Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Сын Человеческий

Год написания книги
1990
<< 1 ... 11 12 13 14 15 16 >>
На страницу:
15 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Огонь пришел Я низвести на землю,
и как хочу Я, чтобы он уже возгорелся!
Крещением должен Я креститься,
и как Я томлюсь, доколе это не свершится![210 - Лк 12,49–50.]

В этих словах, как в отдаленных раскатах грозы, слышалось приближение Голгофы.

Целеустремленность Иисуса одновременно пленяла и страшила учеников. Впрочем, Его слова они истолковывали по-своему, думая, что Учитель намекает на революционный взрыв, за которым последует Его коронация в Иерусалиме. Поэтому они предполагали, что в ближайшее время Он перенесет Свою деятельность в столицу Израиля. А когда Иисус направился туда на Пасху, ученикам казалось, что от этого путешествия следует ждать многого, что настает день, когда Царство Божие будет «взято силой».

Иерусалим был в те годы накален до предела. Действия Пилата, военного человека, не желавшего считаться с местными обычаями, вызывали у всех гнев и возмущение. Свое правление он начал с того, что распорядился ночью внести в Иерусалим щиты с портретами Тиберия. Это лишний раз напомнило народу о римском иге и выглядело как оскорбление Моисеева Закона[211 - Декалог запрещал портретные изображения.]. Приказ Пилата поставил столицу на грань мятежа. Огромная толпа иерусалимлян двинулась в его резиденцию Кесарию с требованием убрать щиты. Прокуратор отказался, и несколько дней народ сидел перед дворцом, не трогаясь с места. Тогда Пилат велел собрать людей на стадионе и заявил, что перебьет всех, кто не покорится его воле. Но и после того, как вокруг них сомкнулось кольцо вооруженных солдат, они повторили, что лучше погибнут, чем отступят. В конце концов наместнику пришлось сдаться. Но с тех пор он пользовался любым поводом, чтобы мстить иудеям. Его необузданная жестокость, алчность и самодурство стали известны повсюду. Даже тетрарх Антипа, друг римлян, невзлюбил его. Инциденты, вызванные беззакониями прокуратора, не раз кончались массовой резней. Однако заступничество императорского временщика Сеяна долго оставляло Пилата безнаказанным[212 - И. Флавий. Древн. XVIII, 8–9; Иудейская война, II,9,2; Филон. Legatio ad Caium, 38; Лк 13,1.].

Каждую Пасху правитель ждал восстания и поэтому на праздники старался приезжать в Иерусалим, где мог лично следить за порядком. Опасения Пилата были вполне основательными. Он располагал небольшим войском в три тысячи человек. А зелоты и их сторонники ждали только вождя, который поднял бы народ против римлян.

По-видимому, ученики Иисуса втайне хотели, чтобы именно Он стал этим вождем. Однако их ожидания не сбылись. Учитель, казалось, полностью игнорировал проблему чужеземного владычества. Его тревожило не политическое, а духовное состояние народа. Все поняли это, когда Иисус появился на площади, окружавшей Дом Божий.

Храм был религиозным центром всех иудеев. Опоясанный зубчатыми стенами, украшенный колоннами и золотым гребнем, высился он на горе Мориа как знак пребывания Бога в сердце Израиля, как заветная цель миллионов паломников Палестины и диаспоры.

Город жил Храмом. Служители алтаря, продавцы жертвенных животных, содержатели гостиниц собирали в дни праздника богатую дань. Саддукеев, в чьих руках находилось святилище, мало тревожило, что культ превращался порой в коммерческое предприятие. Архиереи заключили молчаливое соглашение с торговцами, которые расставляли под навесами у Храма скамьи с товарами, столы для размена денег, приводили скот. Все давно уже привыкли к тому, что базарный шум не стихает в святом месте.

Но вот в воротах появляется Иисус Назарянин, окруженный группой последователей. Новый Учитель сразу же приводит всех в замешательство. Свив из веревок бич, Он гонит за ограду овец и волов; Он властно требует покончить с бесчинством вблизи святыни: «Не превращайте дома Отца Моего в дом торговли!..»

Возразить Ему нечего. Уже и прежде благочестивые люди сетовали на непорядки в Храме. Однако иерархию задело, что этот никому не известный Галилеянин распоряжается в их вотчине как господин, да еще претендует на особую близость к Богу, называя Его Своим Отцом.

– Какое знамение можешь Ты дать нам, что властен так поступать? – спросили они Иисуса.

– Разрушьте Дом этот, и Я в три дня воздвигну его, – был ответ.

