Оценить:
 Рейтинг: 0

Пассажиры

Жанр
Год написания книги
2019
<< 1 2 3 4 5 6
На страницу:
6 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Мы с мамой давно не общаемся, Ринат. Она только и жаждала всегда моих денег. Все женщины такие. И не расстраивайся, ты найдёшь себе новую девчонку, которая не будет лезть в твой кошелек. Хотя сомневаюсь.

– Слышь, Одиссей хуев! Задолбал свои книжки читать! Умный, што ли? Писателишкой он хочет стать, ха-ха!!!!

– Девочка моя, ну кем же ты хочешь стать? Тебе 25, вон посмотри на своих подруг. И замуж удачно вышли, и работу достойную нашли. Эх ты, лентяйка.

– Семён, где ты был? А с кем? А куда, а почему? Ты же без нас пропадёшь!!!

Звуки заедает. Затем они резко прерываются, и радиоприёмник молчит. Перфилов всё ещё держит его в руках. Долгое молчание между четырьмя героями.

Перфилов: Мы воспитываемся в семьях, а затем, почерпнув определённую модель поведения, играем данную нам от рождения роль. Данную нам от наших предков. В большинстве случаев это травмирует нас, потом мы травмируемся от нашего окружения – друзей и врагов. Вся эта совокупность пережитого накладывает шрамы, что не даёт нам двигаться дальше. Ведь так? Так вот, достигнув своего дна, чем же отличается беспомощность от бессилия? И что мы можем сказать сначала о себе?

Ринат: Я молодой предприниматель. Сейчас у меня в планах создать свой канал на YouTube и стать видеоблогером. Хочу давать советы начинающим бизнесменам. Планы идут дальше меня. Я их сдерживаю, а потом, всё взвесив, выполняю. Деньги для меня как средства. Я могу вкладывать, могу уехать куда захочу. Я считаю деньги. Тот, кто не считает их, может забыть о богатстве. Но для чего я всё это делаю? Почему всё время умножаю своё состояние? И кому оно достанется, когда я могу остаться один до конца своих дней?

Семён (завистливо): И такая роль скупого рыцаря тебя не устраивает? Уверен, ты не из бедной семьи. Не знаю, но ты похож на ребёнка богатых родителей.

Ринат: О нет, я не из бедной семьи. То, что делал мой отец, не поддаётся объяснениям. Он не дал мне своих денег, но подарил наследие коммерческой жилки. Я видел его всегда холодным, но при этом я чувствовал, что он старался любить меня как мог и поощрял в любых начинаниях. Я вырос без матери. Развод родителей был процессом долгим и мучительным. Особенно для отца. С матерью я почти не вижусь. Для неё всегда светские тусовки были важнее! И ребёнком мне было это видно, как оказалось, потом. Я признаю, что всю жизнь подсознательно искал тех женщин, которым заведомо интересно только моё финансовое состояние. Всю жизнь я ищу пока тех женщин, похожих на мою мать, и сохраняю скверное мнение отца о женском поле. Вместо того чтобы искать любимого человека, мой отец любил строить из себя жертву на любовном фронте, и ему нравилось выставлять себя правым, а всех женщин – тщеславными и алчными. Я признаю своё бессилие перед родителями. Их не исправить. И я признаю беспомощность в том, что мне надо перешагнуть эту грань страха в создании семьи, и в том, что я никогда не найду именно любовь своей жизни, а не мотовку своего состояния. Мне нужна помощь. Спасибо!

Все аплодируют. Теперь Семён поднимает руку. Он заметно нервничает, потирая руки.

Семён (смотрит на Рината): Даже не знаю, как начать. Я давно живу отдельно от родителей с любимым человеком. Мы вместе, любим друг друга и давно строим отношения. Вопрос только в том – как я смогу в дальнейшем прокормить свою семью? Ведь я же кормилец! На нынешней своей работе я получаю мизерную зарплату. Просто унизительную! И, казалось, вот, ищи новую работу. Тот же вопрос, а какую, когда меня ничего особо не интересует, лишь бы заработать. Любой труд мне кажется тягостным. Я начинаю завидовать (ой, как страшно завидовать!) своим ровесникам. Не только бывшим одноклассникам и сокурсникам. Но и всем успешным людям в мире. Они уже богатые!!! Они могут тратить бешеные деньжища, обеспечивать свои семьи и вообще путешествовать. Я тоже так хочу! Я тоже хочу быть богатым! Но знаете, что самое ужасное? Я боюсь перемен. Особенно поиска новой работы – эти долгие странствия по собеседованиям, где может попасться приличный человек или откровенный хам. Ты не знаешь, унизят тебя или нет. Ведь все компании в Интернете о себе только и пишут: «Наша компания занимается инновационными технологиями…», и целые редуты иноязычных терминов. Скука! Отбивают желание туда вступать, когда нет конкретики, чем же занимается компания. Меня гложет страх.

