Любовь «по расчету»

– А я преподаватель, сопровождаю студентов, это ведь у нас практика такая, – почти не погрешив против истины, ответил Евгений Васильевич.

В этот момент в комнату вошла пожилая женщина, по-видимому, Полина. Она прижимала одной рукой к телогрейке две больших буханки хлеба, а в другой держала котелок, из которого шел невероятно аппетитный запах ухи.

Почти физически чувствуя головокружение, ребята расположились на лавках за большим столом, предназначенным теоретически для заседаний, а практически заваленным стопками каких-то пожелтевших бумаг, папок и каким-то еще барахлом, основным элементом которого были брезентовые рукавицы.

Съев все до последней крошки, кроме оставленной про запас полбуханки, ребята благодарно посмотрели на хозяина кабинета, который, не обращая внимания на гостей, что-то в полголоса обсуждал с Федей, который кивал головой почти после каждого слова начальника.

– Огромное-преогромное спасибо, вы спасли нас от неминуемой голодной смерти, – поблагодарил Степана Ильича Алексей.

– Я никогда так вкусно не ела, – совершенно искренне сообщила Вета.

– На здоровье, – ответил Степан Ильич, – ну а теперь спать, в шалаш вас Федя проводит, темень кромешная, так что завтра все решать будем, утро вечера мудренее, как говорится.

Шалаш был большого размера и предназначался то ли для складирования каких-то предметов, требующих защиты от дождя, то ли еще для чего-либо. Во всяком случае, это было гораздо лучше, чем сон под открытым небом.

Назначив очередность двухчасовых дежурств, Алексей первым остался бодрствовать. План дальнейших действий был прост. На рассвете определиться с лодками и постараться переправиться на другой берег, а там опять марш-бросок вдоль берега километров двадцать пять до деревни Селезнево, опять легенда о москвичах-студентах и любыми правдами и неправдами добираться до N.

Утром чуть свет, перекусив оставшейся с вечера полубуханкой хлеба, аккуратно разделенной на четыре части, они бесшумно спустились к реке и обнаружили целый баркас, вполне способный вместить человек шесть. Рядом в будке спал мужик, которого они уже знали по первой встрече, когда они столкнулись с ним и великовозрастным Федей. Алексей разбудил мужика и сообщил ему, что нужно срочно сниматься с якоря. Мужик замотал головой, совершенно не понимая, что от него хотят. К нему вернулось вчерашнее выражение лица, отражающее крайнее изумление. Весла лежали здесь же в будке. Нужен был только ключ от ржавого замка, запирающего цепь, которая соединяла баркас с массивным крюком на берегу. Мужик посмотрел на четыре пары глаз, смотрящих на него, и, бормоча себе под нос что-то вроде «вот Степан Ильич разберется-то, вот разберется…», достал из кармана телогрейки огромный ключ.

– Слушай, мужик, будь другом, поплыли с нами. Нам ведь только на другой берег, мы доплывем, а ты баркас обратно перегонишь, а? – Алеша вложил в свой голос всю теплоту и убедительность, на которую был способен.

Мужик оказался сообразительным, он вскочил на ноги, буркнул «сразу надо было говорить», взял весла и пошел к баркасу. Виталик взял вторую пару весел, и вся компания дружно погрузилась на плавсредство. Через двадцать минут они были на другом берегу, высадились и вежливо поблагодарили своего перевозчика.

– Ну что, кросс до деревни. Все готовы? Вперед, – бодро скомандовал Алексей.

Бежали легко. Алексей рассчитывал добраться до деревни через часа три. Серое свинцовое небо не предвещало ничего хорошего. И действительно, через час-полтора после начала пробега начался довольно сильный дождь, бежать стало труднее. После десятиминутного привала на опушке леса они углубились в него, чтобы примерно через час добраться до желанной деревни.

Первым дымок костра увидел Виталик, а затем сразу же и все остальные. Они немедленно остановились и тихо, стараясь не обнаруживать себя, пошли к костру, чтобы понять, с кем их свела судьба в этой чащобе, где не должно быть, по идее, никого.

– Руки! – услышали они грубый окрик. Алеша обернулся и увидел нереальную картину: в спину Евгения Васильевича упирался боевой автомат Калашникова, который держал в руках здоровенный детина. Евгений Васильевич медленно поднял руки и также медленно обернулся. Со стороны костра к ним подбежали еще два человека, у одного из них в руках был топор, у другого – нож. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что рассказ начальника участка о сбежавших заключенных – отнюдь не сказка, а совершеннейшая действительность. Причем действительность, реализуемая по самому плохому сценарию. Мелькнувшая у Алеши мысль, а не часть ли это учебного задания, была тут же оставлена, уж слишком реалистично было все происходящее.

Все дело портил автомат, ствол которого упирался в спину инструктора. Справиться с троицей вооруженных топорами и ножами отморозков для ребят, прошедших все премудрости техники рукопашного боя с превосходящим по численности вооруженным противником, было дело, можно сказать, обыденное. Но ситуация принципиальным образом оставалась для ребят угрожающей, пока в руках бандита был автомат, упиравшийся в спину одного из членов группы. Конечно, он мог быть без патронов, конечно, Евгений Васильевич, не менее тренированный, чем ребята, человек, мог бы попытаться завладеть автоматом или выбить его из рук бандита, но риск был неоправданно велик.

– Во, бляха-муха, и девка с ними! – воскликнул низенький неопределенного возраста уголовник, поигрывая ножичком в руке. – Вы кто ж такие, откуда и куда?

– Заткнись, Спица, – приказал детина с автоматом. – Сизый, обыщи этого фраера, – взглядом показывая на Евгения Васильевича, обратился он к мужику с топором, лицо которого было действительно с каким-то сизым отливом.