Слова Иисуса показались насмешкой.

– В сорок шесть лет был построен Храм этот, – возразили Ему, – а Ты в три дня воздвигнешь его?

Не могли разгадать сказанного и сами ученики[213 - Ин 2,13–22. Говоря о 46 годах, священники имели в виду работы по реконструкции Храма, начатые Иродом Великим за 20 лет до н. э. Синоптические Евангелия относят очищение Храма от торговцев к Страстной неделе, а Ин – к началу служения Христа. Некоторые историки считают, что первые три евангелиста более точны, другие же отдают предпочтение Иоанновой традиции. Однако вполне вероятно, что Христос, защищая святыню, изгонял торгующих два раза.]. От них еще был скрыт невидимый Храм, который вознесется над миром в те три дня, что пройдут от Креста до Воскресения.

А как отнеслись к Иисусу фарисеи – эти столпы традиционного благочестия?

Мы уже могли убедиться, что их взгляды не были диаметрально противоположны учению Христа и что Он одобрял главные положения их веры. Кроме того, нравственные понятия многих фарисеев отличались возвышенным характером и были близки к Евангелию. Достаточно привести хотя бы некоторые изречения раввинов, вошедшие в Талмуд, чтобы убедиться в этом: «люби мир и водворяй его повсюду»; «кто подает милостыню тайно, тот выше самого Моисея»; «лучше краткая молитва с благоговением, чем длинная без усердия»; «не будь скор на гнев»; «подражайте свойствам Божиим: как Он милосерд, так и вы будьте милосердны»; «ханжей следует обличать, ибо они оскорбляют имя Божие»[214 - Талмуд, Авот, I,12; Хагига, 1; Шаббат, 10; Бава Камма, 8,7; Сота, 14; Иома, 72. См.: Соловьев Вл. Талмуд и новейшая полемическая литература о нем. – В кн.: Соловьев Вл. Соч. Т.VI, 2-е изд. СПб., 1912, с.11 сл.]. Когда читаешь эти строки, становятся понятными слова Христа о фарисеях: «Что они скажут вам, – исполняйте и храните»[215 - Мф 23,3.]. Евангельское «восполнение» Закона не уничтожало старого; по словам Христовым, «всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину дома, который выносит из сокровища своего старое и новое»[216 - Мф 13,52.]. Беседуя с одним богословом, Иисус сказал, что тот «недалек от Царства Божия»[217 - Мк 12,34.].

Почему же в таком случае между Ним и фарисеями возник конфликт?

Важнейшей его причиной было понимание благочестия, которое господствовало среди фарисеев. Их «верность Закону» являлась не только целой философией жизни, но и подробным ее планом, продуманным до последних деталей. Цель этого плана – освятить каждую сторону повседневности, во всем исполняя волю Божию, – Христос не отрицал и не мог отрицать. Но в способах ее достижения, получивших признание у книжников, крылась опасность окостенения религии. Мало того, что любым правилам «старцев» приписывали без разбора божественный авторитет, регламент поглощал все внимание людей, выхолащивая подчас основное содержание веры.

Мысль, будто есть некий «список дел», выполнив которые можно стяжать абсолютную праведность, не давала законникам покоя. Они соревновались друг с другом в стремлении пунктуально соблюсти все обычаи, освященные веками. И, как часто бывало в истории религий, набожность превращалась в мрачный гротеск.

Некоторых фарисеев народ прозвал шикми?, «крепкоплечими», за то что они вечно ходили согбенными, показывая, какую огромную тяжесть душеспасительных подвигов им приходится нести. Приходя в Храм, Иисус мог видеть, как через площадь пробирались фарисеи, то и дело натыкавшиеся на встречных. Они боялись поднять глаза, чтобы не взглянуть случайно на женщину. Их шутливо называли хица?й, «не-разбей-лба»[218 - Талмуд, Сота, III, 2; V, 7; Берахот, 9.].

Естественно, что таких людей свобода Христова должна была раздражать и пугать; они видели в ней соблазн и угрозу для добрых нравов. В ту эпоху, по замечанию одного еврейского историка, фарисеи-шаммаиты настойчиво проповедовали бегство от мира и аскетизм. Считалось, например, смертным грехом, оторвавшись от богословской книги, сказать: «Как прекрасно это дерево!» Большое место фарисеи отводили постам[219 - Гретц Г. История евреев. Т.4, Одесса, 1905, с. 197; Авот, III, 7(8). По словам Иосифа Флавия, фарисеи «отказывались от наслаждений жизни и ни во что ставили удобства» (Древн. XVIII, 1,3).]. Иисус же, хотя и признавал эти внешние проявления веры, но не делал их средоточием религиозной жизни.

