило навестить старого учителя.

Подойдя к воротам академии, Нандор остановился. Какое-то время он ждал, пока его пропустят, но в конечном итоге раздраженно полез в карман за медальоном и поднял его высоко над головой. Только теперь Нандора признали и позволили войти. Со вздохом маг спрятал медальон, а затем переступил порог академии. Ему было обидно, что чары, охранявшие вход, так быстро забыли его, раз пришлось показывать эмблему ордена.

Внутри же академии все осталось по-прежнему. Казалось, что только вчера Нандор покинул ее, хотя с тех прошло уже немало лет. Борясь с чувством ностальгии, маг прошел мимо столь близких его сердцу классов и лабораторий. Время было позднее, поэтому никого из учеников уже не было. Оно и к лучшему. Чем меньше свидетелей, тем лучше.

Наконец, Нандор добрался до заветного портала. Попасть к Кейнхе?рсту можно было только через него. Ибо никакие другие пути не вели в отрезанный от остального мира шпиль академии, со всех сторон окруженный защитными чарами. К счастью, портал сразу узнал Нандора, так что ему не пришлось снова лезть за медальоном. Но когда перед магом открылся пространственный разлом, он не стал сразу шагать внутрь. Все посвященные знали, что в первые десять секунд портал ведет вовсе не к Кейнхерсту, а прямиком в смертельную ловушку.

На всякий случай Нандор сосчитал до двенадцати и только после этого сделал шаг вперед. Через мгновение он очутился перед широкой двойной дверью, также хорошо ему знакомой. Одна половина ее была отделана позолотой, а другая – черным деревом. На золотой половине был изображен сам Якоб Кейнхерст, точнее, его молодая версия. Он противостоял Луи Грине?лю – первому чернокнижнику, которому досталась темная сторона двери. Мастеру, изготовившему барельеф, нарочно было сказано сделать лицо темного мага едва различимым, чтобы в будущем никто не мог использовать его в качестве символа для поклонения.

Нандор знал, что самому Кейнхерсту не нравилась эта дверь. И даже трудно было сказать, какая из половин раздражала его больше. Однако многие замечали, что старый маг всегда заходил в темную половину, никогда не прикасаясь к светлой. Нандор же распахнул двери полностью. Как минимум потому, что не желал протискиваться в не самый широкий проход.

Кейнхерст уже ждал его. Глава академии, как обычно, сидел за резным деревянным столом – таким же древним, как и его владелец. Могущественные чары позволяли Кейнхерсту практически не стареть, отчего он выглядел почти как в годы той самой легендарной дуэли. Но вот его глаза выдавали истинный возраст колдуна. То был взгляд человека, повидавшего столько, что и не рассказать. Казалось, что старый маг знает все обо всем и это великое знание тяготит его. Кейнхерст выглядел уставшим, совсем не таким, как на древнем изображении, где он был полон сил и энергии.

– Рад видеть тебя, Нандор, – поприветствовал маг. – Ты не спешил.

– Задержался по дороге, учитель. Пришлось разобраться с одним вредителем, практикующим магию пустофикации.

– Прямо как ты когда-то, – заметил Кейнхерст.

– Но я никогда не заходил так далеко. Парень заигрался настолько, что полностью осушил другого человека. Без остатка.

– Вот как… И какая же участь постигла этого «вредителя»?

– Я осушил его. Тоже без остатка, – ответил Нандор.

– Хм, а его жертва?

– Спасена. Но не могу гарантировать, что полностью исцелил.

– Что ж, хотя бы так, – вздохнул Кейнхерст. – Все равно никто бы не справился лучше тебя.

– Вы бы справились, учитель. В ваших силах было не допустить случившегося.

– Так виноват ученик академии? – подался вперед старый маг.

– Прошу вас, не делайте вид, что удивлены. Вы все поняли с самого начала.

– Разве? А мне так не кажется…

– Не разговаривайте со мной, как с неопытным учеником, – начал терять терпение Нандор. – Я уже не тот, что был когда-то давно. Вы могли в этом убедиться в мой прошлый визит сюда.

– Да, и я убедился, – кивнул Кейнхерст. – Но уж извини, для меня ты навсегда останешься моим учеником. Так уж устроены учителя, – в конце он не смог скрыть теплой, почти отеческой улыбки.

– Но вы все-таки расскажете, что здесь происходит на самом деле?

– Что ты имеешь в виду? – как ни в чем не бывало переспросил Кейнхерст.

Нандор втянул носом воздух и терпеливо повторил:

– Я хочу знать, что творится в академии. Почему чернокнижники чуть ли не открыто шляются по улицам и откуда взялась нежить, из-за которой нас сюда и вызвали.

– Странные вопросы я слышу, – развел руками маг. – Как раз потому, что мне неизвестно, откуда берутся ожившие мертвецы, я и попросил о вмешательстве ордена.

Тут уже Нандор не выдержал и с размаху ударил ладонью по столу:

– Прошу, не держите меня за идиота! Вы бы ни за что не обратились за помощью к Магам Заката по собственной воле! Вы знаете, кто мы. Знаете, кто за нами стоит. И не в ваших правилах впутывать в свои дела посторонних. Особенно Инквизицию!

– Однако именно это я сделал, – спокойно возразил Кейнхерст. – Мне нужно, чтобы вы нашли некроманта. И как можно скорее.

– Боюсь представить, что за игру вы затеяли, учитель. Но будьте осторожны. У вас на пороге стоят очень могущественные и опасные силы. И это я сейчас не про чернокнижников!

– Но ведь инквизиторы не узнают ничего лишнего, так ведь, Нандор? Ты же позаботишься об этом?