– Мужики, вы чего, мы же студенты из Москвы, – начал было примирительным тоном разговор Алексей.

– Молчи, сука, – зашипел бандит с ножом, – молчи, пока не спросили.

В этот момент Сизый, воткнув топор в дерево и быстро обшарив Евгения Васильевича, обнаружил радиотелефон.

– Во! – он протянул телефон детине, который инстинктивно взял протянутый ему красивый телефон, ослабив захват автомата.

Инструктор среагировал мгновенно, продемонстрировав высший пилотаж. Едва уловимым движением туловища он ушел из-под дула автомата, одновременно произведя два резких и мощных удара: одной рукой выбив автомат из руки бандита, а другой по его шее. Детина рухнул на землю, как подкошенный. Мгновением позже вся группа, застывшая поначалу в немой сцене, пришла в движение. Алексей одним ударом ноги положил Сизого рядом с его сотоварищем. Вета легко, даже изящно вывернула руку с ножом у низенького уголовника. Тот завизжал от боли, выронил нож и попытался отползти в сторону, но получил такой удар, что оставил все попытки к передвижению и, тихо постанывая, лежал, скрючившись на земле. Виталик спокойно забрал нож и топор. Автомат и телефон были уже в руках Евгения Васильевича. Вся операция заняла несколько секунд.

– Не повезло вам, господа уголовники, – произнес Алексей, – злые какие-то студенты вам попались на этот раз.

Детина, начавший приходить в себя, глухо матерился и попытался встать.

– Так, а ну лежать и не двигаться, – командным голосом рявкнул Алексей.

Детина, абсолютно не обращая никакого внимания на команду, продолжал подниматься.

– Ты какой-то непонятливый, – произнес Алеша и легким точным ударом уложил его на землю.

– Ребятки, снимите с них ремни, веревки, шнурки, все, чем можно их связать, – обратился он к Виталику и Вете.

Евгений Васильевич, убедившись в первую очередь, что телефон не пострадал, осмотрел автомат и задумчиво произнес:

– Ну надо же, полностью готовый к бою автомат с полным боезапасом! Где ж вы, сволочи, его раздобыли?

Вопрос был риторический. Все понимали, что автомат был, скорее всего, отобран у конвойного, судьба которого, по-видимому, была не завидна.

Алексей, пока ребята тщательно осматривали экипировку бандитов, а затем связывали им руки и ноги, а Евгений Васильевич внимательно следил за этой процедурой, нацелив автомат на лежавших беглых заключенных, тихо спросил инструктора, что же делать дальше-то. Просто оставлять их связанными в лесу нельзя, они или погибнут, или, как-то освободившись от пут, сбегут. Ни то, ни другое не приемлемо. Можно связаться по телефону с дежурным, доложить о случившемся, затем ждать подхода отряда внутренних войск, но все это означало автоматически провал операции.

– Ты старший, ты и решай, – спокойно сказал Евгений Васильевич.

– Так, подожди-ка пока связывать им ноги, – Алексей перешел на привычный уже командный тон, – пусть доковыляют до костра, а там уж отдыхают.

– Ну-ка, встаем быстренько и к костру, – прикрикнул Виталик, и уголовники, глухо матерясь, поплелись к своему стойбищу.

Устроившись у костра, обездвижив с помощью ремней и веревок захваченных невезучих беглецов, ребята уставились на своего старшего с безмолвным вопросом: что будем делать.

Алексей уже принял решение.

– Виталик с Ветой бегут в деревню и поднимают тревогу – «группа московских студентов задержала в лесу сбежавших заключенных», а мы с Евгением Васильевичем остаемся здесь караулить этих отморозков. Теряем по времени часа четыре, ну пять. Может, военные помогут «героям», задержавших преступников, добраться до их базы в N. Все, ребятки, вперед, – Алеша посмотрел на ребят, на Евгения Васильевича и понял, что его хотя и рискованное, но единственно возможное решение молча принято.

Оставшись у костра, Алексей с Евгением Васильевичем поискали вокруг него, надеясь найти какие-нибудь съестные припасы, но ничего не нашли.

– Что ж вы, без еды, что ли, в бега подались? – спросил с досадой Евгений Васильевич, ни к кому персонально не обращаясь и не надеясь на ответ.

Не прошло и трёх часов, как они услышали приближающийся шум летательного аппарата. Это был большой армейский вертолет, который сделал небольшой круг над их поляной и завис над костром метрах в тридцати по высоте. Повисев с минуту, вертолет переместился в сторону и начал снижение.

Заволновавшиеся было Алексей и Евгений Васильевич поняли, что вертолетчики нашли более комфортное место для посадки. И действительно вскоре на поляну с разных сторон вышла группа хорошо экипированных военнослужащих, вооруженных автоматами и возглавляемых майором, единственным человеком без автомата и без каски.

Последовала резкая команда:

– Оружие на землю, руки вверх!

Евгений Васильевич медленно положил автомат и поднял руки. Алексей положил рядом нож, отобранный у низенького уголовника, и тоже поднял руки. Связанные зеки хмуро наблюдали разыгрывающуюся сцену, не произнося ни звука.

Всех быстро и умело обыскали. Майор разрешил опустить руки и выслушал Алексея, повторившего уже привычную легенду о группе московских студентов. Потом он внимательно осмотрел сбежавших зеков, приказал отконвоировать их в вертолет и взглядом и кивком головы приказал одному из бойцов забрать автомат и нож.

– Документики предъявите, – обратился майор к Алеше и, переведя взгляд на Евгения Васильевича, с легкой иронией спросил.

– А это тоже студент?