Когда Он толковал Закон в духе учения пророков, книжники обвиняли Его в покушении на «предания старцев». Когда Он говорил, что милосердие угоднее Богу, чем обряды, в глазах фарисеев это был подрыв всей «подзаконной» системы.

Многим может показаться странной такая слепая преданность букве и форме. Однако нужно учитывать, что обрядоверие – упорный недуг, коренящийся в глубинах человеческой психики. Потому-то в истории бушевало столько страстей вокруг ритуалов и было пролито столько крови из-за церемоний. Сходная болезнь, подобная навязчивому неврозу, поражала нередко и христиан, которые забывали, что для Христа любовь к Богу и людям несравненно выше любых внешних предписаний.

Приверженцы буквы, ритуала и старины во все времена отличались одинаковой косностью. Драма фарисеев связана с типичным проявлением того, что впоследствии стали называть «фарисейством». Иерусалимские старейшины, как брахманы Индии или русские староверы, жили в постоянном страхе «осквернения». Про них говорили, что они готовы «очистить само солнце». Но думая своей набожностью приблизить времена Мессии, вожди Израиля, сами того не сознавая, отвернулись от Того, Кто принес им весть о спасении.

Следует учесть еще одну причину вражды книжников к Иисусу. Евангелист проницательно замечает, что она коренилась в зависти[220 - Мф 27,18.]. Фарисеи привыкли считать себя мерилом правоверия, и вдруг явился какой-то неведомый провинциал и покушается на их привилегии. Его деятельность не санкционирована никем из признанных авторитетов, Он не прошел их школы, не изучал богословия и Закона.

Людям, за плечами которых стоит многовековая традиция, нередко свойственна особого рода гордыня. Поэтому даже на Крестителя, хотя он был аскетом, фарисеи смотрели как на самозванца, и тем более дерзким казался им Назарянин[221 - См. приложение 3.].

Иисус говорил, что все это напоминает Ему детскую песенку:

Мы играли вам на свирели, а вы не плясали,
мы пели вам печальные песни, а вы не били себя
в грудь.

В самом деле: «Пришел Иоанн, и не ест, и не пьет, и говорят: „в нем бес”; пришел Сын Человеческий, ест и пьет, и говорят: „вот человек, любящий есть и пить вино, друг мытарей и грешников”»[222 - Мф 11,16–19; Лк 7,31–34.].

Однако, повторяем, далеко не все фарисеи были ограниченными и узкими начетчиками. И среди них находилось немало людей живой и искренней веры, и среди них поднимались голоса протеста против ханжества и лицемерия[223 - В самом Талмуде, который в значительной степени есть продукт творчества «таннаев», наследников фарисейских школ, встречаются резкие выпады против ханжества фарисеев, напр., Сота, III,4.]. Поэтому первая проповедь Христа в Иерусалиме произвела на некоторых законников глубокое впечатление.

Во главе фарисеев стоял в то время внук Гиллеля Гамалиил. Из Деяний известно, что он проявил большую терпимость к новому учению, а многие фарисеи, воспитанные им, влились впоследствии в новозаветную Церковь. Сложилась даже легенда, что в конце жизни Гамалиил стал христианином и принял мученическую смерть. Эта легенда, безусловно, вымысел, но само ее появление не случайно[224 - Деян 5,34 сл.; 15,5; ср. Деян 21,20, где, по-видимому, тоже говорится о христианах из фарисеев. Эпизоды в Деян 5,34–39; 23,6–9 показывают, что в апостольскую эпоху фарисеи относились к христианам вполне терпимо. Легенду о Гамалииле как христианине см. в «Житиях святых» (Кн.5. М., 1904, с.172).].

У раввинов была поговорка: «Слова человека, в котором есть страх Божий, будут услышаны»[225 - Берахот, 6b.]. Исцеления, совершенные Иисусом, заставили наиболее честных из фарисеев задуматься. От их лица к Нему пришел для беседы Никодим, член Совета старейшин. Но он предпочел встретиться с Иисусом ночью, чтобы не вызвать насмешек у более строгих собратьев[226 - Ин 3,1-10.].

– Равви! – сказал он, войдя в дом. – Мы знаем, что Ты от Бога пришел Учителем, ибо никто не творит те знамения, которые Ты творишь, если Бог не с ним.

– Истинно, истинно говорю тебе, – ответил Иисус, – если кто не родится свыше, не может увидеть Царства Божия (то есть мало признать Иисуса – нужен духовный переворот, изменяющий жизнь).

