Последняя амазонка

Этой разбойничьей ватаге до всего было дело: то они помогали ставить мишени и размечать линии стрельбы; то путались под ногами, когда ставили лавки и навесы.

Однако их никто не прогонял – в компании всегда веселее делать работу.

Затем стало еще веселее. Когда стали ставить палатки для дружинников, на поле появились юные амазонки.

Слободские девчата также пришли к месту турнира, но скромно наблюдали за происходящим со стороны и даже не пытались вмешиваться в происходящее.

А вот юные амазонки могли дать фору мальчишкам. Дерзкие, уверенные, не менее деятельные, они совали свои красивые носики во все дела. Сначала помогали ставить палатки, а затем, когда стали вешать качели, немедленно переместились к ним.

До этого две ватаги старались держаться друг от друга подальше, но у качелей они сошлись.

Первуша, бывший главарем в своей ватаге, решил первым испробовать качели, но ему перегородила дорогу девчонка с белобрысыми косичками, торчащими в стороны, словно два ивовых прута. На ней было легкое платье, но талию перетягивал пояс, на котором висел небольшой меч, правда, больше смахивавший на нож.

За ее спиной встали другие юные амазонки.

– Не спеши! – уверенным голосом сказала она, едва Первуша подошел к качелям.

Первуша, уже взявшийся за веревку, на которой держалась доска качелей, с недоумением взглянул в лицо девчонки, еще бледное после зимы, хотя краснота первого загара уже тронула щеки.

– Я буду первая! – твердо проговорила юная амазонка, взявшаяся за веревку с другой стороны.

– Это почему? – удивился Первуша.

– Потому! – безапелляционно проговорила юная амазонка.

– Это почему – потому?! – спросил Первуша.

Амазонка легко запрыгнула на доску и засмеялась:

– Да потому, что пока ты думаешь, я это уже делаю.

Первуша пригрозил ей кулаком:

– Вот сейчас как дам!

Амазонка не испугалась:

– Ух ты какой смелый!

– Вот слезешь с качелей, я тебе дам… – грозился Первуша.

Амазонка засмеялась:

– А чего же ждать? Запрыгивай на доску, здесь и подеремся.

Недолго думая, Первуша влез на доску с другой стороны, и едва он ухватился за веревки, как юная амазонка присела и сильно качнула качели.

Первуша поднялся ввысь, затем, с замиранием в сердце, ухнул вниз.

О том, чтобы приблизиться к девчонке по раскачивающейся доске, и разговора не было.

А девчонка звонко хохотала:

– Ну, подойти ко мне! Подойди!

Она смеялась так заразительно, что и Первуша не удержался от смеха – действительно ситуация была забавная.

– Тебя как зовут? – раскачивая качели, крикнул Первуша.

– Зорька! – крикнула девчонка. – А тебя как?

– Меня – Первуша! – ответил Первуша.

Наконец им надоело качаться и они слезли на землю. На качели тут же взобралась другая пара.

После качелей земля под ногами качалась так, что они еле держались. Не сговариваясь, они упали в траву.

Зорька лежала на спине.

Синее небо засасывало стремительным водоворотом. К горлу подкатывала тошнота.

Зорька перевернулась на живот.

В зарослях травы, словно в дремучем лесу, блуждал рыжий муравей. Наткнувшись на одну травину, на другую, он, точно принюхиваясь, пошевелил усиками. Видимо, нашел потерянную тропу, потому что тут же исчез в зарослях.

Первуша зашевелился и сел.

Пожаловался:

– Словно на лодке в бурю плавал.

Зорька пробормотала, глядя в землю:

– И в самом деле – точно на лошади целый день ехала.

Она подняла голову – небо плескалось спокойным ласковым океаном. Зорька села.

Бросила лукавый взгляд на мальчика:

– Ну, так что – драться будем?

– А зачем? – спросил Первуша.

– И в самом деле… – проговорила Зорька. – Но я все-таки тебя сильнее.

Первуша краем глаза посмотрел на Зорьку. Она уже начала нравиться ему.

– Ладно, – примирительно согласился Первуша.