Перфилов: Понимаю тебя, в моё время было немного по-другому. Но в целом мрачная картина со временем не обрела светлые тона. В чём причина твоей боязни, как ты думаешь?

Семён: Возможно, что причина этих страхов – моё окружение. Мама с папой всегда твердили: «Мы тут присматриваем за тобой!» А остальное окружение не принимало всерьёз и всегда считало меня чудаковатым. И даже казалось, что и они (мои-то сверстники!) контролируют меня, и я будто всегда пытался им угождать, потому что мне они казались сильными. В результате я бессилен перед наставлениями родителей и перед сильными людьми. И постепенно моя беспомощность в поисках денег перерастает тоже в бессилие. Я ненавижу (!!!) своё предназначение на нынешней работе. Я начинаю листать биографии великих людей и видеть, что у них тоже были неурядицы. Значит, и у меня есть время! Так что же я делаю, когда попутно ищу новую работу? Своё новое ремесло? Когда на сайте я вижу отклик – то подсознательно хочу, чтобы это было не приглашение на собеседование, а отказ! В противном случае это могут быть и лохотронщики, которые торгуют дешёвой косметикой со своим сетевым маркетингом. Да, я хочу пересилить себя и найти достойную работу с достойной зарплатой! Я хочу жениться, хочу детей и семью. И кормить их!

Аплодисменты. Затем все снова молчат. Ярослава хочет, чтобы Перфилов продолжил, но он несколько раз качает головой.

Ярослава: Это нечестно. Я боюсь.

Ринат: Мы все тут боимся. Главное – начать.

Ярослава сжимается. Смотрит на Рината, и тот улыбается ей. Она немного раскрепощается.

Ярослава: А что мне сказать о себе? Я просто хочу жить и чем-либо интересным заниматься. Чувствую себя полностью потухшей и ненужной. Все планы только в моей голове, и дальше им нет хода.

Ринат: Ты не знаешь, чем хочешь заниматься, или у тебя есть идеи?

Ярослава (более уверенно): Сама не знаю. Вроде что-то вертится, а сама не знаю, как всё это реализовать. И не знаю, какая даже деятельность меня привлекает. Я перепробовала множество вариантов – живопись, актёрское мастерство, даже компьютерный дизайн. Наверно, я люблю творческие профессии. Но и там требуется какая-то конкретика. Математическая точность, как сказали вы, Владислав. Но моя большая проблема в другом – я не считаю себя сильной. Чему бы я не училась, всегда не заканчивала обучение. Я боялась и боюсь до сих пор! Чувствую что-то среднее между бессилием и беспомощностью. Вроде я не могу преодолеть свои комплексы (жуткое стеснение, низкая самооценка и полная несамостоятельность). А с другой стороны – должна работать и преодолевать свои блоки. Ведь я выросла в такой семье, где за меня всегда решали. Может, это странный способ любви, и, может, так научили любить их родители. Но мне-то каково? Мой критик говорит, что у других людей ещё хуже и не надо роптать на свою несчастную жизнь. Тем же детям из детдома ещё хуже, когда нет хоть какой-нибудь опоры.

Перфилов: Но практика показывает, что погрешности встречаются не только в отсутствии, но и при наличии опекунов.