– Как может человек родиться, будучи стар? – не понял Никодим. – Может ли он вторично войти в утробу матери своей и родиться?

– Если кто не будет рожден от воды и Духа, не может войти в Царство Божие. Рожденное от плоти есть плоть, и рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся, что Я сказал тебе: нужно, чтобы вы родились свыше. Ветер веет, где хочет, и голос его слышишь, и не знаешь, откуда приходит и куда уходит[227 - Еврейское слово ру?ах и греческое ?????? означают и «ветер», и «дух».]. Так и рожденный от Духа.

– Как это может быть? – продолжал недоумевать старик.

– Ты – учитель израильский, и этого не знаешь?..

О ветре Христос говорил не случайно. Он сравнивал его вольный порыв со свободой человека, который обрел истинное богопознание. Для того, кто «родился в Духе», вера уже есть нечто большее, чем просто система обрядов. Он – сын Господень, дитя Его Царства.

После этой беседы Никодим, по-видимому, стал тайным последователем Иисуса[228 - Впоследствии Никодим принял участие в погребении Иисуса (Ин 19,39). В Талмуде (Санхедрин, 43а) среди последователей Иисуса назван некто Ники, или Накай. Вероятно, это имя есть сокращение от Никдимон (Никодим).]. Среди них Евангелия называют также Иосифа Аримафейского – знатного старейшину из Иерусалима – и некоторых «начальствующих» лиц, которые, скорее всего, принадлежали к фарисеям[229 - Мф 27,57; Мк 15,43,45; Лк 23,50; Ин 12,42; 19,38.]. И все же они остались в меньшинстве. Подавляющее число законников встретило Иисуса подозрительно. А по мере того как они знакомились с Его учением, их недовольство и враждебность возрастали.

Когда Иисус покинул Иерусалим, ученики поняли, что Он не только не приблизился к царскому трону, но вооружил против Себя влиятельные партии города. Простые крестьяне, они были приучены относиться с пиететом к духовенству и книжникам. Видя тревогу друзей, Учитель сказал: «Всякое растение, которое не Отец Мой небесный насадил, искоренится. Оставьте их. Они слепые поводыри слепых. Если же слепой поведет слепого, оба упадут в яму»[230 - Мф 15,13–14; Лк 6,39.].

С тех пор Иисус еще не раз посетит Иерусалим, но признан там не будет. В Его общину войдут преимущественно галилеяне, а жителям Юга Он останется чужд. Характерно, что для евангелиста Иоанна слово «иудей» есть почти синоним человека, враждебного Христу.

На обратном пути в Капернаум Иисус свернул к берегам Иордана. Там Он продолжил Свою проповедь, а ученики крестили народ. Исцеления стали привлекать к Назарянину больше людей, чем к Иоанну, который не совершал чудес[231 - Ин 10,41.]. Чувство соперничества невольно овладело учениками Крестителя. Они пошли на западный берег реки, в деревню Энон, где в то время жил пророк, и, найдя его, стали жаловаться: «Равви, Тот, Кто был с тобой по ту сторону Иордана и о Ком ты засвидетельствовал, вот Он крестит, и все идут за Ним».

Однако Иоанна весть эта не могла опечалить. Ведь он не называл себя ни пророком, ни Мессией. Если Галилеянин послан свыше, если Он и есть Грядущий, то иоанниты должны не ревновать, а радоваться. Сам пророк считает себя лишь гостем на празднике Другого. «Имеющий невесту есть жених, – сказал он, – а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется голосу жениха. Эта радость моя теперь полна. Ему должно расти, а мне умаляться»[232 - Ин 3,22–30.].

Предтеча Христов как будто предвидел свою близкую участь. Очень скоро деятельность его была прервана насилием властей. В последние месяцы религиозное брожение на Иордане стало беспокоить правителя Галилеи. Тетрарх боялся, что еще немного, и будет поздно. Ироду могли донести о выпадах Иоанна против него лично и о словах пророка, который обещал народу «указать путь освобождения от всех земных владык»[233 - Славянская версия «Иудейской войны» Иосифа Флавия, II, 7,14–15.].

Словом, поводов для ареста было вполне достаточно. Иисус еще находился у Иордана, когда в Энон явились солдаты. Креститель был закован в цепи и отвезен к тетрарху. Антипа приказал держать его под стражей в крепости Махерон, стоявшей у моря на краю пустыни[234 - И. Флавий. Древн. XVIII, 5,2.].

<< 1 ... 11 12 13 14 15 16 >>
На страницу:
15 из 16