Скифы. Исход

– И вы пришли мне это сказать?

– Мы пришли другое сказать – дружина вождем хочет иметь тебя, – сказал Доброгнев.

– Так в чем же дело? – спросил Тан.

– Для этого ты должен согласиться с дружиной, – пояснил Доброгнев.

– Я своего мнения не переменю, – резко проговорил Тан.

– Тан, не упрямься, – попросил Лещина.

– Нет, – сказал Тан. – Если я буду менять свое мнение, то какой из меня вождь? Вождю должны либо верить, либо люди должны найти себе другого вождя.

– Жаль, – вздохнул Лещина. Он взял стакан, заглянул в него, и сделал глоток вина. – И что же теперь делать? Что мы ответим нашему народу?

– Не знаю, – тихо проговорил Тан.

Молчание прервал дружинник, который вошел и сообщил, что к Тану просится служанка из храма.

– Что ж, на этом наш разговор и закончен. К тебе пришли от Вольги. Пусть заходит, – сказал Доброгнев. Он тяжело вздохнул и стал подниматься.

Вместе с ним собрался уходить и Лещина. Он тоже был разочарован.

– Ты прав, – наконец произнес Доброгнев. – Мы все сделаем по-твоему – Квашку завтра отправим гонцом к Болгару, а за это время посоветуемся в дружине, кого новым вождем избирать.

Но уйти они не успели, так как в комнату вошла Ластивка.

– Что тебе надо? – спросил Тан.

– Я к тебе с известием, – сказала Ластивка и, обратив внимание на удрученный вид дружинников, добавила: – Я с хорошим известием. И это касается твоих друзей, – Ластивка слегка улыбнулась, – которые, судя по их лицам, только что пережили большое горе.

Доброгнев и Лещина задержались.

Тан встал.

– Говори!

– Сегодня утром было большое вече… – Ластивка сделала паузу.

– Ну и?.. – не выдержал Тан.

– Богиня Макошь сказала свое слово, она посулила нам удачу, – сказала Ластивка.

– Хвала богам! – воскликнул Тан. В порыве радости он подхватил девушку и поднял на руки.

– О боги! – воскликнули в один голос Доброгнев и Лещина.

Ластивка постаралась высвободиться из рук Тана, правда, не особенно торопясь.

– Только не радуйтесь пока так сильно, – сказала она. – Старшины еще ничего не решили, и вечером будет волхвование – будут спрашивать у Перуна его волю.

Радость Тана несколько померкла.

Однако Ластивка с невинным выражением на лице продолжила:

– Но раз богиня Макошь сказала свое слово, то я не думаю, что Перун будет возражать.

Тан поцеловал ее в щеку. На щеках Ластивки пробился румянец, и она в самое ухо прошептала:

– У меня еще есть одно хорошее известие. Но только для тебя.

– Какое? – так же тихо спросил Тан.

– Денепра… – едва шевеля губами, промолвила Ластивка.

– Тихо. – Тан приложил палец к губам девушки и обратился к Лещине и Доброгневу: – Передайте хорошую новость нашим товарищам сейчас же.

Лещина и Доброгнев вышли из комнаты, и через секунду в большой комнате послышались радостные крики.

Теперь Тан мог спокойно выслушать Ластивку.

– Так что – Денепра?

– Она ждет тебя.

– Где мы встречаемся? – нетерпеливо спросил Тан, хватая девушку за руки.

– Я отведу тебя к ней, – сказала Ластивка.

– Пошли! – кинулся Тан к выходу. Он торопился увидеть ту, которая поразила его сердце.

Но Ластивка не пошевелилась.

Обрадованный предстоящей встречей, Тан с трудом понимал, что происходит. Чувства его были полностью растрепаны. Ему верилось и не верилось, что Денепра согласилась с ним встретиться.

Видя, что Ластивка не собирается выходить, Тан с недоумением спросил:

– Ты чего застыла, как камень?!

Ластивка стояла и улыбалась.

– А ты ничего не забыл? – спросила она.

Тан замер.

– Что я мог забыть? Себя – разве?

– Ты идешь на встречу с любимой женщиной и ничего не берешь в подарок ей? – с укором проговорила Ластивка.