Ярослава: Верно. В мои годы мои мозги засорены тем, что за что бы я не бралась, меня ждёт провал! ВСЕГДА! У меня ничего не получится, и лучше сидеть дома. Тем более я привыкла, что родители мне всегда помогут. В общении с людьми и вовсе нельзя высказывать свою точку зрения, потому что я рискую быть непонятой и осмеянной. И что самое страшное – люди подумают, что я тупая. Признаю, что до сих пор завишу от мнения родителей, родственников, друзей, даже врагов. И даже тут, в моём отсутствии деятельности все умудряются меня ругать. Не угодишь! Я, конечно, благодарна своим маме и папе, что они научили меня не говорить о людях плохо. Именно поэтому я здесь с вами. Я всегда в поисках новых знакомств, в надежде на то, что начну общаться. Этот незнакомец ещё ничего обо мне не знает. А потом всё равно ступор. Я боюсь раскрыть свой ум (и умна ли я?) и быть настоящей. Мне не нравится, что я поселилась в этот душный саркофаг комплексов. Нет! Не хочу! (Хлопает себя по коленке). Я закончила.

Ярослава стесняется и отворачивает голову. Ринат берёт её за руку. Она принимает этот знак. Семён и Перфилов понимающе переглядываются.

Ринат: Теперь ваш черед, Владислав. Вы хорошо ведёте беседу, но мне кажется это не тот случай, где жизнь ведущего остаётся за кадром.

Перфилов: Вы совершенно правы. Несомненно, здесь собрались мы, герои разных пьес, вырванные кусочки мозаик. И, сказать честно, я должен вроде возмутиться тому, как вы полоскаете своих родителей, наверно, потому, что у меня их не было. Они погибли в автокатастрофе, когда мне было 7 лет. И всё дальнейшее детство я провёл в детдоме.

Ринат, Семён и Ярослава содрогаются.

Перфилов: Странное чувство. Вроде ты родился на свободе, живёшь в квартире, выходишь на улицу и играешь с ребятами. И отличие только в стенах. В детдоме они везде. И это ой как неприятно для пацана, который успел хоть немного вкусить свободы. Я предпочёл бы жить со своими родителями, чем быть там. Мои родители, кстати, были алкоголиками. Не самый лучший вариант, когда оба пьют. Сколько раз мне приходилось тушить за ними на полу окурки или выключать плиту. Сколько раз я забирался под кровать, когда они приходили домой пьяные. Они и поскандалить любили друг с другом, и я, бывало, попадал «под горячую руку». Но свою программу разрушения они успели мне подать. Страх и бдительность. Если трезвые – это совсем другие люди, то по пьяни они превращаются в зверей. Это страшно, когда не знаешь, как закончится твой день. Поглаживанием по голове или жестокой поркой.

Пауза. Все молчат.

Семён: Но как вы выжили дальше?

Перфилов: Моими «родителями» были воспитатели и сверстники. Со сверстниками получились чётко выстроенные касты агрессоров, середнячков и жертв. Я был во второй категории, так сказать, сам по себе. Были и враги, и друзья, были выяснения отношений через драки, но со многими у меня были и приятельские отношения. Сейчас я с ними почти не вижусь, потому что, глядя на них, я снова вспоминаю стены детдома, в котором я жил и испытывал постоянно страх «ненужности» и нарушения личных границ. Ведь порой мне просто хотелось комнатку, в которой я мог бы уединиться и предаться собственным мыслям. Я жил в движении и страхе в этом изменчивом мире. В детдоме мир изменчив, как страна в годы революции. Постоянно меняются воспитатели, няни, медсестры и даже друзья, которых в любой момент может забрать приёмная семья. И тебе надо снова искать новых друзей. И ещё неизвестно, сцепитесь ли вы в игре взаимной ненависти или сойдётесь характерами и будете вместе гулять, проказничать, ходить на кружки, обсуждать девчонок. Нет модели взрослого человека, как у родителя, в котором ты видишь хоть какой-то пример для подражания. Меняется персонал детдома, меняются и примеры. Могут попасться злые и агрессивные с садистскими наклонностями, и одного их взгляда достаточно, чтобы ребёнком испугаться. И воспротивиться: «Они мне никто!» И осознать, что и родных людей у тебя нет, тех самых кровных авторитетов, которые смогут защитить. Но попадались и чуткие, и отзывчивые, которые любили свою работу и активно принимали участие в судьбе каждого ребёнка. Но в целом мнения меняются – от взрослых до детей, до твоего временного окружения. Конечно, я предпочту ваше положение – быть воспитанным в семье. Безусловно! Но, как я говорил, человека воспитывает или семья, или безжалостная система детдома или, проще говоря, улицы.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 2 3 4 5 6
На страницу:
6 из 6